Ускользающие улики - Вентворт Патриция - Страница 19

• Предыдущая
• 19/54
• Следующая

Флорри продолжала хлопотать по дому, и больше ничего от нее добиться не удалось, она только угрюмо твердила, что теперь уж ничего не поделаешь, сколько не ищи — пропала мисс Холидей, совсем пропала, кто бы что ни говорил. Миссис Мэйпл придерживалась того же мнения и уже стала подумывать, кого бы лучше пустить на освободившуюся квартиру, тем более что желающих было предостаточно.

Полиция Мэлбери, узнав об исчезновении мисс Холидей, тут же отправила в деревню констебля вести допрос, но бедолага так и не сумел докричаться до миссис Мэйпл. В округе хорошо знали, что полицию она очень не жалует и в любой момент могла прикинуться глухой, так что неудача констебля никого не удивила. Констебль Деннинг так и не смог перехитрить миссис Мэйпл, даже предложив ей ответить на ряд вопросов письменно. Та заявила, что потеряла очки, а без них не может разобрать ни слова. Это известие в деревне встретили с безоговорочным одобрением.

Тем временем за кулисами театра действий шли переговоры, уровень которых неизменно повышался и достиг наконец кабинетов самого высокого начальства. Никогда бы мисс Холидей не пришло в голову, что она станет объектом такого пристального обсуждения и внимания.

Полицейское начальство Хэзл-грин обменивалось информацией с коллегами Мэлбери, Мэлбери — с начальником полиции Мэлшира, а тот — со Скотленд-Ярдом и министерством госбезопасности. Дело, каким бы ничтожным поначалу ни казалось, в любой момент могло стать крайне важным. Огласка не допускалась, никаких публикаций в прессе — в общем, абсолютная секретность. Жители Хэзлгрин пусть и дальше развлекаются пересудами и делают свои заключения; на данный момент, в любом случае, дело должно выглядеть как сугубо местное происшествие, раздутое из ничего: скорее всего, мисс Холидей вдруг решила навестить приятельницу.

Деревне такое объяснение пришлось не по вкусу. Миссис Стаббс выразила всеобщее мнение, когда, тряхнув головой, вопросила:

— А что это за приятельница, позвольте узнать? Я ни об одной такой не слыхала, да и все остальные тоже! Изредка съездит в Мэлбери в кино — и обратно, вот и все ее развлечения. А по воскресеньям она вообще всегда дома сидела. Ну а если бы вдруг куда отправилась на автобусе, уж кто-нибудь ее обязательно увидел. Подъехала на машине? Это уж точно глупость: она их до смерти боялась! Это всем известно!

Крейгу Лестеру эта тема несколько успела наскучить, пока он коротал время перед тем, чтобы отправиться в Крю-хаус. Часы у церкви пробили четыре: он как раз успеет встретить Розаменд и вместе с ней пойти в Белый коттедж — как и она, он был приглашен на чай.

Ни одно из окон Крю-хаус не выходило на изрядно заросшую подъездную аллею, здесь он и собирался подождать Розаменд. Стоя на аллее, он с сожалением осматривал заброшенный парк: деревья и кусты стараются перерасти друг друга, чтобы дотянуться до света и воздуха; подлесок превратился в джунгли; опавшие листья годами не убирались, лежат и гниют, мокрые, хотя дождь прошел уже давно. Но небо посерело, и снова надвигалась туча. Задул сырой ветер.

Появилась Розаменд, она торопилась, потому что в самый последний момент ее призвала Лидия Крю. На ней было старое твидовое пальто, густые волосы прикрывал голубой шарф. Цвет шарфа подчеркивал синеву глаз. Сначала она почти бежала, но, завидев Крейга, пошла спокойнее.

— Ой, а я иду в гости!

— На чай к миссис Мерридью? Я тоже к ней приглашен. Вот и подумал, не пойти ли нам вместе. Если ты, конечно, не возражаешь.

Она радостно улыбнулась:

— Ничуть не возражаю. Но нам надо поторопиться: я поздно вышла. Меня позвала тетя Лидия.

— Зачем?

— Ну, ей кое-что понадобилось. Она задержала меня совсем ненадолго, это Дженни виновата — пристала со своими бесконечными вопросами.

— Обе знали, что у тебя мало времени, — произнес Лестер задумчиво. — Если тебя не донимает одна, то это тут же проделывает вторая. Смотри — вырастишь из Дженни такую же несносную эгоистку, как мисс Крю!

