Убийство в Кантоне - ван Гулик Роберт - Страница 14
- Предыдущая
- 14/45
- Следующая
И он решительно направился к домику. Женщина пониже ростом была молода и не лишена приятности, а та, что повыше, выглядела лет на тридцать, и даже толстый слой притираний не мог скрыть пагубных последствий ее ремесла. Старая карга поспешно оттерла обеих в сторону и, льстиво улыбаясь, что-то залопотала на кантонском.
— Я хотел бы побеседовать с твоими подопечными, — оборвал ее невнятное бормотание Ди. — Они понимают северный диалект?
— Разговаривать? Чепуха! Делайте дело и идите своей дорогой! — противным голосом проскрипела старуха, кое-как подбирая слова. Шестьдесят медных монет. Дом за храмом.
Старшая из девиц, вяло взиравшая на судью, теперь оживилась и, сделав ему знак, с кокетливым видом заговорила на чистейшем северном диалекте:
— Пожалуйста, господин, выберите меня!
— Это огородное пугало можете получить за тридцать монет! — глумливо скривилась карга. — Но не лучше ли заплатить шестьдесят и позабавиться с молоденькой курочкой?
Судья Ди вынул из рукава халата горсть медяков и протянул старухе.
— Я возьму ту, что повыше, — отрезал он. —Но сначала мне хотелось бы с ней потолковать — я весьма привередлив.
— Этого слова я не понимаю, но за деньги можете делать с вей все, что угодно! Негодная девка начинает стоить мне больше того, что зарабатывает.
Судья знаком велел девице следовать за ним в чайный домик. Они устроились за столиком, и Ди приказал заспанному прислужнику привести свежезаваренный чайник, блюдо с сушеными дынными семечками и засахаренные фрукты.
— Зачем все это? — подозрительно спросила девица.
— Просто мне захотелось поговорить на родном языке. Расскажи, как ты оказалась так далеко на ноге?
— Моя история не настолько интересна, чтобы вас развлечь, — нахмурилась она.
— Позволь мне самому судить об этом. Вот, возьми чашку.
Она жадно выпила чаю, съела немного засахаренных фруктов и начала грустный рассказ:
— Я была глупа, неопытна и родилась под несчастливой звездой. Десять лет назад мне полюбился заезжий торговец из Цзянсу, что имел обыкновение трапезовать в лавке моего отца, где продавалась лапша, и я сбежала с ним из дому. Поначалу, года два, все было не так уж плохо. Мне нравилось ездить повсюду, да и он обращался со мной хорошо. Но когда дела привели его в Кантон, я родила дочь. Друг мой страшно разозлился, что это не мальчик, и утопил ребенка, а потом стал водить знакомство с местными девками и решил от меня избавиться. Но в этом городе нелегко продать необученную девушку с севера. На большие цветочные лодки берут только кантонских женщин или тех северянок, что и впрямь хорошо танцуют и поют. Поэтому господин за горстку медяков сплавил меня танка.
— Танка? А кто это? — изобразил удивление судья.
Женщина торопливо сунула в рот целиком засахаренный фрукт.
— Танка называют еще «речным народом», —невнятно пробормотала она. — Это довольно необычный народец. Кантонцы их презирают. Танка запрещено покидать свои лодки, что стоят на причале неподалеку от городской службы сбора пошлин. Там они рождаются, сходятся и умирают. Танка не дозволено селиться на земле или смешиваться с ханьцами.
Судья Ди кивнул, вспомнив, что в Поднебесной народ танка почитали отверженным и особые законы жестко ограничивали их существование.
— Мне пришлось работать на одной из их цветочных лодок, — продолжала девица, успевшая проникнуться к судье доверием. — Эти выродки болтают па нестерпимо мерзком языке, вернее, трещат, как обезьяны. Слышали бы вы их! И женщины танка вечно возятся со всякими дурманными зельями и отравой. Эти людишки перенесли на меня свою обиду и злость, какие питают к ханьцам: кормили меня только объедками, а одевали в грязные лохмотья. Захаживали туда по большей части чужеземные моряки, так как ни в одной ханьской цветочной лодке их не пустили бы на порог. Так что вы можете представить, что за жизнь я вела! — Тяжело вздохнув, девица сунула в рот очередной засахаренный фрукт. — Танка побаиваются собственных женщин, так как большинство из них —колдуньи, но со мной обходились как с последней рабыней. На пьяных сборищах мне было велено исполнять их непристойные танцы совершенно нагой, да еще часами, получая удары по спине за любую попытку малость передохнуть. А их женщины выкрикивали мне в лицо оскорбления, вопя, будто все ханьские девушки — распутницы, поэтому мужчины Поднебесной предпочитают танка. Их любимая история — о том, как лет восемьдесят назад некий высокопоставленный ханьский господин тайно женился на девушке танка, а их сын стал прославленным воином, запросто называвшим Сына Неба «дядей». Можете вы поверить в такое? Так вот, я испытала огромное облегчение, когда меня продали на городскую цветочную лодку, пусть не из лучших, но все-таки свою, а не этих дикарей. И там я проработала последние пять лет. Но знайте: я не жалуюсь! Как-никак я целых три года была счастлива, а это больше того, чем могут похвастать многие женщины!
Судья Ди решил, что после столь доверительной беседы можно затронуть и вопрос, ради которого он начал этот разговор.
— Послушай, — заметил судья. — Я оказался в довольно затруднительном положении. Несколько дней назад я договорился с приятелем, тоже северянином, встретиться здесь, но меня задержали дела, и я сегодня прибыл только вечером. Я не знаю, где остановился мой друг, но думаю, где-нибудь поблизости, так как это он выбрал для встречи храм. Если он еще не уехал, то должен быть недалеко отсюда. А поскольку ремесло вынуждает тебя обращать особое внимание на всех мужчин, что здесь появляются, возможно, ты его видела. Это высокий красивый господин лет тридцати, немного заносчивого вида. Бороды он не носит — только небольшие усы.
— Вы опоздали ровно на день! — воскликнула женщина. — Ваш друг приходил сюда вчера вечером, почти в это самое время, и бродил повсюду, словно кого-то искал.
— Ты говорила с ним?
— Ну еще бы! Я всегда выискиваю северян. А ваш друг — точно красавчик, как вы и сказали. Только одет был очень бедно, по правде говоря. Я предложила его развлечь, юно без толку, а ведь мог бью сговориться за полцены! Но как бы не так, пошел себе к храму, даже не взглянув на меня. Ох и надменный молодой человек! Вот вы совсем другой, вы такой добрый! Я поняла это сразу, как только…
— Ты видела его сегодня? — перебил судья.
— Нет, потому-то и сказала, что вы слишком припозднились. Ну и ладно, зато вы встретили меня! Пойдемте ко мне? Я согласна даже станцевать для вас несколько танцев танка, если вам такое по нраву…
— Не сейчас. Я все-таки хочу поискать своего приятеля в храме. Скажи мне свое имя и где живешь — возможно, потом я к тебе загляну. Вот, получай плату вперед.
Радостно улыбаясь, женщина поспешила назвать имя и улицу, судья Ди, одолжив у хозяина чайного домика кисточку, записал их на клочке бумаги.
Он уже думал подняться по мраморным ступеням, как навстречу сбежал Тао Гань.
— Я быстренько оглядел всех в храме, но не приметил ни одного человека, подходящего под описание цензора, — мрачно доложил он.
— Господин Лю приходил сюда вчера вечером! — объявил судья. — И явно переодетым —в том самом виде, как его вместе с господином Су заметил соглядатай. Давай-ка еще раз все осмотрим вместе!
Взгляд Ди упал на большой паланкин, поставленный у лестницы сбоку, и дюжину носильщиков в одинаковых красивых куртках.
— В храме пребывает важная персона? —осведомился судья.
— Это торговец Лян Фу, мой господин. Один монах сказал мне, что он частенько захаживает сюда сразиться в облавные шашки с настоятелем храма. Я столкнулся с господином Ляном в коридоре и попытался улизнуть, но у этого малого очень острый глаз. Мигом опознав меня, он спросил, не может ли он быть чем-нибудь полезен. Я ответил, что всего лишь осматриваю местные достопримечательности.
— Понятно! Что же, вам следует вести себя еще осторожнее, Тао Гань, ведь цензор наверняка вел здесь тайное расследование, и мы не должны выдать его неосмотрительными расспросами. — И он коротко передал Тао Ганю рассказ девицы. — Прикинемся праздными гуляками и постараемся разыскать господина Лю собственными силами.
- Предыдущая
- 14/45
- Следующая
