Синяя рука - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 4

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая

Ева Уэлдон быстро сложила нехитрые пожитки. Автомобиль ждал её у двери. Ей не жаль было покидать мрачную неуютную квартиру, в которой она прожила последние два года. Она не могла согласиться с Джимом Стейлом, который был, по-видимому, недоволен её новым положением. Ева была ещё слишком молода, чтобы не усматривать в новом месте работы источника новых интересных приключений. Правда, ей было жаль отказываться от таких ежедневных бдений за чаем, приятных разговоров с Джимом. Но она была уверена, что этот энергичный молодой человек приложит все усилия, чтобы видеться с ней как можно чаще. Хотя где-то в душе и закрадывалось сомнение — ведь она не знает даже его адреса. Но зато он располагает всей информацией. С мыслью о нём, в хорошем расположении духа, Ева подъезжала к роскошному кварталу, к своей новой обители. Она была несколько сбита с толку, увидев большое количество слуг, которые вышли встречать её. Но всё же это было так приятно. Еву ввели в маленькую комнату, довольно бедно обставленную. Здесь жила миссис Гроут. Эта первая встреча неприятно поразила девушку. Раньше ей приходилось видеть сановитую даму хорошо одетой, в бриллиантах. А сейчас перед ней сидела неряшливо одетая старуха с желтым, каким-то настороженным лицом.

— Значит, вы — та барышня, которая будет моей секретаршей? — спросила она почти с упрёком. — Вы уже видели свою комнату?

— Нет ещё, миссис Гроут.

— Я надеюсь, что вы будете хорошо себя чувствовать у нас.

— Когда я могу приступить к своим обязанностям? — спросила Ева.

— В любое время. Вы очень хороши собой, — добавила она вдруг ни с того ни с сего, притом таким недовольным тоном, что Еве стало не по себе. Комплимент звучал, как оскорбление.

— Это, очевидно, и есть главная причина… — Буркнула себе под нос старуха.

— Причина чего?

— Это к делу не относится, — ответила миссис Гроут и кивком головы показала, что секретарша может быть свободна.

Комната, в которую ввели Еву, показалась ей чрезмерно красиво обставленной.

— Уверены ли вы, что это моя комната?

— Да, сударыня.

— Но это слишком роскошно…

Да, действительно, эта комната выделялась бы даже среди королевских покоев. Обои в ней были шелковые, а мебель чрезвычайно ценная. Кровать французской работы, с разнообразными инкрустациями, с балдахином из шелковой в розах материи. На балконе — цветы. Ева стояла на пушистом ковре, который покрывал весь пол, и не знала — радоваться или огорчаться своему новому жилищу. Ей было даже страшно прикасаться к мебели, такой она казалась хрупкой, изящной. Особенно поразил её туалетный столик из красного дерева, выполненный в стиле Людовика XV. А шкаф для платья уже сам по себе представлял целое состояние. А чего стоили письменный стол или книжный шкаф, наполненный ценными изданиями в кожаных с позолотой переплётах!

— Это не может быть моя комната, — прошептала Ева.

— И всё же это так, мисс, — отвечала экономка. — Уверена, что вам понравится и ванная комната. Купив этот дом, мистер Гроут перестроил всё заново.

Ева открыла дверь, сделанную в виде окна, и вышла на балкон, который вплотную примыкал к четырёхугольной веранде, расположенной над входной дверью. В этот день новый секретарь так и не приступила к работе. Когда она спросила у прислуги, не было ли каких-нибудь распоряжений от миссис Гроут, ей ответили, что она страдает головной болью. Хозяина усадьбы она также не видела и обедала одна. Ева чувствовала себя разочарованной. Она чувствовала потребность задать ряд вопросов миссис Гроут по части своих непосредственных обязанностей и в отношении распорядка дня, когда она может выходить из дому.