— Крейг!

— Разве я не прав?

— Но она так больна. Врачи думали, что она вообще не выживет.

— Знаю, но больше они так не думают. Розаменд, опомнись! Мы с тобой прекрасно понимаем, что Дженни живет совсем не так, как все ее ровесники, хотя и могла бы… — Он помолчал и закончил:

— Теперь.

Розаменд повернулась к нему, вся покраснев:

— Что ты хочешь сказать?

— Ты отлично понимаешь. Она все время только со взрослыми и со своими книгами. А ей надо учиться и играть со сверстницами в подвижные игры.

Она хотела было что-то сказать, но промолчала. Крейг взял ее под руку.

— Ну-ну, скажи, что ты просто не представляешь Дженни в обществе здоровых сверстников. Ведь ты это хотела сказать? И не стала, потому что у тебя не нашлось подходящих доводов. И по правде говоря, моя дорогая, ты не сможешь их найти и не стоит их выдумывать. Ни тебе, ни Дженни незачем оставаться в Крю-хаус, и ты это понимаешь.

В ее глазах, все еще испуганных, вспыхнул гнев:

— Ты хочешь отослать Дженни в школу и увезти меня отсюда!

— Разумеется. И считаю, что Дженни будет гораздо лучше в школе.

— Но она еще такая слабенькая!

Еще один поворот, и они уже выйдут на дорогу. Вдруг она остановилась:

— Крейг, не смей, не смей так говорить! Ведь ты не знаешь, что тетя Лидия тоже жаждет отправить Дженни в школу! И тогда я буду больше времени уделять ей и домашним делам!

— Жаждать она может сколько угодно, — невозмутимо сказал он, — только все будет иначе. Ты дашь тете месяц, чтобы она подыскала тебе замену, потом выйдешь за меня замуж и заберешь Дженни. А после этого мы вместе выберем самую подходящую для нее няню.

— Дженни пока к этому не готова.

По крайней мере, Розаменд не сказала, что не выйдет за него. А может, просто проигнорировала его дерзость.

Ладно, это они обсудят позже.

— Тебе никогда не казалось, что Дженни может ходить гораздо лучше? Что она притворяется?

— Конечно нет! — она возмущенно отстранилась.

— А мне кажется, что она немного играет. Ведь прихрамывает она только при вас, а когда вы с тетей уходите, сразу перестает.

Глаза Розаменд сердито вспыхнули:

— Просто она очень гордая и ранимая. Не хочет показывать чужим, что хромает.

— Глупости! При вас она разыгрывает хромоту, а при мне нет.

— Но зачем?

— Зачем? Затем, что ей надо перехитрить тетю Лидию.

— Крейг!

— Когда ее в последний раз осматривал врач?

— Два месяца назад.

— Сказал он, что она может ходить?

— Ну-у…

— Ясно: сказал. Он собирался приехать снова?

— Он сказал, что… — она смущенно умолкла.

— Значит, нет!

Она отступила на шаг.

— Дело не только в хромоте: когда она слишком много двигается, нога начинает болеть.

— По-моему, не очень сильно.

Она сразу побледнела и сказала холодно, очень чужим голосом:

— Не стоит больше это обсуждать. Миссис Мерридью обидится, если мы опоздаем.

— А я думаю, что стоит. Почему ты не спросишь, зачем я завел этот разговор?

Ею тон стал строже, она снова взглянула на него с испугом и эхом отозвалась:

— Зачем?

— Придется миссис Мерридью немного подождать, пока я тебе все объясню. Мне вчера не спалось — плохо о чем-то задумываться на ночь глядя. В конце концов я оделся, вылез в одно из окон, выходящих на задний двор, и решил прогуляться. Была четверть второго. Я направился к вашему дому и увидел, как кто-то перелезает через ограду с той стороны дороги, как раз напротив места, где на нес выворачивает эта аллея. Приближалась машина, а тот, кто только что спускался вниз, уже стоял и ждал, когда машина пройдет. Когда она поравнялась с поворотом, фары осветили изгородь и того, кто там сто ял. Так вот, это была Дженни.

— Дженни? Не может быть, что ты!

— Может. Это была именно Дженни. Таких волос больше нет ни у кого. Да и лицо я тоже видел.

Им обоим представилась одна картина: фигурка Дженни, ее вспыхнувшие золотом при ярком свете фар волосы… Розаменд проговорила, задыхаясь от волнения:

• Предыдущая
• 19/54
• Следующая