Банда Тэккера - Уолферт Айра - Страница 33

• Предыдущая
• 33/124
• Следующая

Сделка с Тэккером состоялась в тот же вечер, на дому у Генри К.Уилока. Уилок занимал квартиру, похожую на квартиры всех богатых людей, в высоком массивном здании, неподалеку от Парк авеню. Высокое массивное здание стояло в ряду других, точно таких же зданий. Но так же, как каждый миллион долларов имеет свое отличие, — один перетянут резинкой, другой связан бечевкой, третий оклеен бандеролью, четвертый завернут в папиросную бумагу, — так и эти здания отличались одно от другого.

Отличительной чертой здания, в котором жил Уилок, была живая изгородь — тусклая, чахлая, худосочная растительность, тщательно подстриженная так, чтобы лишить ее всякого сходства с живой природой. Кустики росли в кадках, прикованных цепью к тротуару. Земля в кадках была единственной ничем не прикрытой землей на этой улице. Изгородь окружала часть двора, в центре которого отполированный до блеска водопроводный кран цвел, как экзотический цветок. Земля во дворе была залита асфальтом.

Итак, это был окруженный каменными стенами двор с асфальтовой лужайкой, с медным цветком посредине, с закованными в цепи кадками, из которых худосочные, чахлые кустики торчали наподобие завитых париков. В течение всего дня и большую часть ночи не знающие сна богачи и их хмурые слуги проходили мимо живой изгороди, не удостаивая ее взгляда. Только дети богачей да собаки богачей отводили ей место в своей жизни. Дети забавлялись тем, что валили друг друга в кусты. Собаки увлажняли изгородь весь день напролет. В сумерках человек в ливрее выходил из дома, смывал эту патрицианскую влагу и из шланга поливал изгородь обыкновенной водой.

Филиппинец в белой куртке с блестящими пуговицами распахнул перед братьями дверь в квартиру Уилока, и пока Лео и Джо снимали пальто, Уилок вихрем влетел в переднюю. Протянув навстречу гостям руку, он остановился в театральной позе, издавая отрывистые приветственные восклицания и чуть поворачиваясь из стороны в сторону. Что-то беспокойное, торопливое было в его жестах, в лице, в походке. Слова срывались с губ. Улыбки порхали по лицу. Смех дробился в воздухе.

Скованный усталостью, Лео не противился нервозному оживлению Уилока. Наоборот — он поддался ему с чувством облегчения. Он покорно прошел в гостиную, а Уилок увивался вокруг него, рассыпаясь в словах, улыбках, бессвязных возгласах, делая быстрые, порывистые телодвижения. Уилок оказался полной неожиданностью для Лео. Лео думал, что он будет такой же, как его собственный адвокат, — несколько обтрепанный мрачный человек с крикливым голосом и откровенно алчным взглядом. Или пусть бы даже выхоленный, хорошо одетый мужчина, но все же мрачный, крикливый и алчный. Но Уилок был совсем другой. Он был молод. У него были пышные каштановые волосы и большие светло-карие глаза. Его полные губы и нежно округлые розовые щеки приятно озарялись улыбкой — чуточку слишком девичьей. Вопреки его молодости и нарочитой приветливости, в нем чувствовалась властность. Несмотря на чрезмерную суетливость, он держался непринужденно и, на взгляд Лео, обладал светским лоском, а квартира его напоминала особняк из кинофильма. Гостиная, например, была обставлена старинной ореховой мебелью. Стены до половины были обшиты деревянной под орех панелью, а в большом камине пылал огонь. Дрова горели с мягким шуршанием, и красноватые отблески пламени наполняли сумрачную комнату приятным ощущением тепла.

Впрочем, квартира эта досталась Уилоку из вторых рук. Его самоуверенный вид тоже, если можно так выразиться, был приобретен им из вторых рук. Он приобрел его в отеле, который содержал его отец, в маленьком провинциальном городке. Уилок вырос в стенах этого отеля. С тех пор как он себя помнил, он ежедневно встречался с незнакомыми людьми, разговаривал с ними и приучался к непринужденному обращению.

Лео пил редко. В этот вечер он не пил вовсе. Джо выпил два стакана виски и больше пить не стал. Уилок пил весь вечер, не переставая. На столике возле дивана стоял графин виски, содовая вода и ведерко со льдом. Всякий раз, как Уилок выпивал свой стакан, он тут же наполнял его снова.

Джо с самого начала заявил, что желает выпить. Высоко подняв локоть, он медленно поднес стакан к вытянутым губам. Рука его слегка дрожала. Когда стакан коснулся губ, Джо запрокинул голову и сразу вылил все содержимое себе в глотку. Он тяжело перевел дух и, протянув стакан за второй порцией, молча смотрел, как Уилок наливает виски. Потом проделал весь ритуал заново. Локоть напряженно оттопырился. Губы выпятились. Дрожащий стакан, дрожащая рука и оттопыренный локоть — медленно поднимались, пока стакан на коснулся губ. Это прикосновение, казалось, привело в действие какую-то пружину. Голова отскочила назад, и виски мгновенно исчезло в глотке. — Ха! — выдохнул Джо, похлопал себя по груди, посмотрел на стакан и, поставив его на стол, взял сигару из ящичка черного дерева.

Уилок, улыбаясь, глядел на него.

— Закусить не хотите? — спросил он.

Джо облизнул губы и покачал головой, указывая пальцем на сигару — хорошая затяжка лучше всех закусок.

Когда они приступили к делу, Уилок надел очки в роговой оправе. Это, казалось, подействовало на него успокаивающе. Слова уже не соскакивали у него с языка с такой легкостью, и он уже не так часто улыбался. Виски, которое он пил стакан за стаканом, тоже, видимо, успокаивало его. Чем больше он пил, тем спокойнее становился. Это было единственное заметное действие, производимое на него виски.

Уилок держал на коленях большой желтый блокнот и делал в нем пометки. Он заставил Лео дать подробный отчет о своем деле, и все его вопросы точно попадали в цель. Чем больше Уилок пил, тем мягче журчал его голос, так что под конец за его словами стало слышно шуршание огня в камине.

Красные отблески пламени перекатывались, как волны, по черным ботинкам Уилока. Лео никогда еще не видел таких дорогих ботинок. Он не мог оторвать от них глаз. Он читал о ботинках, сделанных на заказ, которые стоят 65 долларов, и подумал, что ботинки Уилока должны во всяком случае стоить никак не меньше 30—40 долларов. Он читал также, что есть люди, которые никогда не отдают обувь в починку и за всю свою жизнь не бывали у сапожника — просто понятия не имеют, что это такое. Он как-то не очень верил этому, когда читал, но сейчас у него мелькнула мысль, что Уилок, должно быть, как раз один из таких людей. Он с почтительным любопытством посмотрел на круглое юношеское лицо Уилока и снова опустил взгляд на его ботинки.

Они долго обсуждали издержки Лео: жалование служащим, стоимость помещения, налоги, комиссионные, оплата поручителей, взятки нижним и высшим полицейским чинам. Беседа превращалась в перекрестный допрос. От внимания Уилока не ускользнуло даже то, что Лео доплачивал 22 доллара за квартиру Эдгара, потому что туда свозили лотерейные билеты. Таких приемочных пунктов было четыре, и в общей сложности они стоили Лео 37 долларов в месяц. Три пункта были устроены на квартирах у контролеров, и Лео платил им только по 5 долларов, но Эдгару, сказал он, нужно платить больше.

Тут Уилок перестал писать, — по-видимому, он хотел что-то спросить. Он снял очки и недоуменно посмотрел на Лео. Потом нахмурился и снова надел очки.

— Этот парень работал у меня и учился в колледже, — пояснил Лео. — Теперь он окончил колледж, но не может найти себе подходящей работы. Однако человек, окончивший колледж и к тому же женатый, должен, я полагаю, иметь приличную квартиру. Я оплачиваю его квартиру с ним пополам — вот и все.

Уилок улыбнулся как бы в знак одобрения и перешел к другим вопросам. Об Эдгаре он сделал пометку в блокноте. «Тут, как видно, не оберешься разных сентиментальных глупостей, — думал Уилок. — Все эти расходы легко можно урезать, если поставить дело, как следует. Этот Лео, по-видимому, не привык платить людям жалование и этим ограничиваться».

Когда они подошли к вопросу о доходах с лотереи, Лео начал нервничать. У него дома под полом лежала 31 тысяча долларов, составлявшая резервный фонд банка. Но если Тэккер хочет купить бизнес Лео и оставить его просто управляющим с правом на одну треть общей суммы доходов, то Лео вовсе не обязан отдавать свой резервный капитал. Тэккер не может купить деньги. Он может купить только дело на ходу, согласие уступить это дело и клиентуру. Чтобы скрыть наличный капитал, Лео начал преувеличивать «недостачи», числящиеся за сборщиками и контролерами. Такие «недостачи» всегда бывали в лотерейном бизнесе. Случалось, что сборщики являлись к контролеру с билетами, но без денег. Контролер мог отказаться принять билеты, но обычно он предпочитал покрыть недостачу из будущих комиссионных сборщика. Если он не принимал билетов, сборщик обижался и грозил перейти к другому контролеру. Контролеры, со своей стороны, старались навязать Лео часть убытков, и Лео, по его словам, обычно соглашался на это, — «в умеренных размерах». Он пояснил, что тут не было определенных правил. Все зависело от того, как он, от случая к случаю, договаривался с тем или иным контролером.

• Предыдущая
• 33/124
• Следующая