Разная любовь, разная смерть - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 17

• Предыдущая
• 17/38
• Следующая

— Спасибо, — поблагодарил я. — Можно мне побеседовать с вашей женой?

Хихикнув, он брякнул:

— Наедине?

— Да, — подтвердил я. — Отвернувшись от его удивленной физиономии, я сказал Керригану:

— И без вас тоже.

Доннер, казалось, был готов снова взорваться, однако я дал Керригану возможность обсудить это с ним, и в конце концов они оба вышли из гостиной и прислали ко мне миссис Доннер. Она появилась с нерешительной улыбкой на лице, сцепив пальцы обеих рук замком, и спросила:

— Вы хотели со мной поговорить?

— Да, хотел. Прежде всего разрешите мне извиниться за грубость, но у меня, к сожалению, не было выбора.

Она любезно приняла мои извинения, поблагодарила, и я продолжал:

— Я вынужден быть не очень вежливым, поэтому заранее прошу простить меня.

Она обхватила себя руками и молча ждала.

— Я почти готов, — сообщил я, — вычеркнуть вашего супруга из списка подозреваемых. Вы ведь знаете, по какому я делу?

— По поводу смерти мисс Касл, — ответила она сразу.

— Да. У меня к вашему супругу остался всего лишь один вопрос, на который он не желает отвечать. Надеюсь, вы мне поможете.

— Если смогу.

— В характере вашего супруга, — начал я, — все указывает на то, что он предпочитает всегда проводить время только с вами. Если это правда, он явно не тот человек, которого я ищу. Однако если это ложь, значит, он просто ловко притворяется, и тогда, похоже, это именно тот человек, что мне нужен.

— Это правда, мистер Тобин, — заверила она меня. — Мы с мужем и в самом деле очень близки.

— Но тогда, миссис Доннер, возникает одно противоречие, которое ваш муж не желает объяснить.

— Противоречие?

— Согласно моим данным, у вас с супругом раздельные спальни.

Она залилась ярким румянцем.

— Ах! — воскликнула она, закрыв заалевшее лицо руками. — Ах, все понятно!

— Если бы вы могли мне объяснить...

— Да, да, воображаю, как он разозлился, когда вы его спросили.

— Он просто вышел из себя.

— Да. — Она немного поколебалась, все еще краснея от волнения, и вдруг выпалила:

— Это потому.., потому что.., я храплю!

— Ах, вот оно что! — вырвалось у меня.

— Боже, как это ужасно! — быстро залопотала она, чтобы скрыть смущение. — Иногда я даже сама от этого просыпаюсь. Нам ведь мою спальню пришлось покрыть звукоизоляционным материалом. Я ходила по врачам, но все в один голос говорят, что тут уж ничего не поделаешь, ну ровным счетом ничего!

— Простите, миссис Доннер, — покаялся я. — Извините, что задал вам неприличный вопрос.

— Ой, ну что вы, что вы! Я понимаю, почему у вас возникли сомнения. Почему вам нужно было это непременно знать.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Вы очень любезны. Мы вышли в прихожую, где нас ожидали Доннер и Керриган. Доннер начал незамедлительно разглядывать жену, словно выискивая признаки нанесенного ей оскорбления, однако она ободряюще улыбнулась ему и разыграла трогательную сцену прощания, подав мне руку, поблагодарив за визит и извинившись, что не предложила мне чего-нибудь перекусить или выпить. Доннер после всего несколько расслабился и вроде бы даже захотел закончить нашу беседу на дружеской ноте, но я отмалчивался. Жена его, вопреки всем ожиданиям, меня покорила, но сам Доннер оставался для меня не более чем бывшим головорезом, с которым я обязан общаться в ходе неприятной работы. Я неохотно пожал его протянутую руку и поспешил уйти.

Снаружи, пока мы ждали лифта, Керриган с усмешкой спросил:

— Ну как, выяснили?

— Да.

— Надеюсь, ничего ужасного?

— Абсолютно ничего. — Я чувствовал себя обязанным миссис Доннер, по крайней мере, молчанием.

Подошел лифт. Спускаясь, я поинтересовался:

— Доннер просто приходится Рембеку шурином или он еще и его деловой партнер?

— И деловой партнер тоже.

— В каком бизнесе?

