Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.] - Языков Олег Викторович - Страница 99

• Предыдущая
• 99/101
• Следующая

Так оно, в общем-то, и получилось. Условными командами нас навели на замыкающую четверку "Фокке-Вульфов", мы, разогнавшись, подскочили к фокам сзади-снизу, открыли огонь метров с двухсот, может – чуть меньше, и сразу нырнули вниз, оставив за собой четыре полыхающих огнем клубка. Никто не выпрыгнул.

Немцы ничего и не поняли. Не поняли, куда исчезли фоки. Не поняли они и куда делись новые истребители, на перехват которых их вызвали. В квадрате, невдалеке от известных немцам по разведданным батареям советских зениток, крутился десяток истребителей "Ла-5", а больше никого и не было. Не было и звена "Фокке-Вульфов", шедших сзади… Куда они делись? Почему не сообщили по радио? Неизвестно… Мистика какая-то! Я бы даже сказал – "Курский треугольник", но, боюсь, меня бы не поняли… Курскую магнитную аномалию тут знали, а до разного рода "треугольников", НЛО, и путешественников по астралу, народ еще не дотянулся. Хотя… Про светящиеся шары, сопровождающие бомбардировщики союзников, году, как мне кажется, в 44-м начали говорить. Так что осталось ждать не так уж и долго… А там, в 49-м, и летающие тарелки пошли…

К "Ла-пятым" мангусты не пошли, а немного покричав в эфире и не найдя ни отклика, ни понимания, вынуждены были удалиться. Заметили ли они четыре характерных костра на земле? Да заметили, конечно. Они все же были профессионалами…

Кстати, атака была произведена так молниеносно – о, как выразился! А что – похоже! Наш стиль! Так вот – так быстро, что у нас были даже сложности с получением подтверждений о сбитых самолетах. Нет, пехота, конечно, видела горящие и падающие самолеты, но вот кто их сбил – не ясно. Только не для нас. Ни зенитки, ни Лавочки не стреляли. Наконец – разобрались, подтверждения получили. Но это так, к слову. Социализм – это учет, так сказать. Впрочем, я всегда думал, а капитализм? Или там два учета? Белая и черная бухгалтерия, дебет-кредит, сальдо-бульдо? Бр-р-р! Нет, мне этого не понять!

С чувством хорошо выполненной работы мы вечером сидели у полковника Степанова и думали – как же нам поэлегантнее пообрывать хвосты "Черным мангустам"?

— Наших потерь быть не должно! Группе нужен хороший завершающий аккорд, а не траурный марш и салют на кладбище. Это понятно? — полковник Степанов грозно посмотрел на меня.

— А я что? Разве я молодняк тащу на амбразуры? Вчетвером возьмем хорьков, так Николай?

— Так-то оно так, да могут не пойти в ловушку. Теперь, после потери одного звена, "Мангусты" стали куда как осторожнее. В маневренный бой они никогда не пойдут, а будут кружить, и ловить летчиков, захотевших рискнуть или потерявших осторожность…

— Потерявших осторожность, вот оно как… А ну-ка! Что у них за самолеты остались?

— В основном – "Me-109G6", причем – только трехточечные. Пушечные подвесы в группе не ставят.

— А как этот Кнебеле отреагирует на то, что у него тихо-благородно выбили одно звено, а они и не увидели, кто это сделал?

— Он будет рвать и метать. Я уверен, что завтра "Мангусты" будут сбивать всех подряд. Мстить будут. Всем.

— Вот и у меня такое же мнение. Мы кашу заварили, а расхлебывать ее будут другие. Так не пойдет! Товарищ полковник! Можно договориться с армией, чтобы на часик задержали график вылетов ударных и истребительных полков?

— Можно-то можно… А что ты придумал? И почему часик?

— Да, думаю – хватит нам одного часа, а, Воронов?

— Если заставим "Мангустов" принять бой, то хватит. А вот как заставить?

— Возьмем на "обманку". Повторим атаку снизу-сзади, и "засветимся". Типа – "Ай, как это неудачно получилось! А мы только хотели по вам стрельнуть – и всех делов!" Как думаешь, большое желание у хорьков будет нас прикончить? За все хорошее? За сбитых фок?

