Банкир - Уоллер Лесли - Страница 39

• Предыдущая
• 39/240
• Следующая

Тот факт, что метрдотель посадил Палмера именно за этот стол, привлек к нему всеобщее внимание. Кто сидит за столом Бернса? Что это означает? Какие силы здесь действуют? За и против кого?

Незаметно, словно из-под земли, у стола появился Бернс и, сев рядом с Палмером, положил руку ему на плечо.

— Хэлло, Вуди, — сказал он дружески. — Извините, что заставил вас ждать. У меня была встреча наверху с одним из клиентов.

— Я только успел войти и сесть, — заявил Палмер, твердо вознамерившись испортить эффект очередной мелкой лжи Бернса.

— Чудесно. Что будете пить?

— Я уже сделал заказ.

Бернс окликнул метрдотеля по имени и дважды свистнул. — Подайте мне то же самое.

— Хорошо, мистер Бернс.

— И дайте меню.

— Да, сэр.

— А также пачку «Голд флейкс».

— Хорошо, сэр.

— И телефон.

— Будет выполнено, сэр.

— И поскорее.

Палмер понял, что Бернс одержим манией оставлять за собой последнее слово. Палмер знал по опыту, что такая одержимость ведет к нескончаемым и бесцельным диалогам.

— Немедленно будет сделано, мистер Бернс, — заверил его метрдотель, как бы защищая свое право на последнее слово.

— Хорошо, — ответил ему Бернс.

Ни один из них не понимал всей обреченности своего положения, ибо коллизия между двумя людьми, каждый из которых бессознательно стремится сам поставить точку в разговоре, обычно заводит в тупик. Палмер наблюдал за ними со спортивным интересом.

— Сэр, не угодно ли вам еще что-нибудь? — спросил метрдотель.

Плохой удар, отметил про себя Палмер, ибо он неизбежно будет отбит.

— Нет, благодарю, больше ничего не надо, — дал свечку Бернс.

— Как угодно, сэр. — Метрдотель погасил мяч у самой сетки. Это был убийственный удар. Мяч стремительно метнулся прямо под ноги противнику. Бернс был сокрушен: он не успел даже подставить ракетку, не только что отбить мяч. Метрдотель торжествующе удалился, а в желтоватых глазах Бернса появился зловещий блеск. Он повернулся к Палмеру, а злой огонек еще долгое время не угасал в его взгляде.

— Я думаю, что приглашение выступить перед дельцами Лонг-Айленда, которое я получил, — резко сказал Палмер, — не обеспечит нам хорошую аудиторию в этом районе.

Бернс посмотрел на него озадаченно и спросил: — Почему вы так считаете?

Официант принес им мартини, поставил рюмки на стол и удалился.

— Эта публика и без того на нашей стороне, — ответил Палмер. — А нам сейчас требуется такая аудитория, которую еще надо переубеждать.

— Почему вы решили, что представители деловых кругов уже у вас в кармане?

Появился еще один официант и с вычурным поклоном подал им меню.

— Потому что коммерческие банки сами положили этих дельцов нам в карман, — пояснил ему Палмер. — Они ведут свои банковские операции через нас. Где еще они могут открыть торговый счет? У нас же они получают необходимые им займы. Выходит, что им без нас не прожить.

— Однако закладные на дома, в которых они живут, хранятся в сберегательных банках, — возразил Бернс.

В этот момент прибыл третий официант, который принес пачку «Голд флейкс». Бернс не обратил внимания ни на официанта, ни на сигареты.

— Но это не решает вопроса, — сказал Палмер. — Закладная — это долгосрочное соглашение, его нельзя менять произвольно, и сберегательные банки не могут пользоваться им как дубинкой, которой можно любого огреть по голове.

— Но если у них появится какая-то возможность использовать закладные в качестве дубинок, они не преминут сделать это именно в этом году, — ответил Бернс.

Подошел четвертый официант, который принес телефонный аппарат и подключил его где-то высоко на стене над головой Палмера. Бернс мрачно уставился на телефон.

— Неужели мы должны непременно говорить сейчас о делах? — спросил он.

— Да, нам надо многое обсудить, — ответил Палмер.

— Вуди, к черту дела, хоть на несколько минут. Давайте сперва выпьем. Я совсем выдохся сегодня.

— Что, трудно пришлось утром?

— Не утром, а всю ночь напролет. Лег только в шесть утра, поспал часа два и тут же должен был бежать на завтрак с Виком Калхэйном.

— Да, при встрече с Большим Виком вам надо быть свежим как огурчик.

Бернс поморщился: — Пожалуйста, не называйте его так. Вот уже пять лет я стараюсь отучить публику от этой клички.

— Разве она плохо звучит?

— Нет, кличка эта дает о нем превратное представление. Она больше подходит для политического воротилы большого города.

— Ну почему же, он ведь действительно большой, и зовут его Виком, и, безусловно, он настоящий политический босс.

— В том-то и беда, что это не так, — сказал Бернс.

— Да будет вам!

— Политических боссов вообще уже нет. Эта порода вымерла во время второй мировой войны, — заявил Бернс.

— Это вы серьезно?

— Конечно. Скажите, кто сейчас сможет равняться с такими людьми, как Твид, Пендергаст и Кроукер? Таких разве встретишь в наши дни?

— Может быть, в не столь откровенном виде, но все же они еще не перевелись.

— Кто же? Джек Арвей из Чикаго? Да разве можно сравнить его влияние с влиянием, которое в свое время имели Эд Келли или Билл Томпсон? Или Кармин де Сапио в Нью-Йорке? Его группа разрывается между кланом Таммани и Организацией американцев за демократические действия. Это окончится катастрофой для де Сапио.

— И тем не менее, — настаивал Палмер, — если вам надо чего-то добиться, вы обратитесь именно к такому человеку, как Вик. И только он один имеет возможность сделать то, что вам требуется.

Бернс пожал плечами и поднял свою рюмку с мартини.

— Ваше здоровье, — сказал он.

— Будьте здоровы, — откликнулся Палмер.

Некоторое время они молча пили.

— Думаю…— начал было Бернс, но остановился и снова сделал глоток, — думаю, что сейчас самое время заняться вашим политическим образованием, Вуди.

— Неужели я действительно так плохо разбираюсь в политике?

— Нет, разумеется, не так, как рядовой обыватель. Но это далеко не комплимент, поскольку обыватель — безнадежный идиот, думающий, что политика — это то, чем руководствуется правительство в своих действиях.

— А разве это не так?

• Предыдущая
• 39/240
• Следующая