Выбери любимый жанр

Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.] - Языков Олег Викторович - Страница 20


Изменить размер шрифта:

20

На киле хвостового оперения я насчитал 23 полоски, заслуженный, значит, более двадцати сбитых. Ну, посиди в у нас в лагере теперь, отдохни маленько от трудов ратных…

— Что смотришь, Виктор? Месса не видел? Сколько пробоин, посчитал? Еще нет, а что тянешь? Давай, считай… — это ко мне со спины подошел комэск. И тут же нагрузил – заставил считать попадания. — А я сейчас спрошу, сколько ты потратил снарядов и патронов к УБСу.

Попаданий в двигатель оказалось шесть снарядных и восемь пулевых, еще три пулевых отверстия были видны в плексе кабины. Получается – семнадцать попаданий… Весьма неплохо и, главное, — более, чем достаточно…

— Семнадцать попаданий, товарищ капитан!

— Неплохо, Виктор, хорошо даже! А израсходовал ты семь снарядов и четырнадцать патронов… Четыре, значит, мазанул. А что – хорошо отстрелял, лейтенант! Учитесь у своего командира звена как стрелять надо, товарищи летчики.

Окружившие месс ребята одобрительно, но невнятно, загудели – а как же… обязательно, товарищ капитан… сразу же, как только… учтем на будущее…

— Что с мессом делать думаешь, а, Виктор?

— Да что с ним делать? Оттащим во-о-н туда, будем по нему свое бортовое оружие пристреливать. Пора, кстати, провести пристрелку, а то инженер эскадрильи что-то не телится.

— Вот и проведи. И месса поставь на бревна, что ли, оторвать от земли его надо… Как будто бы он в воздухе… Пожалуй, я и сам отстреляюсь, интересно попробовать.

Действительно, попробовать стрелять, точнее – пристреливать оружие по настоящему истребителю противника, было намного интереснее, чем по каким-то самодельным мишеням. Правда, инженер нашей эскадрильи, воентехник 1-го ранга Толя Квашнин, весь избурчался. Положено, мол, по инструкции пристреливать пушки и пулеметы на 200 метров. Это точка схождения трасс должна там быть. А я попросил на 100 метров, как в свое время сделает и Покрышкин. У него я, собственно, эту дистанцию и содрал. А Толя уперся – инструкция, и все тут! С меня, мол, спросят, если что… Тут я не выдержал и вскипел. А что, в кабине моего самолета тот чудак на букву "М" будет сидеть и стрелять, что эту инструкцию издал и спустил в войска? Или, все же, я – лейтенант Туровцев? Так какого же… Ты, Толя, меня не зли, делай, как я сказал! А то я по тебе оружие пристреляю. Что-то пузо у тебя от безделья стало расти, целиться будет хорошо. Толя проникся, и все стало хорошо. И он лицо сохранил – вовремя вспомнил про инструкцию, и я настоял на своем. Все довольны, все смеются, а техники, предварительно слив с битого месса все технические жидкости, уже тащат его, бедного, на приготовленные для публичной казни козлы.

Месса установили, я выкатился на рубеж стрельбы, хвост мне немножко приподняли и… очередь! За мессером поднялся столб снега. Неожиданно вспомнился любимый фильм "Особенности национальной охоты": " – Кузьмич! Чем стреляли? — Пятеркой! — Хорошо легла, кучно!"

У меня тоже легло относительно кучно, после небольшой правки оружия я дал еще пару очередей и, удовлетворенный, уступил место на рубеже комэску. Над аэродромом загрохотали новые пушечные и пулеметные очереди, от месса полетели клочья. В общем, самым последним летчикам стрелять по мессеру было уже сложновато. Истаял месс, на глазах истаял, усушка и утруска, понимаешь ли…

А тут привезли обед, и пока оружейники пополняли наш боезапас, мы наполняли свои желудки… про запас. В общем – дела шли своим чередом.

***

После обеда к нам подошел наш комиссар… точнее – замполит, все я на комиссара сбиваюсь. В руке у него была тощенькая пачка газет. Василий Петрович чему-то хитренько улыбался.

— Ну, здорово, орлы! А о вас тут центральная пресса пишет! — замполит стал раздавать нам по экземпляру газеты "Красная Звезда". — Э-э-э, нет! Эту оставь – мне еще громкую читку с техсоставом проводить по этой статье. А для летчиков ты, Туровцев, читку и проведешь, лады? Вот и хорошо, что "Слушаюсь", не зазнавайтесь только, братцы. Хорошо о вас Симонов написал, "Шестеро смелых", надо же… Ну, я пошел. Давай, Виктор, читай!

