Кэтти - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 15

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая

— О, да, конечно! — воскликнул сэр Ральф.

Русские княгини не редкость в Париже, но он так плохо запоминает имена.

— С тех пор как я вас видела, вы ничуть не изменились, сэр Ральф. Вы ведь один из известнейших финансистов Лондона, не правда ли?

Теперь только сэр Ральф заметил, что она говорит с легким акцентом.

— Во всяком случае, являюсь соучредителем некоторых концернов, — скромно согласился он.

Они говорили о Париже, о русских… Принесли кофе. Немного позже явился шофер, объявивший, что мотор готов…

— Прежде чем уйти, хочу попросить вас об одной услуге, сэр Ральф, — снимая и надевая кольцо на пальчик, смущенно проговорила княгиня.

— Ни в одной просьбе вам не будет отказано, — отвечал он учтиво.

— Хочу вам довериться. Я знаю, что вы честный человек и меня не выдадите. Я в Лондоне, хотя, собственно говоря, не должна здесь быть…

Она доверительно заглянула ему в глаза.

— Понимаю, — солгал сэр Ральф.

— Вы, конечно, заметили, что я не ношу свое обручальное кольцо. Ну, — она помедлила, — я поссорилась с Дмитрием и не хочу, чтобы он узнал о моем местопребывании. Вот почему я не была в консульстве и даже не навестила моих друзей.

— Пусть это вас не волнует, я буду нем как рыба.

Она с благодарностью пожала ему руку.

— Я сняла маленькую меблированную квартиру на Лунной улице. И если вы найдете хоть маленький просвет в вашем драгоценном времени… Я всегда дома с четырех до пяти часов…

— Буду чрезвычайно рад возобновить наше знакомство, — прошептал сэр Ральф и нежно поцеловал ее руку.

Бетси Фелтон из высшего женского учебного заведения вынесла много всевозможных познаний и знала о жизни столько, сколько считала нужным. Только одного она до сих пор не освоила — умение приносить себя в жертву с улыбкой на устах. Она была своеобразным существом и, главным образом, потому что никогда не выдавала свои философские теории, которыми ее в избытке нагрузили преподаватели. Несмотря на ярко выраженную практичность, Бетси была мечтательницей. Разъезжая в автомобиле или резвясь верхом на лошади, она целыми часами могла предаваться сказочным мечтам о приключениях и замечательных людях, с которыми вместе переживала эти приключения. Было несколько странным, что же могло ее объединять с Ральфом Сапсоном — человеком холодного практичного ума…

Нельзя сказать, что ее жених Ральф был прекрасным ухажером. Только один раз, после первого объяснения в любви, навестил он свою невесту. Помолвке он не придал надлежащего значения и, не теряя попусту время, приступил к самому главному — к вопросу о приданом. Бетси считала это правильным, ибо всякая мысль о сказочном принце приводила ее к страданиям.

По стечению обстоятельств, Бетси пережила свой первый роман как раз тогда, когда обручилась с сэром Ральфом. Однажды она оказалась в картинной галерее, где, кроме какого-то молодого человека и маленькой, худощавой, рассеянной девушки, не было больше никого. В руках у девушки была кипа каталогов. Молодой человек, казалось, не имел никакого отношения к выставке. Бетси, начав осмотр, оказалась рядом с молодым человеком, который рассматривал полотно под названием «Синий ветер на зеленом холме». Он был печален, даже подавлен.

— Какого вы мнения об этой картине? — не отрывая взгляда от полотна, спросил молодой человек.

Она вздрогнула, повернулась и посмотрела ему в лицо. «А он очень симпатичный», — отметила она про себя. Глаза его были цвета небесной лазури.

Несмотря на то что юноша был небрит и носил воротник не первой свежести, в нем сразу чувствовался образованный человек.

— Я нахожу ее несколько страшной, — ответила она.

— Я тоже, — согласился он. — Вы правильно выразились, «страшной», да. Но какой вы ее находите с точки зрения искусства?

Она сразу не ответила. Закончив колледж, Бетси занималась в специальной школе, где изучала искусство и литературу и кое-что в этом понимала. Потому могла позволить себе высказать собственное мнение.

— Как произведение искусства, я нахожу это оригинальным, даже несколько эксцентричным.

— Вы убеждены в этом? — спросил он нервно.

Разговаривая, он все время вглядывался в картину, ни разу не повернувшись к Бетси.

— Убеждена, — ответила она, — эти картины безобразны.

Он кивнул.

— Полностью с вами согласен, и никто лучше меня, не может судить об их безобразии — ведь я рисовал их сам!

У Бетси перехватило дыхание.

— Ах, я очень сожалею… — вырвалось у нее.

— И я сожалею, что их нарисовал. Теперь убедился, что мои друзья еще не созрели для оценки моих картин.

Обернувшись к ней, он удивленно воскликнул:

— Ну! Я был уверен, что вы гораздо старше.

Она засмеялась.

— Как можно, — сказал он, — уставиться на эти отвратительные картины и не заметить вас, такое приятное создание?! Вы так заразительно смеетесь. Я давно не получал такого удовольствия.

Он посмотрел на часы.

— Мисс, где вы?! — позвал он девушку с каталогами и снова обратился к Бетси.

— Что вас заставило посетить эту выставку?

— Я вчера прочла о ней хорошую критику в газете.

— В «Мегафоне»?

— Да, рецензия была замечательна, — отметила Бетси.

— Я сам ее написал, — объяснил он, нисколько не смутившись.

Затем, обращаясь к девушке, подошедшей к ним, он приказал:

— Скажите вашему шефу, чтобы он закрыл выставку, упаковал картины и отправил их на мою квартиру.

— Но, — воскликнула Бетси в ужасе, — я надеюсь, что не мои глупые умозаключения побуждают вас к этому?

— Я, как видите, не умею рисовать. В сущности, я никогда не учился этому и даже не работал у какого-нибудь мастера. Я — гений, и эти произведения являются продуктом творчества гения. Рамы стоят много денег, а краска, которую я употребил, тоже недешева! Здесь все есть, — он указал рукой на стены, — кроме умения.

Они вместе покинули галерею. Бетси не понимала, как можно в такой короткий срок, почти мгновенно, проникнуться сомнениями и душевными переживаниями совершенно незнакомого человека.

— Вы мне, впрочем, знакомы, — сказал он внезапно. — Вы — мисс Бетси Фелтон. Я видел в академии ваш портрет, к слову сказать, очень скверный.

— Большинство людей находили его хорошим, — вставила она.

— Я его нашел слишком идеализированным. Но, Боже, что я смыслю в искусстве? Кажется, этот лимузин принадлежит вам? — прибавил он и указал на большой автомобиль.

— Да, отец подарил его ко дню моего рождения, — когда мне исполнился двадцать один год.

— Красивая машина! — воскликнул он, открывая дверцу автомобиля.

— Очень сожалею о картинах, — сказала Бетси, протягивая ему руку.

— О, пусть это вас не беспокоит, — он весело улыбнулся.

— Могла бы вас подвезти, если это по пути, — предложила она после некоторого раздумья.

Он провел рукой по небритому подбородку.

— Если вам известно местонахождение какой-нибудь красивой глубокой реки, в которой человек мог бы беспрепятственно утопиться, то я был бы вам очень благодарен, если бы вы меня туда отвезли, — серьезно ответил он.

Но, увидев испуганные глаза Бетси, он засмеялся и добавил:

— Думаю, что вы даже не знаете, как меня зовут.

Конечно, она не знала.

— Фонсо Блэкстон, — произнес он коротко. — Фонсо — уменьшительное имя, настоящее — Альфонс — отвратительное, не правда ли? Для художника оно еще подходит. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь по этому адресу.

И он вручил свою визитку.

Поцеловав ей руку, он помог Бетси сесть в автомобиль и захлопнул дверцу. Постояв несколько секунд, художник приподнял шляпу и быстро удалился.

Задумавшись, Бетси не сразу заметила, как сэр Ральф Сапсон в сопровождении какой-то дамы поклонился ей. Она успела лишь заметить изящную одежду незнакомки и зонтик, прикрывавший ее лицо.

— Кто эта дама, которой вы поклонились?

• Предыдущая
• 15/28
• Следующая