Хозяйка - Унсет Сигрид - Страница 6

• Предыдущая
• 6/136
• Следующая

Вдруг он пришпорил коня. Боже мой, брод! Ведь там нельзя теперь переехать – глинистый берег сполз осенью… Слёнгванбэуге припустил сильнее, услышав, что его догоняет другая лошадь. Эрленд смертельно испугался – как Кристин скачет вниз по крутым склонам! Он пронесся мимо нее через кустарник и потом повернул на дорогу в том месте, где небольшой участок ее был довольно ровным, так что Кристин пришлось остановиться. Подъехав к ней, Эрленд увидел, что она и сама немного испугалась.

Эрленд перегнулся с седла к жене и звонко ударил ее по щеке, – Слёнгванбэуге отпрянул в сторону, испугавшись, и попятился.

– Ты заслужила это, – сказал Эрленд дрожащим голосом, когда лошади успокоились и они опять ехали бок о бок. – Так скакать вне себя от злости!.. Ты напугала меня!..

Кристин отвернулась, чтобы он не мог видеть ее лицо. Эрленд пожалел о том, что ударил ее. Но еще раз сказал:

– Да, ты испугала меня, Кристин. Так мчаться во весь опор! Да еще теперь… – произнес он совсем тихо.

Кристин не отвечала и не глядела на него. Но Эрленд чувствовал, что она теперь не так сердита, как раньше, когда он высмеивал ее родню. Он был очень изумлен этим, но видел, что это так.

Они приехали в Медалбю, и крестьянин – наемщик Эрленда вышел к ним навстречу, приглашая войти в горницу. Но Эрленд заявил, что они хотят сперва осмотреть усадебные постройки и Кристин пойдет тоже.

– Усадьба принадлежит отныне ей, а она разбирается в таких вещах лучше меня, Стейн! – сказал он смеясь. Подошло еще несколько крестьян, они должны были быть свидетелями, – некоторые из них тоже нанимали у Эрленда землю.

Стейн переехал в усадьбу в этом году и уже несколько раз просил землевладельца приехать и посмотреть, в каком состоянии находились постройки, когда он принял их, или же прислать своего уполномоченного. Крестьяне засвидетельствовали, что действительно ни одна из построек не защищала от непогоды, а те, которые совсем развалились, уже были такими, когда сюда приехал Стейн. Кристин видела, что это хорошая усадьба, но только запушена. Она поняла, что Стейн человек дельный, Да и Эрленд отнесся к нему очень снисходительно и пообещал скинуть кое-что с платежа, пока тот не обновит постройки.

Потом все пошли в горницу, где на стол были поданы вкусные яства и крепкое вино. Жена крестьянина попросила у Кристин прощения за то, что не вышла ее встретить. Но муж, сказала она, не позволяет ей выходить из дому, пока она еще не побывала в церкви после родов. Кристин ласково поздоровалась с женщиной и захотела пройти к колыбели и взглянуть на дитя. Это был первенец молодой четы – мальчуган двенадцати дней от роду, большой и крепкий.

Эрленда и Кристин провели на почетное место; все уселись и ели и пили довольно долго. Кристин разговаривала больше всех за едой; Эрленд говорил мало, крестьяне тоже, но все же Кристин показалось, что она им понравилась.

Тут проснулся ребенок. Он сперва попищал, но потом стал так ужасно кричать, что матери пришлось взять его из колыбели и дать ему грудь, чтобы успокоить. Когда ребенок насытился, Кристин взяла его от матери к себе на руки.

– Смотри, муж, – сказала она, – какой красивый и крепкий парень!

– Да, да, конечно, – отвечал Эрленд и не взглянул на них. Кристин посидела немного с ребенком, прежде чем отдать его обратно матери.

– Я пришлю какой-нибудь подарок твоему сыну, Арндис, – сказала она, – потому что это первый ребенок, которого я держала на руках своих с тех нор, как приехала сюда, на север.

Вызывающе, в упор, но слегка улыбаясь, взглянула Кристин на своего мужа, а потом на крестьян, сидевших на скамьях. У одного-двух чуть-чуть дрогнули углы рта, однако они продолжали смотреть прямо перед собой с лицами, надутыми от важности. Тут поднялся на ноги какой-то древний старичок, уже изрядно выпивший. Он вынул из чаши с пивом ковш, положил его на стол и высоко поднял тяжелый сосуд:

– Так выпьем же за то, хозяйка, чтобы следующее дитя, которое ты возьмешь на руки, было новым хозяином в Хюсабю!

Кристин поднялась с места и приняла тяжелую чашу. Сперва она поднесла ее своему мужу. Эрленд только прикоснулся к чаше губами, но Кристин пила долго.

– Спасибо на приветливом слове, Ион из Скуга, – сказала она, кивнув ему радостно и ласково улыбаясь. Потом передала чашу дальше.

Эрленд сидел весь красный и, как заметила Кристин, очень сердился. Но ею овладела какая-то непонятная веселость, хотелось смеяться и радоваться. Вскоре Эрленд подал знак, что пора кончать, и они отправились в обратный путь.

Они проехали часть пути не разговаривая, как вдруг Эрленд сказал запальчиво:

– Ты полагаешь, это так необходимо, чтобы наши крестьяне знали от тебя, что ты вышла замуж беременной?.. Могу прозакладывать свою душу дьяволу, что сплетня о нас скоро разнесется по всем берегам нашего фьорда…

Сначала Кристин ничего не ответила. Она смотрела прямо перед собой через голову коня, и лицо у нее так побелело, что Эрленд испугался.

– Я никогда не забуду, пока живу на свете, – сказала она наконец, не глядя на него, – что таковы были твои первые слова приветствия ему – твоему сыну, лежащему в утробе моей!

– Кристин! – произнес умоляюще Эрленд. – Моя Кристин! – молил он, так как она не отвечала и не смотрела на него. – Кристин!

– Да, мой господин? – спросила она холодно и насмешливо, не поворачивая головы.

Эрленд так выругался, что в ушах зазвенело, пришпорил коня и помчался вперед по дороге. Но вскоре повернул обратно и подскакал к Кристин.

– Ну, теперь, пожалуй, я так рассердился, – сказал он, – что чуть не ускакал от тебя.

– Тогда могло легко случиться, – спокойно ответила Кристин, – что тебе пришлось бы долго дожидаться, пока я приехала бы вслед за тобой в Хюсабю.

– Что ты говоришь! – произнес муж в отчаянии. Опять они проехали часть пути не разговаривая. Через некоторое время они подъехали к месту, откуда в гору поднималась маленькая тропинка. Эрленд сказал жене:

– Пожалуй, поедем домой верхним путем, – это будет немного дольше, но мне хотелось как-нибудь проехать здесь с тобой.

• Предыдущая
• 6/136
• Следующая