История Византийской империи. Том 1 - Васильев Александр Александрович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/125
• Следующая

Последнее завоевательное предприятие Юстиниана было направлено в год окончания остготской войны (554) против вестготов на Пиренейском полуострове. Но забывшие ввиду грозившей опасности свои внутренние распри вестготы дали сильный отпор византийскому войску и отстояли свою независимость. В руки Юстиниана отошел лишь юго-восточный угол полуострова с городами Карфагеном, Малагой и Кордовой. Его территория, в конечном счете, тянулась от мыса св. Винсента на западе за Карфаген на востоке[305].

С известными изменениями императорская провинция, таким образом установившаяся в Испании, просуществовала под властью Константинополя примерно семьдесят лет. Не вполне ясно, была ли эта провинция независимой, или же она зависела от наместника Африки[306]. Некоторое количество церквей и других архитектурных памятников византийского искусства было недавно открыто в Испании и, насколько можно судить, большой ценности они не имеют[307].

В результате наступательных войн Юстиниана пространство его монархии, можно сказать, удвоилось: Далмация, Италия, восточная часть Северной Африки (часть современного Алжира и Тунис), юго-восток Испании, Сицилия, Сардиния, Корсика и Балеарские острова вошли в состав государства Юстиниана. Границы его простирались от Геркулесовых Столпов до Евфрата. Но несмотря на эти громадные успехи, разница между замыслами Юстиниана и действительными результатами была очень значительна: западную Римскую империю в ее целом ему возвратить не удалось. Вне его власти остались западная часть Северной Африки, Пиренейский полуостров, северные части остготского государства к северу от Альп (прежние провинции Реция и Норика). Вся Галлия не только осталась в полной независимости от Византии, но Юстиниан, ввиду угрозы со стороны франкского государства, даже согласился на уступку франкскому королю Прованса. Не надо также забывать, что на всем великом пространстве вновь завоеванной территории власть императора далеко не везде была одинаково крепка; на это у государства не хватало ни сил, ни средств. Между тем удержать эти территории можно было только силой. Поэтому блестящая внешность наступательных войн Юстиниана таила в себе зачатки серьезных грядущих затруднений как политического, так и экономического характера.

Оборонительные войны Юстиниана были гораздо менее удачны и временами очень унизительны по результатам. Эти войны велись с Персией на востоке и со славянами и гуннами на севере.

В VI веке существовали две «великих» державы: Византия и Персия, у которых уже издавна шли утомительные и кровопролитные войны на восточной границе. После «вечного» мира с Персией, о котором речь была выше и который развязал Юстиниану руки на западе, персидский царь Хосров Ануширван, т.е. Справедливый, талантливый и искусный правитель, уводя честолюбивые замыслы императора на Запад, воспользовался ситуацией[308].

Получив просьбу о помощи от теснимых остготов и имея всегда насущные вопросы в пограничных областях, он нарушил «вечный» мир и открыл военные действия против Византии[309]. Началась кровопролитная война с перевесом в сторону персов. Призванный из Италии Велизарий ничего не мог сделать. Хосров между тем вторгся в Сирию, взял и разорил Антиохию, этот, по словам Прокопия, «древний, знаменитый, самый богатый, большой, многолюдный и красивый город из всех римских городов на востоке»[310], и дошел до берегов Средиземного моря. На севере персы воевали в прикавказских странах, с лазами (в Лазике, современном Лазистане), стараясь пробиться к Черному морю. Лазика находилась в то время в зависимости от Византии. Юстиниану после больших трудов удалось купить перемирие на пять лет за уплату крупной суммы денег. Но, в конце концов, бесконечные военные столкновения утомили и Хосрова. В 562 году между Византией и Персией был заключен мир на пятьдесят лет. Благодаря историку Менандру[311], до нас дошли точные, подробные сведения о переговорах и об условиях самого мира. Император обязался ежегодно платить Персии очень большую сумму денег и выговорил у персидского царя религиозную терпимость для христиан, живших в Персии, но под непременным условием не вести в ней дальнейшей христианской пропаганды. Что было важно для Византии, это согласие персов очистить Лазику, прибрежную область на юго-востоке Черного моря. Другими словами, персам не удалось утвердиться на берегах Черного моря, которое осталось в полном распоряжении Византии. Последнее обстоятельство имело крупное политическое и торговое значение[312].

Иной характер имели оборонительные войны на севере, т.е. на Балканском полуострове. Как было сказано выше, северные варвары, болгары и, по всей вероятности, славяне опустошали провинции полуострова еще при Анастасии. При Юстиниане славяне являются впервые под своим собственным именем (склавины у Прокопия). В его время славяне уже гораздо более густыми толпами и отчасти болгары, которых Прокопий называет гуннами, почти ежегодно переходят Дунай и углубляются далеко в византийские области, предавая огню и мечу проходимые местности. Они доходят, с одной стороны, до предместий столицы и проникают к Геллеспонту, с другой стороны, в Греции до Коринфского перешейка и к западу до берегов Адриатического моря. При Юстиниане же славяне уже показали свое стремление к берегам Эгейского моря и грозили Фессалонике (Солуни), второму после Константинополя в империи городу, который вместе со своими окрестностями вскоре сделается одним из центров славянства на Балканском полуострове. Императорские войска с громадным напряжением боролись со славянскими вторжениями и очень часто заставляли славян уходить снова за Дунай. Но уже почти наверняка можно сказать, что не все славяне уходили обратно; некоторые из них оставались, так как войскам Юстиниана, занятым на других театрах войны, было не под силу до конца доводить ежегодные операции на Балканском полуострове. Эпоха Юстиниана важна именно тем, что она на Балканском полуострове положила основание славянскому вопросу, который, как мы увидим ниже, к концу VI и началу VII века получит для Византии уже первостепенное значение.

Помимо славян, германцы-гепиды и кутургуры, народ, родственный гуннам, вторгались на Балканский полуостров с севера. Зимой 558—559 годов кутургуры во главе с их вождем Заберганом, заняли Фракию. Отсюда один отряд (one band) был направлен разорять Грецию, другой захватил Херсонес Фракийский, а третий, конный отряд, направился под предводительством самого Забергана на Константинополь. Страна была разорена. В Константинополе царила паника. Церкви захваченных областей отсылали свои сокровища в столицу или посылали их морем на азиатский берег Босфора. Юстиниан призвал Велизария спасать Константинополь в этой кризисной ситуации. Кутургуры были в конечном счете разбиты по всем трем направлениям их атак, однако Фракия, Македония и Фессалия понесли ужасный экономический урон от их вторжения[313].

Гуннская опасность чувствовалась не только на Балканах, но и в Крыму[науч.ред.18], который частично принадлежал империи. Здесь были знамениты тем, что сохраняли в течение веков в варварском окружении греческую цивилизацию, два города – Херсонес и Боспор. Эти города играли важную роль в торговле между империей и территорией современной России. В самом конце V века гунны захватили равнины полуострова и стали угрожать византийским владениям на полуострове, также как и маленькому готскому поселению вокруг Дори в горах, под византийским протекторатом. Под влиянием гуннской опасности Юстиниан построил и восстановил многие форты и возвел длинные стены, следы которых еще видны[314], своего рода limes Tauricus, который обеспечивал эффективную защиту[315].

• Предыдущая
• 43/125
• Следующая