Черный хищник - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 4

• Предыдущая
• 4/12
• Следующая

— Довольно! — коротко сказал Кент. — Директор, я готов привести приговор в исполнение!

— Я против! — бурно запротестовал Смит. — Господин директор, нельзя убивать этого зверя, даже если он виноват. Это же сокровище для биологии.

Кент и Смит гневно посмотрели друг на друга. Потом Смит сказал:

— Дорогой мистер Кент, я, конечно, понимаю, что вы хотели бы разложить его в своем отделе по пробиркам и исследовать состав его крови и тканей. Однако, должен сказать, что вы, к сожалению, слишком торопитесь. Мы в отделе биологии хотели бы иметь живой организм, а не мертвый, Я думаю, что и физики хотели бы видеть его живым. Увы, вы стоите на последнем месте. Придется с этим примириться. Вы его получите через год, не раньше.

— Я смотрю на это не с научной точки зрения, — сдавленно ответил Кент.

— Но теперь Джарвей мертв и ему ничем не поможешь…

— Я прежде всего человек, а потом уже химик, — резко ответил Кент.

— Из-за своих эмоций вы хотите уничтожить ценный экземпляр?

— Я хочу уничтожить опасное существо, возможностей которого мы не знаем. Мы не можем рисковать жизнью других людей.

— Хорошо, мистер Смит, — решительно прервал спор Мортон. — Пусть живет, И если теперь, когда мы кое-что о нем знаем, произойдут какие-либо несчастья, то исключительно из-за нашей неосторожности. Конечно, вполне возможно, что мы ошибаемся. Мне, как и Зиделю, тоже кажется, что зверь был все время поблизости. Может быть, мы несправедливо его обвиняем. Да и откуда такая уверенность, что на планете нет других опасных животных? — Он сменил тему: — Кент, что вы собираетесь делать с телом Джарвея?

Главный химик с горечью ответил:

— Похороны состоятся не сразу. Я исследую труп, докажу, что это он убил, и тогда вне всяких сомнений придется в это поверить.

Вернувшись на корабль, Эллиот Гросвенор направился в свой отдел. На двери висела табличка: «Исследования в области нексиализма». За этой дверью было пять помещений общей площадью сорок на восемьдесят футов. Однако из-за аппаратуры и инструментов там было довольно тесно. Гросвенор запер дверь. Он был в своем отделе совершенно один. Эллиот сел за стол и начал составлять доклад директору Мортону. Он дал анализ возможного физического строения зверя с этой вымершей планеты; указал, что такое существо нельзя рассматривать только как ценный биологический объект. Такой под ход опасен тем, что позволяет людям забыть, что и у зверя есть ему присущие потребности и рефлексы. «Собрано уже достаточно много материала, — диктовал он в микрофон, — чтобы сделать определенные выводы…». Эта работа заняла у него несколько часов. Потом он отнес запись в машинописное бюро и заполнил соответствующий бланк, отметив, что ему требуется срочная перепечатка. Как начальника отдела, его быстро обслужили. Он отнес машинопись в приемную Мортона и получил расписку в приеме от секретаря. С сознанием исполненного долга он отправился в столовую на поздний обед.

После обеда он спросил официанта, где зверь. Официант не знал, но предполагал, что он в библиотеке.

Целый час Гросвенор просидел в библиотеке, наблюдая за Керром. Все это время Керр лежал, вытянувшись на ковре, и ни разу не сменил позу. Через час дверь внезапно открылась и двое людей внесли большую миску. За ними вошел Кент. Глаза химика лихорадочно горели. Он остановился посреди зала и резко сказал:

— Я хочу, чтобы вы все видели это, господа!

Хотя эти слова относились ко всем находящимся в зале, он обращался, собственно, к группе ведущих ученых, сидевших в специально выделенной части. Гросвенор встал и заглянул в миску. Там был какой-то коричневый препарат.

Смит, биолог, тоже поднялся с кресла.

— Минуточку, мистер Кент. В любом другом случае я не возражал бы против вашего поведения. Но вы выглядите так, как будто вы больны. Похоже, вы переработались. Мортон разрешил вам проводить этот эксперимент?

Кент медленно обернулся. И тогда Гросвенор увидел, что Смит еще недооценил внешнего вида Кента. У главного химика были черные круги под глазами, щеки ввалились. Он ответил:

— Я просил Мортона сюда прийти. Он не захотел. Он считает, что ничего страшного просто не может случиться.

— Что там у вас в миске? — спросил Смит.

Все отложили журналы и книги, с интересом наблюдая за происходящим.

— В миске взвесь живых клеток. Может быть, именно поэтому он отказывался от нашей пищи — ведь она не содержит живых клеток. Так вот, если он почует запах или то, что он ощущает вместо запаха…

— Я думаю, он как-то принимает колебания, — сказал Гурлей. — Иногда, когда он шевелит усами, мои приборы регистрируют четкую и очень мощную волну.

Кент с явным нетерпением ждал, пока Гурлей выскажется, после чего сказал:

— Хорошо, пусть он ощущает колебания. Во всяком случае, можно сделать выводы из его реакции, когда он уже начнет как-то реагировать, — примирительно закончил: — Что вы об этом думаете, мистер Смит?

— В вашем плане есть недостатки, — ответил биолог. — Во-первых, вы предполагаете, что у него не возникнет никаких подозрений. Впрочем, поставьте миску, посмотрим, какая будет реакция.

«Это существо уже показало, что может реагировать весьма бурно, когда оно возбуждено. Не стоит забывать его поведения в закрытом лифте», — думал Гросвенор.

Керр не мигая смотрел, как двое людей ставят перед ним миску. Оба быстро отступили назад, и подошел Кент. Керр узнал человека, который утром доставал оружие. Он несколько мгновений разглядывал Кента, потом снова посмотрел на миску. Он чуял живую субстанцию. Ощущение было слабое, настолько слабое, что почти не было бы заметно, если бы он на нем не сосредоточился. И тут он понял. С рычанием Керр вскочил с ковра, лапой схватил миску и выплеснул ее содержимое в лицо Кенту, который отскочил, громко ругаясь.

Потом Керр отшвырнул миску, встал на задние лапы и передними обхватил человека. Оружия, висевшего у Кента на поясе, он не боялся. Он знал, что это только вибратор. Керр отбросил вырывающегося Кента в глубь зала и только тогда сообразил, что должен был этого человека разоружить. Теперь ему придется выдать себя, показать свои защитные возможности.

Кент, со злостью стирая с лица остатки слизи, другой рукой вытащил оружие. Белый луч из дула ударил в голову Керра. Кончики его ушей задрожали, модулируя защитное поле. Круглые желтые глаза сузились, когда Керр увидел, что и другие достают свои вибраторы.

Гросвенор, стоявший у дверей, резко сказал:

— Хватит! Мы еще пожалеем, если поступим необдуманно!

Кент спрятал вибратор и, повернувшись, удивленно посмотрел на Гросвенора, Керр, сжавшись, грозно глядел на человека, который вынудил его показать, что он может не допускать к себе энергию.

— По какому праву вы приказываете, черт побери?! — нахмурившись, спросил Кент.

Гросвенор не ответил. Его роль в этом происшествии уже закончилась. В критический момент он произнес соответствующие слова достаточно решительным тоном. То, что те, кто его послушал, теперь возмущаются, — неважна. Критический момент миновал. Его вмешательство не имело никакой связи с проблемой вины или невиновности Керра. Независимо от последствий, все решения по этому вопросу должны приниматься только вышестоящей властью.

— Мистер Кент, — тихо сказал Зидель. — Я не верю, что вы потеряли голову. Вы с умыслом хотели убить это существо, хотя директор велел оставить его в живых. Я намерен подать на вас жалобу и добиваться, чтобы вы понесли наказание. А последствия вы знаете. Утрата авторитета в отделе и невозможность занимать ни один из двенадцати высших постов.

Послышалось движение и ропот в группе единомышленников Кента.

— Ну, не делайте глупостей, мистер Зидель, — сказал один из них.

— Не забывайте, — заметил другой, — что есть свидетели не только против Кента, но и те, кто будет свидетельствовать в его пользу.

Кент угрюмым взглядом обвел собравшихся.

• Предыдущая
• 4/12
• Следующая