Красная Шапочка, черные чулочки - Васина Нина Степановна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/73
• Следующая

– Скоро рассвет уже. Зато мы покончим с этим раз и навсегда.

– С чем мы покончим? Что-то мне не хочется тащиться на кладбище по темноте, да еще с детьми. Это странно, тебе не кажется? Как мы туда дойдем? Это же за хутором – почти пять километров напрямую, а по дороге и того больше. Только представь: пришли мы туда – две дуры с детьми, – и что дальше?

Я дождалась, пока дети выйдут из комнаты, и пояснила:

– Агелена, мне кажется, что двумя дурами с детьми дело не кончится. Уверяю тебя – там соберутся все заинтересованные лица! И меньше всего их будут занимать останки папы Тегенарии.

– И что мы будем делать? – Она еле поспевает за мной по коридору.

– По обстоятельствам, – коротко отвечаю я.

Если честно, в тот момент я вдруг поняла, как устала от постоянного внутреннего напряжения и мыслей о меркантильной стороне моего скоропостижного брака. Я уже согласна была на что угодно, лишь бы поверить в чувства Гамлета и перестать думать о том, что он женился на мне с одной целью – узнать, куда делось тело Кобры.

– И ткну его мордой в эту могилу! – проговорила я громко и вздрогнула.

– Кого? – остановила меня Авоська. – Гамлета? Ты же слышала – он выпил много и спит теперь. Генерала? Он на Кубе. Хочешь кому-нибудь показать, где тело Кобры? Тебя это мучает, да? Тогда зачем мы тащим с собой детей?

– Мы тащим? Это маленькие детишки тащат нас на кладбище в два часа ночи!

– Тише вы! – выглянул из-за поворота коридора Ося.

– Где Нара? – огляделась я.

– Вышла на улицу проверить, все ли в порядке.

– Слышишь? – Я толкнула локтем Авоську. – Маленькая девочка пошла проверить, не слоняется ли по двору дядя охранник, нет ли там бандитов или серого волка!

На улице два раза кто-то мяукнул.

– Можно идти, – махнул рукой Ося.

Мы вышли во двор.

Первое, что я заметила, – это яркость освещения. Огромная луна заливала все вокруг голубым холодным светом, изменяя очертания предметов, выстраивая из длинных теней свой перевернутый мир. Полнолуние!

Второе, что я заметила, – ворота открыты настежь, и в темной нише мрака, подступающего за границей лунного света, горят два красных огонька, как широко расставленные глаза чудовищного зверя.

– Долго вы будете возиться?! – вынырнула из тени Нара и потащила меня за руку к воротам.

Я не удивилась, когда увидела Микария у открытой дверцы старого потрепанного «Мерседеса».

– Ты самый взрослый из нас, как она тебя-то уговорила? – шипела я.

– Она моя сестра, – пожал плечами Микарий.

Авоська помогла ему закрыть и запереть ворота. Все уселись и помолчали, прислушиваясь.

– Я думала, что автомобиль продан, – прошептала я, когда тишина стала какой-то тягучей.

– Давайте уже ехать, а то скоро утро, – торопила Нара.

– Я решил не продавать. Отдал в пользование леснику, пока меня нет. Все равно бы местные разобрали его на запчасти. Нефила, – вдруг спросил Макар, – ты понимаешь, куда мы едем?

– На кладбище, на могилку отца Тегенарии, – браво отрапортовала я.

– А ты, Агелена?

– А я думаю, что мы едем на разборки. Ой, что будет!.. – прошептала Авоська, схватившись за щеки. Она сидела на переднем сиденье, сзади мне было видно, как она дрожит. Хотя… Она всегда впадала в трясучку в присутствии своего дяди.

– Нефила, – продолжал Макар, – ты хочешь со всем этим покончить?

Я промолчала.

– А ты, Агелена? Насколько тебя это угнетает?

– Я все уже забыла, мне по барабану, – ответила Авоська. – Нетка нервничает, она думает, что свадьба была на эту тему. Давай на месте решим, что будем делать. Если нагрянет вся компания, пусть копают! Я лично ничего рыть не буду.

– Кто будет разговаривать с заинтересованными лицами? – спросил Макар.

– Какими еще лицами? – не поняла Нара. – Кого может интересовать, клон я или не клон?

– Да не клон ты, не клон! Я видел, как ты рожалась, – повернулся к нам назад Макар и подмигнул Наре.

