Синий рыцарь - Уэмбо Джозеф - Страница 8

• Предыдущая
• 8/70
• Следующая

– Неужели никто из проверяющих не брал у тебя мочу на анализ или еще чего-нибудь? – Я все никак не мог поверить, что у такого наркомана со стажем не проверяли ни руки, ни мочу, когда он освобожден условно-досрочно под обязательство не колоться, пусть даже если основание его освобождения не в наркотиках.

– Пока нет, Бампер. Да и пусть себе берет, мне волноваться нечего. Мне всегда везло на проверяющих. Когда они сажают меня на контроль мочи, я всегда пользуюсь фокусом с пластиковой бутылочкой. Прошу своего старого приятеля Гомера Аллена, чтоб он каждый день снабжал меня свежей бутылочкой мочи, а сам держу эту полную пластиковую бутылочку на шнурке под штанами. Мой глупый малыш проверяющий считает себя большим умником и думает, что обязательно заловит меня или на работе, или вечером дома. Он является и требует пробу мочи. Ладно, я иду в сортир, он стоит у меня за спиной и смотрит, а я лезу в ширинку и заливаю в его стеклянный пузырек мочу Гомера. Он-то считает себя ловкачом, но ему меня никогда не поймать. Такой прямой парнишка. Мне он даже нравится. Иной раз мне он кажется родным, словно я его отец.

Тут девушка подошла к телефону и прочитала мне досье на Уимпера, сказав, что в розыске он не числится.

– Что ж, выходит, ты не в бегах, – сказал я. Повесил трубку, закрыл металлическую дверцу переговорника и водрузил большой бронзовый ключ обратно на пояс.

– Я ж тебе говорил, Бампер. Своего проверяющего я видел на той неделе. И отмечаться хожу регулярно.

– Ладно, Уимпи, давай поговорим о деле.

– Я подумал, Бампер. Есть одна зараза, что однажды мне нагадила. Если ты возьмешь его за задницу, я возражать не стану.

– Годится, – сказал я, давая ему возможность собраться с мыслями и настучать толково, что следует делать со всеми информаторами.

– Он заслужил тюрягу, – сказал Уимпер. – Все знают, что он скотина. Меня однажды наколол с покупателем. Я привел к нему парня, тот хотел купить порцийку травки. Не крупную партию, а просто так, и он продал ему пустышку, а я-то парню говорил, что продавец надежный, и я его хорошо знаю. А когда парень понял, что ему подсунули, он из меня чуть душу не вытряс.

– Ладно, давай его прищучим, – согласился я. – Но меня не интересует мелкая шушера.

– Знаю, Бампер. Это крупный оптовик. Мы возьмем его чисто. Я ему скажу, что нашел богатого клиента, и чтоб он взял три кило товара и встретился со мной в условном месте, а ты, когда мы станем доставать товар из машины, как бы случайно окажешься рядом или еще что-нибудь придумаем... Мы оба начинаем убегать, ты, само собой, бежишь за нами – и дело в шляпе.

– Не пойдет. Я больше бегать не могу. Придумаем, как это сделать по-другому.

– Как хочешь, Бампер. Я тебе кого угодно сдам. На любого настучу, если ты меня не тронешь.

– Кроме своих лучших поставщиков.

– Побойся бога, Бампер, разве можно? Хотя прямо сейчас я бы и их сдал за один укол.

– Где этот оптовик живет? Рядом с моим участком?

– Угу, неподалеку. На Шестой Восточной. Можно взять его прямо в отеле. Так, наверное, будет лучше всего. Ты сможешь пришибить гада, а я смоюсь в окно. Сам по себе он просто дерьмо. Его зовут Маленький Руди. Он мастерит ловушки для тараканов из цыплячьих костей и перевернутых спичечных коробков и еще всякую фигню. Но я тебя очень прошу – сделай так, чтобы я не засветился. Понимаешь, у него есть выход на другого босса, так тот вообще зверюга, а баба его многих из нас готова пристрелить. И если она узнает, что тебя кто-то навел, она подольет тебе в ложку аккумуляторной кислоты и будет только смеяться, когда ты отправишь ее по назначению. Короче, еще та стерва.

– Хорошо, Уимпи, когда ты сможешь все устроить?

– В субботу, Бампер, мы проделаем это в субботу.

– Не пойдет, – быстро отозвался я. Живот неожиданно полоснуло болью – газы. – Пятница – последний день на все.

– Да ты что, Бампер. Его же в городе нет. Точно знаю. Отправился к границе за товаром.

