Смерть под колоколом - ван Гулик Роберт - Страница 7

• Предыдущая
• 7/79
• Следующая

Судья Ди протянул руку. Секретарь Хун вынул из папки тонкий бумажный листок и передал хозяину.

— Добротная старая кустарная работа, — высказал судья свое мнение. — Эта ласточка в полете, образующая головку булавки, тщательно проработана.

— По словам мясника Сяо, эти заколки являются семейной драгоценностью. Долгое время его жена держала их под замком, потому что, как кажется, они навлекали несчастье на тех, кто их носил. Но несколько месяцев назад Чистота Нефрита выпросила их у матери. Та в конце концов уступила, ибо у нее не было средств приобрести дочери другие безделушки.

— Бедное дитя! — прошептал судья с грустью в голосе. После короткой паузы он осведомился:

— И к какому заключению пришел судья Фон?

— Позавчера судья Фон перечислил достигнутые следствием результаты. Он начал с замечания, что заколки не были найдены у Вана, но не счел этот факт свидетельствующим в пользу последнего, потому что у того было достаточно времени, чтобы их припрятать в надежном месте. Он согласился с тем, что защита Вана достаточно стройна, но добавил, что не следует удивляться тому, что образованный студент смог сочинить убедительную историю. Он отверг, как маловероятное, предположение, что убийство могло быть совершено бродягой. Хорошо известно, что улицу Полумесяца населяют только бедные торговцы. И даже если случайно вор забрел в этот квартал, он бы скорее попытался проникнуть в лавку мясника, чем в его кладовую. Никогда ему не пришла бы в голову мысль взбираться в маленькую каморку! Все свидетельства, включая и свидетельство самого Вана, подтверждают, что о свиданиях двух возлюбленных никто не знал, кроме них самих и портного Луна.

Секретарь Хун посмотрел на своего хозяина и с легкой улыбкой добавил:

— Портному около семидесяти лет, и он так слаб, что его сразу же вычеркнули из списка вероятных подозреваемых.

Кивком головы судья Ди выразил свое согласие и спросил:

— Как сформулировал судья Фон свое обвинение? Если возможно, я хотел бы услышать его дословно.

Секретарь склонился над своими документами и принялся громко читать: "Когда обвиняемый вновь заявил о своей невиновности, его превосходительство ударил по столу кулаком и воскликнул: «Я, твой судья, знаю правду! Выйдя из трактира, ты сразу же направился к Чистоте Нефрита. Вино придало тебе храбрости, и ты осмелился сказать ей, что она тебе надоела, и ты хотел бы ее бросить. Вспыхнула ссора, и Чистота Нефрита кинулась к двери, чтобы позвать своих родителей. Ты попытался ее остановить. В начавшейся схватке пробудились самые низменные твои инстинкты, и ты помимо ее воли ею овладел, а затем удушил. Совершив позорное деяние, ты обыскал ее сундук для одежды и скрылся с золотыми заколками, чтобы создать впечатление, будто преступление было совершено взломщиком. Давай же, признайся в своем злодеянии.»

Дословно процитировав судью Фона, секретарь продолжил свое изложение:

— Поскольку кандидат Ван настаивал на своей невиновности, судья фон приказал дать ему пятьдесят ударов кнутом. Но на тридцатом ударе Ван потерял сознание и рухнул на землю. Когда сжигая уксус у него под носом, ему помогли прийти в себя, он все равно ничего не соображал, и судья на время отказался от продолжения допроса. В тот же вечер были получены приказы касательно перемещения начальника уезда, и он не смог довести дело до его неотвратимого завершения. Тем не менее он в нескольких словах выразил свое мнение в конце этого протокола.

— Секретарь, покажи мне текст.

Секретарь Хун полностью развернул документ и положил его перед судьей.

Приблизив бумагу к глазам, судья Ди громко зачитал: «По моему разумению, виновность студента Ван Сенчуна установлена неоспоримо. После того, как он должным образом признается в своем преступлении, я советую просить для него смертной казни одним из самых жестоких способов.» Подписано: «Фон И, начальник уезда Пуян.»

Судья Ди медленно свернул свиток и, взяв в руки тяжелый брусочек для бумаг из нефрита, довольно долго слегка подбрасывал его. Стоявший у стола секретарь Хун с любопытством поглядывал на своего господина.

Внезапно судья положил нефритовый грузик на стол и поднялся. Глядя на подчиненного, он сказал:

— Судья Фон умелый и добросовестный начальник. Поспешность его суждения я объясняю переутомлением, вызванным надвигающимся отъездом. Если бы у него было время для изучения этого дела, он, несомненно, пришел бы к совершенно иному выводу.

Отразившееся на лице секретаря Хуна изумление заставило судью чуть улыбнуться, и он поспешил добавить:

— Кандидат Ван — глупый юнец. Я согласен с тобой, что ему недостает характера и он заслуживает хорошего урока, но он не убивал Чистоты Нефрита!

Секретарь Хун открыл было рот, но судья Ди поднял руку, чтобы тот помолчал, и продолжал:

— Не допросив всех замешанных в деле лиц и не осмотрев место преступления, я пока ничего больше на скажу. Завтра я заслушаю дело в присутствии после обеда. Тогда ты поймешь, как я пришел к своему заключению. Который час?

— Уже давно минула полночь, благородный судья. Признаюсь, доводы против кандидата Вана мне кажутся несокрушимыми. Завтра на свежую голову я перечитаю все документы.

Тихо покачивая головой, он взял один из подсвечников, чтобы проводить своего господина по темным коридорам в его личные покои в северной части ямыня. Но судья положил ладонь ему на руку.

— Секретарь, не беспокойся обо мне. Уже слишком поздно, чтобы тревожить весь дом. День был тяжелым для всех... и для тебя тоже. Я позволяю тебе идти прямо в свою комнату. Что касается меня, то я посплю здесь, на диване в своем кабинете. Итак, в постель, секретарь. И спокойной ночи!

• Предыдущая
• 7/79
• Следующая