Эйсид Хаус - Уэлш Ирвин - Страница 31

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая

Боб лежал, жалко стеная, уничтоженный тошнотворной болью и подавленный ментальными мучениями и страданиями.

Сержант Моррисон гордился собой, как справедливым человеком. Как и остальные задержанные, запертые в камерах, Боб получил на завтрак свою кружку крепко заваренного чая и булочку с джемом. Он не мог коснуться ее. Они положили масло и джем вместе. Он не смог съесть ни кусочка, а вскоре ему предъявили обвинение в нарушении спокойствия, а также в нанесении преступного ущерба собственности.

Хотя было 6.15 утра, когда его освободили, он чувствовал себя слишком слабым, чтобы идти домой. Вместо этого, он решил отправиться прямо на работу после того, как посидит в кафе за яичницей с булочкой и чашкой кофе. Он нашел подходящее место и сделал заказ.

Наевшись, Боб пошел заплатить по счету.

— Один фунт, шестьдесят пять пенсов.

Владелец кафе был здоровый, толстый, засаленный мужик, с лицом, изрытым оспинами.

— Да? Подождите минутку, — Боб начал считать свои деньги. Он на самом деле не подумал о том, сколько у него их осталось, даже несмотря на то, что в полиции у него все выгребли, вместе с ключами и шнурками от ботинок, и он был вынужден расписаться в их получении этим утром.

У него оказался фунт, тридцать восемь пенсов. Владелец кафе поглядел на небритую физиономию Боба со слезящимися глазами. Он пытался сделать из своего кафе респектабельное заведение, а не прибежище для обитателей ночлежек. Он вышел из-за прилавка и потащил Боба за дверь.

— Чертов умник нашелся... скотина... ты мог видеть цены... Я, блядь, подожду тебе, ты мудак...

Вытащив его на холодную и пустынную улицу, толстяк ударил Боба в челюсть. Больше от утомления и дезориентации, чем от силы удара, Боб свалился мешком, стукнувшись головой о тротуар.

Несмотря на ментальную и физическую опустошенность, Боб начал вкалывать на полную этим утром, пытаясь забыть о своих волнениях и заставить день пройти быстро. Обычно, он грузил и таскал очень немного, здраво рассуждая, что так как он сидел за рулем, то грузить на самом деле не было его работой. Сегодня, тем не менее, он работал засучив рукава. Первый рейс, которым занималась его команда, был связан с перевозкой барахла каких-то богатых ублюдков из большого шикарного дома в Крэмонде в большой шикарный дом в Грандже. Остальные ребята в команде, Бенни, Дрю и Зиппо, были гораздо менее разговорчивыми, чем обычно. В любой другой день Боб заподозрил бы в этом молчании что-то неладное. Но сейчас, чувствуя себя ужасно, он приветствовал предлагаемую ими передышку.

Они вернулись на склад в Кэнонмиллс в 12.30 на обед. Боб был удивлен, когда его вызвали в офис управляющего, Майкла Рафферти.

— Садись, Боб. Я сразу перейду к делу, приятель, — сказал Рафферти, делая все, кроме этого. — Уровень нашей работы, — продолжил он загадочно, и указал на плакат Ассоциации Доставки и Перевозки, висящий на стене, с логотипом, украшавшим каждую из ее парка грузовых автомобилей, — ничего сейчас не стоит. В наши дни все дело в цене, Боб. И все эти ковбои, имеющие меньше персонала и более низкие расходы, они обставляют нас, Боб.

— Что вы пытаетесь сказать?

— Мы должны урезать расходы, Боб. Где я могу урезать расходы? В этом месте? — он выглянул из-за стеклянной, обшитой деревом, коробки офиса и окинул взглядом пол склада. — Мы связаны здесь пятилетним договором об аренде. Нет. Это должны быть расходы на имущество и на труд. Все зависит от положения на рынке, Боб. Мы должны найти нашу нишу. И эта ниша — высококачественная фирма, специализирующаяся в местных перевозках для А, Б и В.

— Так что я уволен? — спросил Боб, с ноткой покорности в голосе.

Рафферти поглядел Бобу в глаза. Он недавно побывал на подготовительном курсе, озаглавленном: «Позитивное Управление Сценарием Сокращения Штатов».

— Твое место сокращается, Боб. И важно помнить, что дело не в человеке, которого мы сокращаем, а в рабочем месте. Мы слишком раздули штат, Боб. Стали увеличиваться для континентальных перевозок. Пытались конкурировать с большими парнями и, вынужден признать, потерпели поражение. Получили малую прибыль, унесенную кризисом 92-го, единственный рынок и все такое. Я собираюсь, вынужден продать большие грузовики. Мы также должны отказаться от работы водителей. Это не так просто, Боб, но пришедшие к нам последними, будет первыми на сокращение. Теперь я поставлю в известность всех в отрасли, что я знаю надежного водителя, который ищет работу и, несомненно, я дам тебе отличную рекомендацию.

— Несомненно, — сказал Боб с саркастической горечью в голосе.

Боб ушел, когда время подошло к ланчу, и пошел выпить пинту и съесть тост в местном пабе. Он не беспокоился о том, чтобы вернуться обратно. Когда он сидел и пил один, к нему приблизился незнакомец и сел рядом с ним несмотря на то, что в пабе было полно свободного места.

Мужчина выглядел на пятьдесят, не особенно высокий, но с запоминающейся внешностью. Его седые волосы и белая борода заставили Боба вспомнить одного фолк-певца, чувака из Corries, или, возможно, из Dubliners.

— Ты все проебал, глупый мудак, — сказал ему мужчина, поднося пинту крепкого темного пива к своим губам.

— А? Что? — снова удивился Боб.

— Ты. Боб Койл. Ни дома, ни работы, ни подруги, ни друзей, полицейский протокол, избитая морда, и все это в промежуток за несколько часов. Отлично, — подмигнул он, и поднял свою пинту, словно пил за здоровье Боба. Это одновременно разозлило и заинтриговало Боба.

— Откуда, твою мать, ты это знаешь? Кто ты, черт побери, такой?

Мужчина поднял голову.

— Это мое дело все знать. Я — Бог.

— Ну ты, блядь, даешь, старый псих! — громко засмеялся Боб, запрокидывая голову.

— Черт побери. Еще один умник попался, — устало сказал мужчина. Затем он выдал спич со скучающим, пресыщенным видом кого-то, кто проходил через все это больше раз, чем люди озаботились бы вспомнить.

— Роберт Энтони Койл, родился в пятницу 23 июля, 1968 г., у Роберта Макнамары Койла и Дорин Шарп. Младший брат Кэтлин Сьюбхейн Шо, вышедшей замуж за Джеймса Аллана Шо. Они живут по адресу 21 Паркглен Кресент в Гилмертоне, у них есть ребенок, которого также зовут Джеймс. У тебя серповидное родимое пятно на задней стороне бедра. Ты ходил в начальную Школу Грэнтона и Среднюю Школу Эйнсли Парк, где получил две SCE О Степени, по столярной работе и черчению. До недавнего времени ты работал на фирме по перевозке мебели, жил дома, имел подружку по имени Эвелин, которую ты не мог удовлетворить сексуально, и играл в футбол за Грэнтон Стар также, как ты занимался любовью, то есть прилагая немного усилий и даже еще меньше мастерства.

Боб сидел полностью выжатый, как лимон. Вокруг этого мужчины, казалось, образовалась почти полупрозрачная аура. Он говорил с уверенностью и убедительностью. Боб почти поверил ему. Он не знал, чему больше верить.

— Если ты Бог, тогда что ты делаешь, тратя свое время на меня?

— Хороший вопрос, Боб. Хороший вопрос.

— Я имею в виду этих голодающих детей, типа, по телевизору и все такое. Если ты такой хороший, ты мог бы разобраться с этим, вместо того, чтобы бухать с такими типами, как я.

Боб поглядел Бобу в глаза. Он выглядел удрученным.

— Просто заткнись на минутку, парень. Давай четко определим одну вещь. Каждый чертов раз, когда я спускаюсь сюда, какие-то скоты грузят меня насчет того, что я, блядь, должен или не должен делать. Либо это, либо я вынужден вступать в какой-то философский, мать его, дискурс с каким-то маленьким придурком-студентом о природе самого себя, уровне моего всемогущества и всем этом дерьме. Я извлекаю из этого немного пользы, пресыщенный всем этим самооправданием; вы, мудаки, еще не доросли критиковать меня! Я сделал вас, идиотов, по моему образу и подобию. Вы это все натворили, вы, вашу мать, и разбирайтесь. Этот кретин Ницше вообще облажался, когда сказал, что я умер. Я не умер; я просто послал все на хуй. Мне больше делать нечего, чем решать проблемы каждого козла. Всем остальным наплевать, так почему должен вмешиваться я?

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая