Лицо во мраке - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 58

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая

— Я говорю вам, она опасна, — медленно сказал Элтон, — очень опасна. Вы не забыли, что она сидела год в тюрьме за ожерелье, которое вы украли?

— Не вы, а мы, — сердито прервал его Стэнфорд.

— Не будем спорить, — согласился Мартин, — так или иначе, она отсидела год. Как вы думаете, что она должна испытывать по этому поводу? Недовольство? Я уверен, что вы были бы недовольны, если бы сидели год в тюрьме за преступление, которого не совершили!

Стэнфорд посмотрел на него с подозрением.

— Ну и что же? — спросил он, когда Мартин умолк.

— Я думаю, что она недовольна, но она получила новую службу, и ей живется хорошо. Как вы думаете, зачем Стормер взял ее к себе? Я объясню вам! Потому что она была у него и рассказала все, что знала о грабеже. Он оставил ее у себя, чтобы она помогла ему собрать улики против нас. Не забудьте, что Стормер действует по поручению почти всех посольств в Лондоне.

Вильям Стэнфорд презрительно рассмеялся.

— Пусть собирает на меня какие угодно улики, — сказал он. — Пусть откроет музей вещественных доказательств, мне все равно!.. Да!.. Это все?

— Не совсем, — ответил Мартин. — Вы помните тот маленький план, который вы составили по поводу ограбления королевы? Вы помните, как вы предвидели все возможности и даже обозначили то место в парке, где должно было произойти нападение, с подробнейшими указаниями, как и куда нужно было скрыться?

— Помню, — ответил Стэнфорд, подумав. — Но план был уничтожен.

— Он не был уничтожен, — хладнокровно произнес Мартин. — План был таким образцовым произведением, что я, по непростительной глупости, оставил его у себя. Несколько дней назад Одри заходила к нам, когда ни меня, ни Доры не было дома. Она вошла в комнату Доры якобы для того, чтобы привести в порядок прическу. Дора держит в своем письменном столе ключ от моего сейфа в банке.

Стэнфорд пристально посмотрел на Мартина.

— И что же? — спросил он.

— Сегодня я отправился в банк взять из сейфа деньги. Деньги были на месте, но все бумаги исчезли.

Стэнфорд побледнел:

— Вы хотите сказать, что мой маленький план исчез оттуда с остальными бумагами?

Мартин медленно кивнул головой.

— Да, именно это я и хочу сказать, — ответил он. — Только не волнуйтесь, пожалуйста, — продолжал он, увидев, как кровь бросилась в лицо Стэнфорду и в бессильной злобе заблестели его глаза.

— Я знаю, что сделал ошибку, сохранив этот план. Его нужно было сразу же уничтожить, особенно потому, что вы, насколько я помню, упоминали в нем наши имена. Я также замешан в этом, как и вы, и подвергаюсь такой же опасности, даже большей. Одри питает ко мне и Доре большую злобу, чем к вам.

Стэнфорд нервным движением потирал руки.

— Вы выдали меня! Скотина! — яростно закричал он. — Как можно было оставить такую бумагу?

— А кто написал на ней имена? Не напиши вы их, вам нечего было бы бояться, — прервал его Мартин. — Это всецело ваша вина! Я не отрицаю, что поступил непростительно. Но если на суде будет доказано, что бумага содержит, достаточные улики против вас, вы этим будете обязаны вашей собственной оплошности.

Стэнфорд пожал плечами. Несмотря на свою силу и хвастливость, он в душе был трус, и Мартин хорошо знал его.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил он, и полчаса они обсуждали вместе различные средства и способы возможной защиты.

Он не нуждается сегодня вечером в ее присутствии, — настаивал мистер Торрингтон. Его мрачность смягчалась добродушием, все больше и больше привлекавшим к нему девушку.

— Если вы собираетесь пойти в гости, в театр или просто хотите заняться шитьем, например, располагайте временем, как хотите.

— Вы собираетесь уйти? — начала Одри, но сейчас же извинилась. — Я не должна была задавать вам такой вопрос, и я спросила не в качестве сыщика, а из… — тут она совсем смутилась, не находя нужных слов, чтобы выразить свою мысль.