— Он курирует игровые автоматы. Азартные игры.

— А в Нью-Йорке этот бизнес до сих пор процветает? Никогда не сталкивался с подобными вещами.

— На каждом посту Американского легиона есть игровой автомат, — начал он рассказывать, — а в Бруклине их больше, чем людей. И в Манхэттене есть два больших зала. — Он с улыбкой покачал головой. — Полицейские с такими вещами и не сталкиваются, — и добавил:

— Не в вашем ранге.

Я спросил:

— Фрэнк Доннер — тот самый, что когда-то был вышибалой у братьев Лако?

— Это было давно.

— Он не сильно изменился.

Керриган вздернул брови в знак несогласия.

— Вы его вычеркиваете из списка?

Почему я мысленно выискивал несоответствие между Ритой Касл и Линдой Кемпбелл? Почему мне хотелось считать Фрэнка Доннера “настоящим мужчиной”, способным сбежать с Ритой Касл?

— Нет, — ответил я. — Но пока что оставим его в покое.

В такси Керриган сообщил мне сведения о Луисе Хогане, подозреваемом номер два в списке. Хоган — заметный деятель в Союзе работников холодильной промышленности, в свое время был непосредственно связан с тем, что Керриган упорно называл “корпорацией”, имея в виду мафию. СРХП никак напрямую не ассоциировался с корпорацией, однако некоторый легальный побочный бизнес членов корпорации — вроде Эрни Рембека — был связан с СРХП и другими союзами, а положение Луиса Хогана позволяло ему время от времени оказывать услуги своим бывшим коллегам, которые всегда соответствующим образом вознаграждались.

Судя по тому, где он поселился, вознаграждения бывали щедрыми. В верхнем Бронксе есть элитный жилой массив потрясающей красоты, с большими частными особняками на извилистых тенистых улицах, редко расположенных на просторных лужайках в районе, изобилующем невысокими холмами и елями, скрывающими особняки с бассейнами от посторонних любопытных глаз. Там и жил в частном каменном особняке Луис Хоган.

Таксист высадил нас у асфальтовой дорожки, ведущей вверх по холму мимо альпийской горки к едва видимому с дороги особняку. Мы с Керриганом поднялись по пологому склону, а затем спустились по мощенной плитками тропинке через лужайку к окаймленному кустарником парадному подъезду. Керриган позвонил, и через минуту к нам вышла темнокожая девушка в черном платье, белом передничке и белом чепчике. Керриган назвал ей наши имена, и она проводила нас в гостиную, где мы остались ждать, а сама она пошла доложить о нас Хогану.

Гостиная была продолговатой, с камином у дальней стены и овальным окном, выходящим на лужайку. Основную меблировку гостиной составляли несколько диванов, один стоял под окном, второй был развернут к камину, третий расположился рядом с дверью у подставки с телевизором. Подойдя к единственной висевшей на стене картине напротив окна и принявшись разглядывать ее, я понял, что это оригинал, а не копия, нечто абстрактное в синих тонах. Имени художника в правом нижнем углу я не разобрал.

Где-то в глубине дома, едва различимо, играл струнный квартет. В гостиную, шлепая лапами, вошел крупный холеный боксер и спокойно, без видимого интереса окинул нас взглядом. Когда в гостиной появился Луис Хоган, собака удалилась.

Луису Хогану было лет сорок или чуть больше, но он был в хорошей форме; наверно, в подвальном помещении у него был тренажерный зал. Сильное квадратное худощавое лицо обрамлял ежик коротко подстриженных черных с проседью волос, цвета соли с перцем. От него исходил аромат мужественности, как на рекламе лосьона после бритья, и он наверняка гонял на спортивном автомобиле. Хозяин уверенным жестом пожал мне руку, предложил напитки, от которых мы оба отказались, и пригласил нас располагаться и чувствовать себя как дома. Когда мы все устроились на диванах, я начал:

— Насколько я понимаю, ваше общение с Эрни Рембеком носит теперь более или менее светский характер, то есть рэкетом вы больше не занимаетесь.

— Да, — отрывисто произнес он. — Правда, нельзя сказать, что я и раньше занимался рэкетом. Загляните в мое досье, дружок, и вы там ничего не найдете.

• Предыдущая
• 17/38
• Следующая