– И я, – кивнула Агелена.

– И я…

– А ты не видела! – сразу же завелась Агелена. – Ты спала!

– Показания очевидцев в таких случаях могут быть сомнительными, – авторитетно заявил Ося. – Вы могли видеть родившегося младенца, но где уверенность, что это была именно Тегенария?

Макар только хмыкнул. У нас с Агеленой не нашлось на такое заявление ни слов, ни междометий.

– За нами едут, – сказал Макар.

– Две машины, – кивнула я.

– А ты уверен… – Я замялась, выбирая выражение. – Что мы не спятили тут все? Что этот наш приезд в Загниваловку действительно подстроен?

– Я-то? – Макар посмотрел на меня в зеркало и усмехнулся. – Я уверен. Я когда послание от Нарки получил, чуть с кресла не выпал. Докладную начальству написал о непредвиденных контактах третьей степени. Сутки разбирались, потом сказали – все нормально, большой чин похлопотал, можешь переписываться с сестрой. Тем более что она круглая сирота. А когда Нарка попросила меня поехать с нею на кладбище и показать, как она написала, – «тайную могилу», уже на другой день мне было предложено съездить в отпуск по семейным обстоятельствам на шесть дней. И это в самом начале практики. Я стал думать – кто же он, твой муж? Я понятия не имел, что он – серый волк.

– Мой папа коммерсант, – тут же отреагировал Ося. – Он тут вообще ни при чем. Он напился и спит. Это дед все подстроил. Потому что я попросил его помочь. Мой дед Генерал, ты не знал?

– Не знал, – покачал головой Макар. – Приехали. – Он заглушил мотор и повернулся ко мне: – Съедят тебя, Красная Шапочка, на десерт.

– А я позову охотника на помощь, – прошептала я.

– Хорошая мысль, – кивнул Макар. – Тогда смотри внимательно на меня.

Я подняла глаза и посмотрела в его лицо. И заметила, что он похож на папочку. И от этого сходства мне стало тоскливо и тревожно.

– Молодец. Помнишь, как мы играли в гляделки? Если человек моргает, он…

– Нервничает, – закончила я.

– Правильно. Если увидишь, что я моргаю, молчи. Ни слова.

– А я? – тронула его за рукав легкой куртки Агелена.

– А ты вообще молчи.

– А если спросят?

– Смотри на меня и молчи!

– А мы разве не решили с этим покончить? – не понимает Агелена.

– Может быть, и покончим. Но я должен быть твердо уверен в гарантиях, – ответил Макар.

– Какие тут могут быть гарантии? В чем? – взвилась я.

– В том, что мы останемся живы.

– Если дело так серьезно, – завертелась Нара, – плевать мне на анализы! Буду всем говорить, что я живорожденная!

Сейчас, вспоминая ту ночь, я понимаю, почему Авоську понесло. Потому что мы стояли в свете шести фар и я не отводила глаз от Макара, а он от меня. Я смотрела, смотрела, смотрела!.. А он не мигнул ни разу и ни разу не посмотрел на Авоську, пока та не закричала, ругаясь. Мы словно застыли во времени. У всех людей в волнующие моменты пульс учащается, а у меня – клянусь! – кровь пульсировала не чаще одного толчка за три секунды. И Земля стала вращаться медленнее – в такт моему пульсу, и рассвет задержался, запоздал, замешкался, застопорился, заартачился, засопротивлялся странному всепоглощающему чувству порабощения, которое зрело во мне. Я вдруг подумала, что так и не обняла его при встрече и совершенно не ко времени вспомнила ночи, когда мы с Авоськой залезали к Макару в постель, а он сразу же ложился на живот (теперь-то я понимаю – почему!), а мы приставали, чтобы он повернулся к нам лицом, мы рассказывали страшные истории и задавали ему кучу вопросов.

Агелена спрашивала, как совокупляются киты. Макар говорил, что они выпрыгивают из воды и на один только миг соприкасаются животами. Теперь вспоминается, что Агелена только и спрашивала, что о половых органах или об особенностях размножения. Так я и узнала странное слово «эпигина» («…почти вагина, – радостно воскликнула Агелена, – как у женщины!»). Этой самой эпигиной – карманчиком снизу брюшка – паучиха принимает от паука его сперму. Мы не поверили, что паук это делает с самкой руками.

• Предыдущая
• 41/73
• Следующая