Белое танго - Вересов Дмитрий - Страница 9
- Предыдущая
- 9/149
- Следующая
— Мама-папа родили.
— А целоваться полезла, Она подняла часики на ладони и протянула ему.
— Возьми.
Он молча смотрел на нее, не вынимая рук из карманов.
— Ладно, — сказала она, застегивая ремешок на запястье. — Поздно уже. Меня мама заждалась. Он прищурился.
— Мама, значит…. Ну, а если завтра, часиков в шесть, у «Зенита», а?
Придешь?
— Приду.
— Без балды?
— Без балды.
— Тогда жду… Может, тебя до дому проводить, красивая? Темно ведь.
— Не надо, тут близко совсем…
И она, не оборачиваясь, пошла по подмерзшим лужам.
Генерал смотрел ей вслед, пока она не исчезла за углом.
А она, проходя мимо фонаря, взглянула на циферблат и с удивлением обнаружила, что весь этот эпизод — от встречи со шпаной до прощания с Генералом — занял минуты три от силы. Ну, четыре. Она как раз посмотрела на часы, когда они свернули в переулок.
Таня пошла тем же переулком. На том месте, где лежал спортсмен, никого не было. Только совсем небольшое темное пятнышко. Интересно, «скорая» подобрала или сам пошел? Она всмотрелась вдаль и увидела черную фигуру, удаляющуюся от нее в сторону метро. Фигура двигалась неровно, пошатываясь, хватаясь за скамейки и стволы деревьев. Он? Просто забулдыга какой-нибудь? Хоть она и сомневалась, что спортсмена подрезали основательно, все же беспокоилась, не схлопотал ли чего-то посерьезней царапины. До самого дома колебалась: может, стоит вернуться? Пока шла, уговорила себя, что пигоцефал в амплуа любовника только такого обращения и заслуживает. Вперед наука будет. А ее игра стоит свеч.
Мать встретила Таню на лестничной площадке.
— Ты где была так долго?
— Ой, Адочка! — Таня кинулась на шею Аде. — У Женьки так здорово было!
— Я волновалась, звонила Жене. Максим сказал, что все ушли.
— А сказал, во сколько ушли?
— Вообще-то сказал. Без четверти двенадцать.
— Ну вот, а сейчас только полпервого… Пока дошли… Меня Сережа провожал, и еще один взрослый дядя, друг Максима…
— Ну ладно, стрекоза. Зубы почистить и в постель! Таня крепко поцеловала мать и первой вбежала в квартиру.
Генерал ждал ее у кинотеатра «Зенит» в шикарной импортной куртке, из-под воротника которой выбивалось полосатые мохеровое кашне. В зубах его дымилась папироса.
Таня подошла к кинотеатру ровно к шести и увидела его издалека. Но решила не подходить, спрятаться за уголок соседнего желтого здания и подглядывать, как он будет себя вести.
Еще минут десять Генерал стоял совершенно спокойно, потом начал смотреть на часы, потом останавливать прохожих, спрашивать.
Тане было холодно и страшно хотелось в туалет. Но отойти она боялась — а вдруг вернется, а его уже нет? Выходить же, считала она, еще рано, а то что же это за проверка.
Так прошло еще минут пятнадцать. И тогда, не в силах больше терпеть, она вышла из своего укрытия и подбежала к нему.
— Привет, красивая, — сказал он, с улыбкой глядя на нее. — Что-то опаздываешь.
— Прости, — сказала она. — Ждала, пока мать в гости уйдет.
— А что, строгая?
— Факт!
— Ну, в кино? Детектив показывают. Хорошо бы про шпионов!
— Почему про шпионов?
— А про воров неинтересно. Врут все. Показывали какой-то глупейший гэдээровский детектив. Но Тане было все равно. Успевшая до начала сеанса справить свои дела и закусить в буфете пирожным с лимонадом, она просто уткнулась Генералу в плечо, взяв его за руку. Так они и просидели весь фильм, держась за руки, а когда вышли и начали обмениваться впечатлениями, то оба со смехом узнали, что из всего фильма запомнили только самое начало: мальчик уходит в кино, а родители остаются дома — и самый конец: мальчик возвращается домой, а родители его встречают.
Расстаться не могли долго — стояли, смотрели друг на друга и молча держались за руки.
— Ну что, красивая, — сказал наконец Генерал. — Завтра как?
— Завтра не могу. Большой семейный обед, — сказала Таня. — Давай послезавтра с утра. Я скажу матери, что пошла с классом на демонстрацию. В девять на том же месте.
— Ну пока, красивая. Целую, — сказал Генерал, но не поцеловал, а хмыкнув, добавил:
— В ротик.
Таня расхохоталась.
Только бы не показать смущения, только бы не покраснеть! Теплая волна поднялась в ней, заколотилось сердечко. До первых петухов тыкалась носом в подушку, ворочалась с боку на бок. Снова и снова вспоминала слова Генерала, и накатывала радость, сжимала горло. Не получалось ни расплакаться, ни рассмеяться, как перед ним.
По правде говоря, в доме Захаржевских давно уже не устраивали никаких семейных обедов, тем более больших. Зато возникла другая, условно говоря, традиция, которую Ада с Таней и называли «Большим семейным обедом». Каждое второе воскресенье и иногда по праздникам академика на сутки запирали в его комнатке при кухне, выставив туда, во избежание всяких осложнений, большой ночной горшок, а Никиту заряжали к каким-нибудь приятелям с ночевкой. Утром Таня помогала матери готовить всякие вкусности и накрывать на стол. А часам к четырем начинали приходить Адины друзья — элегантные, хотя и пожилые, в Таниных глазах, мужчины, нередко с молодыми красивыми женщинами. Это были веселые, интересные люди — артисты, коллекционеры, художники, юристы, ученые. Они рассказывали всякие смешные истории, громко смеялись. Громче и заразительнее всех смеялась Ада. Тане нравилось бывать в их компании, слушать, запоминать. Лишь немногих новичков вгоняли в неловкость вопли академика, время от времени доносившиеся из его конуры. После обеда, если друзья приезжали с женщинами, устраивались танцы, а если без женщин — то со стола сдергивалась скатерть, подавался кофе с коньяком и начинался картеж. Причем всегда находился кто-то лишний, который с удовольствием помогал Аде мыть посуду. А Таня предпочитала оставаться в комнате и следить за игрой. Она мало что понимала в самих играх — а играли гости в преферанс или в покер, — но ей нравились их сильные страсти. Таня смеялась. Уж больно весело было наблюдать столь крутовареные эмоции. А главное, на чем?
Играли-то на спички. Будто каждая и вправду червонец весила. А то еще и, мухлевали. Катал, как правило, ехидно сдавала игрокам она. Что тут начиналось!
- Предыдущая
- 9/149
- Следующая