Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) - Страница 18

• Предыдущая
• 18/167
• Следующая

Никому и не снилось, что война продлится семь лет, — но все так и вышло.

Как и у любой другой войны, у ПМВ случались свои приливы и отливы. Однажды бомбы не падали целых пять месяцев, и кое-кто уже стал надеяться, что это конец. Затем досталось Далласу, и обмен любезностями возобновился. Четырежды мощные стаи ракет летали из одного района земного шара в другой — массивные «нокаутеры», рассчитанные на то, чтобы раз и навсегда покончить с войной. Безуспешно. Достигая той точки, где уже не осталось в живых никого, способного организовать атаку, боевые единицы падали у обочины. А крепкие орешки в лице двух десятков государств окопались так надежно, что запросто могли воевать еще пару столетий.

Добрых семьдесят процентов оружия было в той или иной форме неисправно. В сотнях городов падали неразорвавшиеся бомбы, плюясь плутонием и оповещая жителей о том, что скоро последуют еще гостинцы. Выходили передовицы, где журналисты сетовали на жадность поставщиков вооружения, мухлевавших с государственными заказами в полной уверенности, что о дефектах бомб так никто и не узнает. Президентов компаний линчевали. Суды Линча вообще стали всеобщим поветрием, хоть ненадолго отвлекая людей от войны. С генералов живьем сдирали кожу, дипломатов топили в помоях и четвертовали, премьер-министров варили в кипящем масле — но все без толку. Те, от кого все зависело, отсиживались в бункерах в пяти милях под землей.

Предпринимались мирные инициативы. Обычным окончанием конференции бывало обращение принимающего ее города в мелкую пыль. Сперва свое получила Женева, затем Хельсинки, Джакарта, Саппоро и Джуно. В конце концов миротворцев стали расстреливать еще на подходе к городу.

После семи лет о войне уже ничего не сообщалось в вечерних новостях. Все общественные линии сбора информации были разрушены. Все спутниковое время использовалось для передачи закодированных военных посланий. Впрочем, телевизоров все равно ни у кого не осталось. Израсходована была примерно одна сотая ядерного арсенала Земли, и еще одну двадцатую уничтожили раньше, чем ее успели использовать. Так что бомб оставалось навалом.

А вот людей — уже не так много.

Прошло три года с тех пор, как в последний раз удалось собрать какой-никакой урожай. Те немногие, кто выжил на поверхности, рыскали в поисках консервов, охотились и поедали друг друга. Но дичи — и людей, и животных — оставалось все меньше.

С самого начала войны мессии объявлялись в темпе три-четыре экземпляра за час. Большинство из них провозглашали, что знают, как остановить войну. Никому, однако, это не удалось. Почти все они уже были мертвы. Землю ждала та же участь.

Семь лет внеземники буквально ходили на цыпочках. Быстро заявив нейтралитет после развязывания войны, лунные и марсианские города, а также орбитальные колонии рассчитывали остаться в сторонке, пока на Земле будет рушиться цивилизация. Высказывались разные мнения на тот счет, смогут ли три лунных государства выжить без поддержки с Земли. В начале войны на Луне проживал без малого миллион человек. Марсиане рассчитывали держаться лет двадцать — но не более того.

Еще больше жителей, чем эти крепко-накрепко связанные с Землей поселения, насчитывали колонии О'Нила. Их были сотни, с населением от пяти до ста тысяч человек. Большинство размещались в Л4 и Л5, точках гравитационной стабильности в шестидесяти градусах за и перед Луной. Солидные группы находились и у Л1 и Л2 — несмотря на возмущения, склонные то и дело сталкивать конструкции с точек либрации. Впрочем, располагая небольшим маневровым двигателем, даже самая крупная колония легко сохраняла стабильность при минимальных затратах энергии.

После начала войны эти маневровые двигатели очень пригодились и для других нужд. Действуя по-тихому и не афишируя своих намерений, некоторые О'Нилы начали преобразовываться в космические корабли. Самые новые имели двигатели, которых уже было более чем достаточно. Другим потребовалось время, и выбрать им пришлось самые медленные орбиты. Но так или иначе миграция всех тех, кто считал, что сможет прожить без Земли, началась.

Существовало множество мест, куда можно было отправиться, но ни одно особенно привлекательным не выглядело. Кто-то попытался пристроиться на орбиту Меркурия, где навалом было свободной энергии. Выяснилось, однако, что ее там слишком навалом. Немногие выбрали орбиту Венеры, а также «троянскую» орбиту вместе с Венерой. Куда больше народу пристроилось по соседству с Марсом или в «троянских» точках земной орбиты. Главную беду представляла потребность убраться так далеко, чтобы твоим собратьям стало жалко тратить на тебя ракету, — и в то же время жизненная необходимость не слишком удаляться от Солнца.

Совсем немногие отважились на большой скачок. Переоборудовав свои дома в звездолеты, они пустились куда глаза глядят.

Об этих событиях Конел слышал от беженцев, что прибывали в течение седьмого года войны. На ум ему пришел неизбежный образ — почерневший земной шар, весь в языках пламени, раскалывается на части. А оттуда косяками удирают малые сии.

— Крысы бегут с тонущего корабля, — сказал он Сирокко.

— А чего ты еще ожидал от крыс? — возразила она. — Чтобы они отважно шли на дно? Между прочим, крыса — одно из умнейших животных и едва ли не самое стойкое. Крысы ни черта тонущему кораблю не задолжали, и эти приживалы тоже.

— Нечего на меня огрызаться.

— Я буду на тебя огрызаться, пока ты не перестанешь считать, что следует доверять психопатам. Любой, кто сейчас может убраться с Земли и этого не делает, фактически заявляет о том, что очень умно лежать под боком у бешеного пса. Эти приживалы — просто-напросто нормальные люди, удирающие из сумасшедшего дома. А быть может — и с кладбища.

Когда выпадало свободное время, Конел любил болтаться у Портала, совсем рядом с Беллинзоной, занимаясь улучшением человеческой породы.

Название «Портал» подходило как нельзя кстати. Место это служило портом ввоза для всех несчастных изгнанников, которых стаями прибивало к геиным берегам. На внешней поверхности Геи находился ухват, что подцеплял возвращавшиеся геины яйца, а также редкие в последнее время земные корабли, ищущие пристанища. Оттуда людей направляли на гейский эквивалент острова Эллис, глубоко во внутренности богини, где подвергали обработке. Прежде иммиграционная процедура оказывалась сложной и длительной. Теперь же это была сама простота: святые налево, смертные направо. Все мессии, жрецы, проповедники, пасторы, шаманы, гуру, заклинатели, дервиши, монахи, раввины, муллы, аятоллы, викарии, некроманты, прелаты и папы прямиком направлялись на аудиенцию с Геей. Остальных с тем, что они могли на себе унести, загружали в капсулы. Следовала недолгая поездка по циркуляционной системе Геи к клапану сфинктера, который выдавливал людей, по двадцать за одно испражнение, в небольшую пещеру, с легкой руки Сирокко окрещенную «Задницей Всея Галактики».

• Предыдущая
• 18/167
• Следующая