Так пришёл вечер. Ева выключила свет и вышла на балкон, чтобы насладиться его прохладой. Погода была прекрасной. Казалось, вся земля отдыхает в тишине. Крыши и башни примыкающих к усадьбе строений в полумраке приобретали волшебные очертания, и временами девушке казалось, что она перенесена в сказочный мир. Так не хотелось расставаться с этим волшебством. Но усталость взяла своё — вскоре Еве уже снился первый сон. Проснулась она внезапно. Ей показалось, что миновало всего несколько часов. Привычный гул города уже затих, и только временами шуршали колеса одиноких автомобилей. В комнате было темно, но Ева чувствовала, что кто-то находится в ней. Страх сковал её тело. Она сжалась в углу постели и не знала, как поступить дальше. Затем решилась. Она протянула руку, чтобы зажечь лампу и вскрикнула от холодного прикосновения руки, лежащей на столе. Ужас парализовал её на мгновение. На её глазах рука медленно скользнула со стола, раздался шорох отодвигаемого занавеса.

Через мгновение Ева пришла в себя, включила свет. В комнате никого не было, но дверь, ведущая на балкон, оказалась неплотно прикрытой. На туалетном столике лежала серая карточка. Девушка схватила её и прочла следующее: «Любящий вас человек просит вас как можно скорее покинуть этот дом ради вашей безопасности и доброй славы». Вместо подписи была нарисована маленькая синяя рука. Ева положила карточку на постель, быстро надела плащ и вышла в коридор. Ужас сковал все её мысли и чувства. Она не помнила, как стремительно слетела вниз по лестнице. Знала только одно, что ей нужно обязательно встретить любого человека, чтобы не сойти с ума. Но дом спал. Старые часы на камине показывали три часа ночи. Ева добралась до двери, которая, как ей казалось, вела в комнату для прислуги. Но она ошиблась. Далее начинался длинный, слабо освещённый коридор. В конце его тоже находилась дверь. Девушка толкнула её, но дверь не поддалась. И вообще она выглядела странно, обшитая металлическими трубками. Но как выйти из этого тупика? Страх толкал только вперёд. Ева ещё раз попыталась безуспешно открыть дверь, но за ней раздался такой крик нечеловеческой боли, от которого, казалось, застыла кровь в жилах. Что дальше она делала, не помнит. Бежала в паническом страхе, выскочила на улицу. На лестнице, у дома сидел человек. Это был Джим Стейл.

Джим вскочил с места, испуганный неожиданным появлением Евы. Секунду они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.

— Джим, мистер Стейл, — наконец выдавила из себя девушка.

— Что случилось?

— Это ужасно, — прошептала она, пряча своё лицо на груди молодого человека.

— Смею я вас спросить, что тут происходит? — Спросил кто-то третий, властно и категорически. В первый момент молодые люди не узнали этого человека. И не мудрено. Дигби был одет в длинный белый халат, с капором на голове, который полностью закрывал волосы. На руках у него были резиновые коричневые перчатки.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, почему в столь поздний час вы находитесь у дверей моего дома? Его обитатели не привыкли к таким эксцентричностям.

Ева и Джим поднялись в переднюю. Дигби запер парадную дверь.

— Не кажется ли вам, мистер Стейл, что вы слишком рано приходите в гости? — Это была ирония с угрозой. Но Джим не отреагировал на это. Он стремился привести в норму Еву, которая до сих пор не могла прийти в себя.

— Объяснения, конечно, нужны, только с вашей стороны, мистер Гроут.

— А что я должен объяснять? — Такого поворота событий Дигби не ожидал.

— Моё присутствие тут легко объяснимо. Я стоял как раз перед домом, когда дверь открылась и мисс Уэлдон с криком выбежала на улицу. Может быть, вы, мистер Гроут, объясните, чем так она взволнована?

— Я не имею ни малейшего понятия об этом. Я работал в своей лаборатории, когда услышал шум…

Ева постепенно пришла в себя, щеки её слегка порозовели, но голос всё ещё дрожал, когда она рассказывала о том, что с ней произошло.

— Слава богу, теперь я начинаю кое-что понимать, — облегчённо вздохнул Дигби. — Крик в моей лаборатории легко объясним. Моя маленькая собачонка занозила себе лапку, и я помог ей. Вытащил занозу.

• Предыдущая
• 4/32
• Следующая