— Думаю – большое…

— Вот и я так думаю. Нужен инженер – пусть подробно доложит по состоянию всех машин. Тут забарахлившая свеча будет означать только одно – смерть. А мы с Вороновым список летчиков набросаем. Нам нужна будет группа стрелков и пилотажников. Ну, какие идеи?

Нас утро встречает бр-р-р! Уже свежо стало просыпаться в гамаке! Надо же – как летит время! Уже осень на носу. Дожить бы…

В общем, мы решили так. На первую фазу боя выставляем две пары – я (пилотажник) плюс старший лейтенант Никольский (стрелок, да еще какой стрелок!). Вторая пара – Воронов (стрелок) и старший лейтенант Кузьмичев – командир второго звена (пилотажник). Наша задача – повторить атаку с задней полусферы, подставиться и затянуть хорьков в бой. По крайней мере – приковать их к себе.

Федя Невский будет держать шестерку третьяков на удалении километров в пятнадцать. На скорости свыше пятисот пятидесяти, добежать по нашему сигналу до кучи малы не займет у него более полутора, на крайний случай – двух минут. Вот только высоту у него держать не получится – засекут немцы локатором. А что если поднять ложную цель, которая никак не успеет нам на помощь и, следовательно, не испугает немцев? Хорошо, так и сделаем – поднимем пару групп на удалении километров в тридцать. Пусть локаторщики сообщают хорькам ориентировочное время подлета этих групп, сбивают их с мысли, заставляют вести счет минут в уме и мешают вести бой с нами. Решено!

На завтраке было непривычно тихо и сдержанно. Поели быстро. Да и что там есть особо – чашка какао и кусок белого хлеба с маслом. Больше ничего в рот не лезло. Начинался предбоевой мандраж.

Наша четверка еще раз обменялась мнениями и наметками планов, хлопнули друг друга по плечам и разбежались по самолетам. Взлет, построение произвели без малейшего радиообмена. Полная тишина. Летим на бреющем.

Тридцать километров до нужного нам квадрата пронеслись под крылом одним моментом. Как мне показалось – почти мгновенно. Мы зашли на территорию противника и еще больше прижались к земле.

Тут "Штык-3" дал всем советским самолетам краткую сводку погоды. Нас больше всего интересовала высота облаков. От полутора до двух тысяч метров! Это сообщение имело особый смысл. Идеально! "Черные Мангусты" шли на нашу территорию на нужной нам высоте.

Я качнул крылом. Поворачиваем на восток.

Еще пара-тройка минут, и мы увидели два звена группы "Черный Мангуст". Немцы шли строем "фронт", понятное дело – свои хвосты берегут от внезапной атаки. Второе звено немного оттянулось назад и шло с превышением метров на пятьсот-семьсот. Вот вы нас и должны заметить. Выше всех была пара командира хорьков.

Скорость у нас уже была порядочная, и мы быстро настигали немцев, идущих на "экономичном" режиме. Я снова качнул крылом и, прибавив обороты, начал набирать высоту. Пора? Да, пора!

— Внимание, "молнии"! Впереди противник! Атакуем!

Радиоперехват у немцев сработал замечательно, и строй хорьков, предупрежденных об атаке на них советских истребителей, моментально рассыпался на пары. Но мы все же успели задымить двух мессеров. Судя по тому, что заряженные снаряды были лишь у меня и Воронова, ни он, ни я не попали. И это к лучшему! Пока немцам бояться нечего – на нашу четверку у них восемь истребителей. Причем – захвативших высоту.

Набранная нами скорость не позволила немцам немедленно атаковать нашу группу. Удирая от противника, мы перешли в пологое снижение. Хорьки устремились за нами. Все это время я звал на помощь, о чем, хочется надеяться, оберст-лейтенанту Кнебеле уже успели доложить. Хорошо! А сейчас еще и доложат о двух группах советских истребителей, только что взлетевших нам на помощь с удаленных аэродромов. Это должно подстегнуть желание немцев побыстрее с нами расправиться.

Мы вышли в точку, намеченную под разгром группы Кнебеле.

— Ворон! Нам не уйти! Принимаю бой! — это оговоренный сигнал для Феди Невского. Ну и для нас, конечно.

Резкий боевой разворот вынес нашу пару сразу на 2200 метров. Сектор газа до отказа вперед! Перегреть двигатель я не успею, да и не дадут.

• Предыдущая
• 99/101
• Следующая