Б. Вавилонская - Веллер Михаил Иосифович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/47
• Следующая

Коллонтай. И это вы, коммунисты, говорите, что я зря боролась за отмирание семьи?

Керенский. Почему же зря. Если судить по результату – совсем не зря. Успешно отмерла! Правда, вместе со страной.

Коллонтай. Между женщиной и мужчиной во всем должно быть полное равенство!

Сталин. Ну давай, сними штаны, покажи свое полное равенство. Умнее Бога быть хочет, честное слово. Ты определись: или ты женщина, или ты мужчина, или ты билядь. А гермафродитов нам не надо.

Керенский. Ч-черт. Надо было сдавать Петроград Корнилову. Он бы перевешал всю эту сволочь... а потом бы мы договорились с государем насчет коалиционного правительства.

Ленин. Дурашка ты мелкобуржуазная. Это бы мы договорились с Корниловым, а тебя бы шлепнули, чтоб не путался под ногами.

Коллонтай. А с революционными матросами жили бы половой жизнью! Кто еще хочет Комиссарского тела, товарищи?

Брежнев. Я люблю женщин. Они мне нравятся. (Целует Ленина.)

Ленин (вырываясь). А почему вы целуетесь с мужчинами?!

Брежнев. А я им нравлюсь. Дорогие товарищи, как хорошо, когда все хорошо. Не надо ругаться. Ну, немножко воруют. Немножко врут. Немножко уезжают. Но ведь жить можно.

Коллонтай. Это при вас не было секса в СССР, товарищ?

Брежнев. Секса не было. А дети были.

Коллонтай. А как же вы размножались?

Брежнев. Вот так (хлопает ее по плечу). Методом марксистско-Ленинского учения. По всему миру.

Коллонтай. Но это же... просто порнография какая-то!

Брежнев. Я люблю порнографию. И народ любит порнографию. Если бы у них вовремя было больше порнографии, они бы не трогали руководящую роль партии. Для народа главное – колбаса и порнография.

Ленин. Эге, Ильич, а ты не так прост, батенька!

Брежнев (читает по бумажке). Дорогая Индира Ганди! (Смотрит на Ленина, заменяет бумажку.) Дорогой Владимир Ильич!

Ленин (отбирает у него бумажки). Ты без бумажек говори.

Брежнев. А зачем?

Ленин. А чтоб глупость твоя всем была видна, пень, пень!

Брежнев (неожиданно ясным голосом). А вы что думали, я не знаю, что все сыплется? Это товарищ Сталин построил нам такое хрустальное здание, дворец коммунизма в отдельно взятой за жопу стране! Чуть что тронь – и все стены поехали! Или концлагеря с могучей армией – или свобода с анархией и бардаком. А ты живи между милым началом и гадским концом, как акробат на канате! Мы и сопели осторожненько. Волков немножко покормить, овец немножко постричь, диссидентов немножко посадить, автомобилей народу немножко сделать, мастеров искусства немножко наградить. Не трогай – не сломается! Не успел умереть – понабежали: мы, говорят, все сделаем как надо! И устроили тут, понимаешь, всенародное социалистическое соревнование по затяжным прыжкам в дерьмо! Прыгнут – и ну верещать: ой, а где же дно? Высовывается дикая рожа из нужника: это, говорит, социализм с человеческим лицом! Чтобы все сломать – ума не надо! А вот чтобы сохранять, да еще при этом дуриком прикидываться, чтоб товарищи по партии не сожрали... я еще поумнее вас всех!

Коллонтай. А красивый был мужчина, пока вставную челюсть не потерял.

Поручик. За что боролись?..

Комиссар. Не то построили.

Хрущев (втаскивая огромный магнитофон в деревянном корпусе). Товарищ Сталин! А вот мне рабочие Украины подарили первый советский магнитофон. Хотите послушать?

Сталин. Вот вам доказательство, Владимир Ильич – совсем не все на Украине умерли.

Брежнев. А почему мне ничего не подарили?..

Коллонтай. А танцы будут, товарищи? Победивший пролетариат должен уметь веселиться!

Магнитофон (пионерским Голосом). И лично для вас, дорогой Никита Сергеевич – украинская народная песня «Реве тай стогне Днипр широкий»! (Гремит рок-н-ролл. Вожди смотрят очумело.)

Горький. Это что?

Керенский. Ревет.

Царь. И стонет.

Хрущев (растерянно). Днепр...

Сталин. Хароший магнитофон. Мыкыта. Заведи еще что-нибудь.

Магнитофон. (Голосом Хрущева). А кровавого усатого тирана выкинем из Мавзолея к разэдакой матери!..

Сталин. Я бы хотел еще раз послушать.

Хрущев. Товарищ Сталин! Это ошибка! Я не хотел! Это был такой исторический момент! Политбюро настояло! Это плохой магнитофон!

Сталин. Хороший магнитофон. Ну ладно. Уноси.

Хрущев (сгибаясь под тяжестью). Мы догоняли Америку по технической оснащенности... первые опыты... перегнать!..

Сталин. Чтобы Америка ужаснулась твоему голому заду? Неси обратно. Еще хочу послушать.

Магнитофон. Сегодня мы не на параде, а к коммунизму на пути, в коммунистической бригаде с нами Ленин впереди!

Ленин. Черт возьми. Ведь верным путем шли товарищи.

Сталин. Мыкыта. Пляши.

Хрущев. Что плясать, товарищ Сталин?

Сталин. А что ты всегда под мою дудку плясал? Гопака пляши.

Хрущев (пляшет вприсядку, выкрикивая). А как на высоком дубу сидели! (Тихо: «Суки...») Два сокола ясных! («Чтоб вы сдохли».) Один сокол Ленин! («Гадина...») Другой сокол Сталин! («Орел говноклюй...»)

Сталин. Хорошо. Мыкыта. Унеси магнитофон.

Ленин. А вы что, Иосиф Виссарионович, забрались в мой мавзолей, что ли?

Сталин. А что же, второй мавзолей строить было?

Ленин. Ну, знаете... Это все-таки не двуспальное купе.

Сталин. Делиться надо. Я же его построил – и я же не могу полежать в нем немного?

Ленин. Зубную щетку, жену и мавзолей ни с кем делить нельзя. Вы всегда манкировали нормами партийной этики.

Сталин (пыхтящему Хрущеву). Мыкыта. Принеси магнитофон.

Хрущев. Вот как начал в четырнадцать лет на шахте работать, Владимир Ильич, и всю жизнь не покладал рук! в поте лица!

Сталин. Рук он не покладал. Ты сколько народу на Украине расстрелял, лысый пузырь? А сколько в Москве? А сколько зря приказал положить на войне? В крови у тебя руки по самую лысину! А потом он решил меня из Мавзолея выкинуть. Скотина ты неблагодарная. Вредитель. Я тебя из праха поднял! Ты мне сапог лизал!

Хрущев. Все лизали! А куда деваться! Хватит! Нализались! Сыты по горло! Тут вам не там! Теперь сам нюхай свой сапог! Лижи себе что хочешь! Мы не позволим! Хватит! Набоялись!

Сталин (ставит ногу на скамью). Лижи.

Хрущев. Товарищ Сталин. Я готов выполнить любой приказ партии. И лично ваш, товарищ Сталин. Я все сделаю. Умоляю – не сейчас. Не здесь. У меня же должен быть авторитет в глазах масс. Я же продолжил ваше дело. В новых условиях.

Сталин. Подлая мужицкая порода. Только на покойника гавкать может.

Брежнев. А Никитка себе устроил культ почти как Сталин.

Хрущев. Ах, дал я маху, не расстрелял тебя в сорок девятом году. Вот, думал, хороший парень – симпатичный, туповатый, таких только и продвигать. И ты, ничтожество, меня отблагодарил – вышиб из Кремля на пенсию...

Сталин. Леонид, ты не прав. Почему ты его не расстрелял. А ты, Мыкыта, сам не прав. Тоже его не расстрелял. Совсем вы, русские, не понимаете, что такое власть.

Брежнев. Я тебя не расстрелял, потому что никто больше не хотел крови. Я тебя снял, потому что никто больше не хотел тебя.

Хрущев. Ах ты, молдавская дубина! Ах ты, жопа с бровями! В чей лимузин стреляли – не в твой? На кого кран роняли – не на тебя? Кто покушений боялся – не ты?

Брежнев. Я боялся? Я воевал на Малой Земле! Даже книжку написал.

Хрущев. Ой, держите меня! Он написал! Да ты писать не умеешь, ты и говоришь-то с трудом. Журналист сочинил, а ты только премию получил, елка ты с побрякушками! Он воевал! Да тебя взвод автоматчиков охранял, тебя к передовой близко не подпускали! Привезли, чтоб раздал в тихом блиндаже награды, и тут же отвезли обратно!

• Предыдущая
• 42/47
• Следующая