Я раскрыл газету, вокруг зашелестели газетными листами летчики, все потихоньку забубнили: "Шестеро смелых"… очерк… К. Симонов… Сталинград… "

Интересно – почему такое название? Аналогия с фильмом? Был же фильм с Алейниковым, Жаковым и Макаровой – как он назывался-то? "Семеро смелых"? Или еще что-то? Не улавливаю, ну и черт с ним, с этим названием… Та-а-к… что тут… "наши ястребки… патрулирование… вдруг, внизу – строй из девяти немецких самолетов… командир принял решение… "Мессершмитт" закрутился с отбитым крылом… привели самолет противника на свой аэродром…"

Та-а-к, в целом все ясно. И в целом – правдиво. Хорошо написал Константин, выпукло и ярко. Думаю, те, кто прочитает этот очерк, легко восстановят схему всего боя. Это хорошо. Фотография… — командир, я, ребята… Текст: "Командир N-ского истребительного авиаполка майор П. Артюхов (крайний справа) производит разбор только что завершенного боя. Рядом с ним – командир звена лейтенант В. Туровцев, летчики А. Рукавишников, Демченко…" Всех назвали? Всех. Вот и хорошо. Фотография, конечно, не слишком четкая, но морду лица разглядеть можно. Эх, жаль, — некому послать… Хельге бы отправить, ребятам. Ладно, проехали. Точнее – пролетели.

Хлоп… хлоп… Ракета! Вторая! "Всем взлет!"

Хорошо, что у всех двигатели еще горячие, и снаряды успели пополнить. Газетные листы еще падали на землю, а мы уже были в кабинах. Так, пристегнуться поясными ремнями, запуск, фонарь закрыть: "Всем – взлет!" Прямо от капониров наше звено, дружно поднимая снежные шлейфы, пошло на взлет наискосок через ВПП. Пробежка, отрыв… Осмотреться… Вот они все, уже на хвосте, встают в левый пеленг. Хорошо – запомнилась наука-то! Пустячок, а приятно…

В наушниках зашуршало: "Тур! (Ага! Сами нарушаете, а ко мне придираетесь…) Тур! На подходе к аэродрому девять сто десятых с десятком худых. Это налет. Соседи тоже под ударом, помощи не будет. Найти и атаковать! Не допустить удара по аэродрому!"

— Вас понял, выполняю… Всем – усилить поиск. Блондинчик, иди вверх, на солнце. Ударишь по мессам, закрути их… я – по сто десятым.

— Понял, исполняю… А за блондинчика – на земле получишь…

— Отставить лишние разговорчики! — это земля, — Тур, через восемь-десять минут к аэродрому подойдет звено 22-го. Но они практически без бензина…

— Но разок-то пугануть смогут?

— Разок смогут…

Эти восемь минут еще прожить надо. Где же они… Толя Рукавишников молодец – резко ушел вверх и на солнце, я и то его почти не вижу. Ну, значит и мессам сюрприз будет… Мало нас – всего две пары, одно звено… Хоть бы комиссар с кем-нибудь поднялся. Где же сто десятки? Тени… по земле бегут тени – вот и они, в снежном камуфляже. Сразу-то и не разглядишь. Сзади и выше сто десятых – мессы сопровождения. Нас они отбить уже не успеют. А расстрелять нас на выходе из атаки им не даст Блондинчик… Да и мы будем прятаться под строем сто десятых. Хорошо. Пора.

— Демыч, цель – первая тройка. Я бью ведущего, ты следующего. Выход из атаки вниз, под строй… И сразу атакуем еще, огонь по готовности…

Эх, жаль я снаряды не зарядил! Как бы пригодилось… Ну, знать, где упасть – соломки бы подстелил.

Колонна троек "Ме-110" приближалась. Мы подходили к ней в пологом пикировании, слева-спереди. В таком ракурсе сложно стрелять. Хотя, с другой стороны – под удар могут попасть сразу два-три самолета, один в передней тройке наверняка, и еще кто-то в следующей – возможно… Как зайдешь, как стрельнешь…

Мне нужно бить по лидеру. Собьешь ведущего – почти наверняка расстроишь атаку. Пока они сообразят, пока перестроятся, пока сомкнут строй – тут много чего может произойти. Так – выбросить все из головы… Пора…

— Атака!

Все же, заходя на лидера, я попытался построить атаку так, чтобы стрелять сразу по двум самолетам. Ну, посмотрим… Огонь! Очередь я дал длинную, хотя и не люблю поливать как из шланга. Но сейчас так и нужно – все больше вероятности, что два-три снаряда поразят второй самолет. А получилось еще проще – мои снаряды ударили по кабине лидера, убили летчика, сто десятка вильнула, крутнулась и зацепила крылом своего правого ведомого. Оба самолета, разваливаясь в воздухе, стали падать. Около них распустились три парашюта. Демыч тоже не промазал. Третья 110-ка из ведущей тройки пыталась резким разворотом сбить пламя из левого двигателя, но было видно, что высоты им не хватит. С земли ударили счетверенные "максимы", какая-то колонна идет, по нам бы не попали. Только мы с Демычем сунулись на разворот под оставшиеся две тройки 110-ток, как вокруг нас полетели бомбы. Это фашисты, решив отказаться от бомбового удара, облегчали свои самолеты для воздушного боя. Ну-ну, поможет ли это вам… По земле хаотично пробежали вспышки разрывов бомб, четко были видны концентрические кольца расходящейся взрывной волны.

20
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело