Охота на Белого Оленя - Белаш Людмила и Александр - Страница 2
- Предыдущая
- 2/15
- Следующая
— Не-ет, — покачал головой Олень, нехорошо усмехаясь. — Корову в стойле грохнуть — кайф не тот. Они и меня — выйди я к ним — не сразу кончат, это им неинтересно. В рога будут трубить, на коней сядут, спустят псов и будут гнать, пока не загонят. Им не шкура нужна, не мясо — они убить хотят, и с удовольствием — вот что им нужно. А голову к стене прибьют — на память о том, как убили. Коровьи головы развесить над камином — это пошло, Ласонька; коров-то на свете — тьма-тмущая, а Белый Олень — один. Это гордость у людей — убить кого-нибудь неповторимого.
— Слышь, — покосилась Лиса, — а когда у них охота на людей бывает, ну, эта, война то есть — они головы своих выдающихся на стену вешают? или шкуры их под ноги стелют?..
Олень пожал плечами.
— Не об том речь, — ответил за него Волк. — Что делать-то будем?..
— Что делать? — поднял глаза Олень. — Если вы не затем собрались, чтоб меня на опушку вытолкать..
Все протестующе загалдели хором, но Олень пресек галдеж резким жестом:
— Тогда вот что — обзвоните всех, чтобы прятались по норам, по берлогам и оврагам, чтоб зарывались в землю. А кому Лес еще нужен — пусть идут сюда и поживей, времени в обрез. Отсиживаться без толку, надо драться.
Рыжая права — на мне эта охота не кончится. Я видел в лагере и клетки и рефрижератор.
— Чего-чего? — не врубилась Лиса.
— Морозильник для убоины, вот чего! — рявкнул Олень.
— Эту братию хвостом не заметешь, — заметил Рысь, — и когтями не зацапаешь. У них техника..
— А у нас — мозги, — ответил Олень.
— Я кусаю, когда на меня наступают, — резонно заметила Гадюка, но Олень эту отмазку не принял.
— Так-то оно так, но что ты скажешь, когда в твою кладку яиц попадет мина?
— А.. ммм.. такое может случиться? — обеспокоилась гибкая красавица.
— Да, через два часа, — Олень сверился с циферблатом на левом запястье. — Могу дать совет — кого жалить в первую очередь.
— Ваше высочество, — подбежал к принцу старший егерь, — у нас неприятности..
— Да? — величаво обернулся Джуанин.
Следом за егерем двое ловчих волокли слабо извивающуюся Гадюку — рот у нее был в крови, зубы выбиты прикладом.
— Эта гадина перекусала минометный расчет, Ваше Высочество.
— Медицинская помощь пострадавшим оказана?
— Так точно — в санчасти им ввели противозмеиную сыворотку.
Ловчие бросили Гадюку к ногам Принца и один придавил ее сапогом впрочем, стоять или ползти с перебитой спиной она все равно не смогла бы.
— Уу, змеища! — выдохнул второй, с размаху пиная лежащую в бок. —
Троих наших уложила..
— Из Леса? — поинтересовался принц, приподнимая Гадюке голову носком ботфорта. — Кто послал?
Она едва шевелила разбитыми губами.
— И это после того, как мы объявили вполне приемлемые условия, принц сокрушенно покачал головой. — Вот цена, которую приходится платить за человечное отношение к животным.. Они не понимают нас, людей. Они кусают нас исподтишка ядовитыми зубами.. вместо того, чтобы пойти навстречу и с пониманием отнестись к нашим условиям. На мирные предложения они отвечают террором. При всей моей любви к животным я вынужден..
Он не стал договаривать — лишь прижал пальцы к ладони, отставив большой палец книзу. Ловчие дружно кивнули.
Тело Гадюки насадили на железный штырь, а штырь воткнули в рыхлую землю на берегу ручья — так, чтобы Гадюку хорошо было видно из Леса.
Однако вместо криков ликования из лагеря до Леса донеслись вопли — это
Гад, гадюкин муж, напал на второй расчет, а двоюродная гадюкина сестра вскоре ужалила личного пилота принца. Из соображений безопасности принца окружила охрана с саперными лопатками, готовая перерубить шею любой змее.
Несмотря на террор жителей леса, принц проявил завидную выдержку и твердо выжидал до срока, объявленого в ультиматуме. Единственное, о чем он распорядился — чтобы снайперы сбивали всех появляющихся над Лесом птиц, особенно Сорок; ни к чему зверям было в подробностях знать о приготовлениях к охоте.
Между тем в Лесу царил переполох. Сперва ультиматум принца, затем отчаянный призыв Белого Оленя — тут было от чего сойти с ума. Повсюду стоял птичий и звериный крик; родители прятали птенцов по норам и гнездам, а те, что посмелей и помоложе, сбегались в Дубняк, где был сейчас Олень.
Не всем решение Оленя пришлось по душе, кое-кто не прочь был проводить его — даже силой — до опушки Леса, но многих смущали аргументы Паленой
Лисы и вести о том, что с охотниками прибыли клетки и холодильник для мяса.
Оказаться в зверинце или на блюде никому не улыбалось.
— Это наш Лес! — кричала Лиса, взобравшись на сваленный молнией дуб.
— Меня не колышет, если люди приходят сюда за грибами, за ягодами, рыбку поудить — этого добра всем хватит, поделимся, не обеднеем — но когда приходят меня убить, или тебя, или тебя, — тыкала она пальцем в собравшихся, — то я буду кусаться! Потому что если стерпеть одно убийство, будет второе, если второе — пойдут одно за другим! Я могу улизнуть, чихала я на их капканы — но я не уйду! Не за Оленя — надо драться за Лес!!
Ей отвечали дружным ревом. Собравшихся было немного — но случайных зевак тут не было.
Лиса слезла с дуба отдышаться, ей протянули банку пива, а на ораторское место поднялся Олень. Оленя в Лесу любили. Во-первых за то, что травоядный и не кусается. Во-вторых за то, что не дурак. В-третьих — свою силу он пускал в ход редко, но метко и всегда по делу. В-четвертых.. он был Белый, других таких не было.
К тому же, если кто-то влез на Лежачий Дуб — значит, ему есть что сказать и его стоит выслушать.
— Осталось сорок две минуты, — сухо отметил Олень. — Надеюсь, всю детвору уже рассредоточили и укрыли. Пока есть время, напомню — всем, кто не полезет в драку, надо рассыпаться по Лесу мелкими группами. У каждой группы должна быть аптечка и те, кто может оказать помощь. Связь — по телефону; если ее не будет — через птиц. Летать ниже листвы! мы уже потеряли Сойку, двух Сорок..
Собрание вздохнуло, глухо зарычало.
— ..и погибли три Гадюки. Им мы обязаны тем, что принц будет стрелять реже, чем мог бы.
С минуту лесные жители помолчали о храбрых Гадюках.
— Сколько у нас портативных раций? — спросил Олень поверх голов, и поднялись несколько рук с уоки-токи. — Вижу, семь. Этого мало, но для начала хватит.. Значит, так — с базовым лагерем нам сейчас не управиться, силы не те. Надо прощупать врага по окоему Леса и попытаться расчистить тропы. К ночи я должен точно знать, где нас ждут и где блокада слабее всего.
Там и ударим, чтобы отвлечь принцевых людей, а молодняк поведем другой тропой — в Буреломную Пущу, туда людям не пройти ни верхом, ни на колесах.
Он быстро распределил роли — Медведю беспокоить противника в слабом месте кольца, семейству куньих — оповещать о путях отхода и организовать эвакуацию, Волкам готовиться встретить атаку охотничьих псов, Туру с родней — обеспечить фланговый удар по людям, если попрут. Всем нашлось, что делать — а Рысь и Паленая оставались при нем вроде адъютантов.
Едва Олень успел растолковать всем что к чему, как раздался рокот вертолета и звери брызнули из Дубняка врассыпную.
— Первый, я над дубравой, — доложил пилот. — Большое скопление животных внизу, они разбегаются.. вижу Оленя! Хорошо вижу Оленя!!.. уходит!
— Не стрелять.. — с трудом удержался принц от команды на поражение, даже поморщился. — Он мне нужен живым.
Олень проводил глазами железную стрекозу — сделав несколько кругов над Дубняком, вертолет качнулся, приподнял хвост и быстро пошел к востоку.
Все оговорено, всем все сказано — но кроме напряженного ожидания в душе Оленя шевелилась и своя тревога — где Лань? Ее домашний телефон не отвечал, никто из знакомых ее не видел.. а сам он был слишком крепко повязан обязанностями вожака, чтобы все бросить и сломя голову искать ее.
- Предыдущая
- 2/15
- Следующая