— Из чувства дружбы? — помог он ей, и она кивнула головой. Одри действительно чувствовала к Торрингтону все возрастающую симпатию.

— Я догадался. Нет, дитя мое, я останусь сегодня дома, — он посмотрел на часы на камине. — После обеда у меня важное деловое свидание.

Торрингтон открыл перед Одри дверь, и она вышла. Она была рада, что могла располагать своим временем, так как Дора просила ее прийти пораньше на обед. Дора объяснила, что собирается уйти вечером, и сама не намерена одеваться к обеду, так что Одри может прийти к ней, особенно не наряжаясь. Девушка не видела в этот день Дика Шеннона и тщательно просмотрела газеты, надеясь найти какие-нибудь сведения о краже алмазов.

Когда Торрингтон заговорил накануне об их исчезновении, она подумала, что это стало уже общеизвестным. Но, по-видимому, у него был какой-то свой источник информации, недоступный прессе, потому что ни одна газета даже не упомянула о происшествии. Одри хотела увидеть Дика, хотя ничего особенного не могла сказать ему. Но он не приходил и не звонил по телефону. Тем более она была рада маленькому развлечению, которое обещал обед у Доры.

Когда Одри пришла к Элтонам, Дора сама открыла ей дверь.

— Входи, дорогая, — сказала она, целуя ее. — У меня опять домашние неприятности. Кухарка ушла сегодня совсем, а у горничной выходной день. Я не могла не отпустить ее, — она пошла к своей больной матери. Тебе придется простить мне сегодня невкусный обед. К счастью, привередливый Мартин отправился обедать в свой клуб.

— Мне казалось, что вы оба вечером уходите? — удивленно спросила Одри.

— Так и будет, — улыбнулась Дора. — Мартин вернется за мной. Он должен был повидаться кое с кем, и я предложила ему пообедать в клубе, а потом заехать за мной домой.

Стол был накрыт на двоих, и накрыт чрезвычайно красиво. Дора, несмотря на все свои прочие недостатки, была прекрасной хозяйкой. Обед, за который сестры тотчас же сели, был приготовлен на славу. Одри готова была предположить, что кухарка перед своим исчезновением из дома сама приготовила его, что и соответствовало действительности. Рассерженная особа ушла всего за полчаса до прихода Одри из-за обвинения в нечестности, которое, как хорошо рассчитала Дора, должно было оскорбить даже самого необидчивого человека. Дора очень неохотно отпустила эту женщину, даже временно, хотя знала, что униженные извинения вернут ее на следующее утро, а Дора не считала постыдным унижаться перед хорошей кухаркой.

В середине обеда она весело сказала:

— Мы выпьем бутылочку вина, чтобы отпраздновать наше примирение.

Встав с места, она вынула из серебряного ведерка бутылку и ловко сняла проволоку с пробки. Одри рассмеялась:

— Я не пила вина с тех пор, как…

Она вспомнила об обеде с Маршалтом, и постаралась поскорее отогнать это неприятное воспоминание.

— Ты, наверное, еще не пила такого вина, как это, — оживленно болтала Дора. — У Мартина много недостатков, но он большой знаток вин. Во всей Англии нет четырех дюжин такого шампанского, и когда я сказала ему, что сегодня я раскупорю одну бутылку, он был недоволен.

Пробка вылетела с шумом, и Дора наполнила бокалы, пока пена не полилась через край. — За новую веселую встречу! — воскликнула Дора и подняла свой бокал.

Одри тихонько рассмеялась и попробовала вино.

— Пей?! — сказала Дора. — Так не пьют шампанское.

Одри с большой торжественностью поднесла бокал к губам и не поставила его на стол, пока не выпила до дна.

— Ах, — глубоко вздохнула она, — может быть, вино и прекрасное, но я ничего не понимаю в нем. Мне оно показалось горьким, как хина!

Через полчаса новая горничная Доры совершенно неожиданно вернулась домой.

— Я думала, что вы пошли в театр! — резко сказала Дора.

— У меня заболела голова, мадам, — ответила горничная. — Мне очень жаль, но билет, который вы мне дали, пропал.

— Входите! — сказала Дора.

• Предыдущая
• 58/70
• Следующая