– Я не могу ждать так долго. Тогда вспомни про кого-нибудь другого.

– Черт, дай мозгой пораскинуть, – пробормотал он, царапая костлявыми пальцами макушку. – Во, вспомнил. Парень из отеля «Радуга». Высокий такой, лет сорок, может, сорок пять, блондин. Живет на втором этаже, в первом номере по левой стороне. Как раз вчера узнал, что он скупает краденое. Чуть ли не все подряд. Говорят, за гроши – платит меньше десяти процентов. Добропорядочная собака. Тоже тюрягу заслужил. Я слыхал, наркоманы таскают ему радио и все такое, обычно рано по утрам.

– Ладно, может, я и попробую его завтра, – сказал я, в действительности не очень заинтересовавшись.

– Точно, у него в хибаре должно быть много барахла. Сразу раскроешь кучу краж.

– Годится, Уимпи, на сегодня хватит. Но я хочу видеть тебя регулярно. Не меньше трех раз в неделю.

– Слушай, Бампер, ты не мог бы заплатить мне хоть немного авансом?

– Ты что, смеешься, Уимпи? Кто же платит наркоману авансом?

– Я сегодня в жутко поганой форме, Бампер, – сказал он хрипловатым, шепчущим голосом, словно молитву. Никогда еще он не выглядел так плохо. Тут я вспомнил, что никогда больше его не увижу. После пятницы я вообще никого из них не увижу. Он ничем уже не сможет мне помочь, и хоть я и сделал неописуемую глупость, но я все же дал ему десятку, хотя это было то же самое, что дать ему в руки шприц. Через двенадцать часов он снова окажется в таком же состоянии. Он уставился на банкноту так, словно не верил своим глазам. Я оставил его стоять и зашагал к машине.

– Залови того гада, – сказал он мне вслед. – Он скользкий. Но ты сможешь кое-что найти между ковром и лепниной за дверями в холле. Я тебе и другие улики скажу, чтобы ты прихлопнул его посильнее.

– Сам знаю, как их колоть, Уимпи, – бросил я через плечо.

– До встречи Бампер, до встречи, – крикнул он и тут же зашелся в приступе кашля.

Я всегда старался чему-нибудь научиться у людей, живущих на моем участке, и, сидя за рулем, пытался понять, выудил ли я хоть крупицу из трепотни Уимпера. Тот же словесный понос я слышал от тысяч других наркоманов, но тут я вспомнил его слова о замазывании ранок от шприца противогеморройной мазью. Это было кое-что новое, об этом мне еще не доводилось слышать. Я всегда старался научить новичков держать рот закрытым и побольше слушать – так обычно получаешь больше информации, чем когда выспрашиваешь. Даже такой тип, как Уимпи, может тебе кое-что рассказать, если дать ему для этого возможность.

Я глянул на часы, потому что начал чувствовать голод. Конечно, я всегда голоден или вернее – всегда хочу есть. Но я ничего не ем между завтраком, обедом и ужином, а за них сажусь всегда в одно и то же время, если позволяет работа. Я верю в распорядок дня. Если у тебя есть правила и для мелочей, правила, которые ты сам себе установил, и если ты их соблюдаешь, то жизнь твоя будет в порядке. Меняю я свой распорядок лишь тогда, когда обстоятельства вынуждают.

На своей черно-белой машине мимо проехал молодой патрульный Уилсон из дневного наряда, но меня не заметил, потому что не отрывал глаз от какого-то типа, – тот на всех парах несся через Бродвей в сторону заполненного толпами людей Большого центрального рынка, наверняка слямзить чего-нибудь. Хмырь мчался так, словно был наркоманом со слитком золота в кармане. Уилсон – хороший молодой полицейский, но иногда, когда смотрю на него так, как сейчас, в профиль, а он при этом смотрит куда-нибудь в сторону, я замечаю вихор на голове, его вздернутый детский нос и еще что-то очень детское. Меня при этом начинают одолевать разные мысли. Какое-то время они меня беспокоили, а потом однажды вечером на прошлой неделе, когда я упорно думал о Кэсси и о женитьбе, меня вдруг осенило – парень немного напоминал мне Билли. Я тут же выбросил подобные мысли из головы, потому что никогда не думаю об умерших детях или вообще о покойниках, это еще одно мое правило. Но я все-таки началдумать о матери Билли и о том, каким неудачным оказался мой первый брак, как мы жили бы, останься Билли жив. Пришлось признать, что мы жили бы хорошо, и будь Билли жив, я до сих пор был бы женат.

• Предыдущая
• 8/70
• Следующая