Выбери любимый жанр

Друг человека - Смельницкий Юлий Михайлович - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

Хороший, — красивый выстрел, и недурная картина из охотничьей жизни…

С большим удовлетворением и с благодарностью взглянул на своего десятифунтового садочного Ремингтона. Этим выстрелом, надежное ружье еще раз подтвердило справедливость рассказов местных охотников о его дальнобойности и силе…

Кругом было светло и ясно, но над поверхностью озера бежал туман, то открывая, то снова закрывая воду, и мне не было видно, — где лежит убитая птица.

Макбет слышал, как гусь упал. Посланный мной, он поплыл и скоро скрылся в волнах тумана.

Долго не было Макбета. Я стал беспокоиться и, наконец, услыхал, значительно правее моей сидки, всплески воды и шаги бегущей берегом собаки.

Очевидно, Макбет потерял в тумане направление ко мне и сбился «с дороги».

Он пришел — без гуся, и сейчас же лег у моих ног, дрожа всем телом. Сняв с себя полушубок, я накрыл им собаку.

Что же дальше делать?

Снова посылать за гусем, обожженную ледяной водой собаку, было бесполезно, так как туман мешал видеть, где лежит убитая птица.

Отказаться от гуся, такой редкой и в этот день единственной охотничьей добычи, — также не хотелось…

— Посижу и подожду, когда уйдет туман. Собака согреется, снова пойдет в воду. и достанет гуся.

Это решение так окрепло, что я готов был сидеть на озере до полудня. Тогда будет виднее и теплее.

Ждать пришлось недолго. Потянул ветерок, туман еще сильнее побежал по воде, вскоре собрался в конце озера, над его истоком, и повис над ним, колебавшейся белой полосой.

Озеро совершенно очистилось от тумана. Небольшой ветерок рябил воду.

Гусь, — не утка, и его должно бы видеть на воде.

И тем не менее, на воде гуся не было видно.

— Куда же он девался!.. Неужели нырнул и ушел?

На двухверстном озере, имевшем более трехсот сажен ширины, заросшем тальником и тростниками, не найдешь раненого гуся…

— Нет, гусь не ранен, а убит! Он умер там, вверху, и упал в воду мертвым.

Возможно… Но на воде нет гуся.

Вблизи места, с которого я стрелял гусей, берег озера поднимался кверху небольшими бугорками. Я вошел на них и увидел гуся.

Его отнесло ветром от берега и он лежал дальше двухсот шагов от камышей. С бугра, гусь казался небольшой серой тряпкой, плашмя лежавшей на воде.

Нужно послать Макбета.

Конечно, не следовало бы это делать.

Но нужно сознаться, что в пылу увлечения, охотники не всегда согласуют свои действия с требованиями «холодного» рассудка…

Покрытый моим полушубком, Макбет согрелся, и покорный моему приказу, снова пошел в ледяную воду.

— Там, Макбетушка! Там, там! — подбадривал я собаку.

Проплыв сажен пятьдесят, Макбет сделал на воде два круга и не увидел гуся.

Я вбежал на бугор, и оттуда, криками и жестами руки посылал вперед собаку.

Макбет поплыл дальше, и вскоре, увидев гуся, быстро направился к нему. Обратное возвращение к берегу было труднее: гуся нельзя захватить поперек, как утку, и собака, взяв его за шею, тащила волоком рядом с собой.

Тихо подтащив гуся к берегу, она уже не имела силы подать его мне в руки, и войдя в кочки, часто трясла головой (вероятно, в уши попала холодная вода).

Убитый гусь оказался крупным сибирским гуменником.

Вернувшись около десяти часов утра домой, я увидел, что термометр показывает два градуса мороза…

После этой охоты, — Макбет три дня хворал. Его знобило, он ложился ближе к железной печке и дрожал, мало ел и много пил. На четвертый день повеселел, и на пятым, — пошел со мной на охоту.

Вскоре начались сильные холода, озера встали и я уехал с хутора в город, предполагая, что плавание Макбета за гусем обошлось для него благополучно.

Зимой этого же года, Макбет начал усиленно трясти ушами, часто их чесал, на внутренней стороне ушей появилась краснота, и весной следующего года, оглох наполовину…

Конечно, не следовало так скоро посылать собаку второй раз в воду, — Макбет дороже гуся. Но это положение выяснилось после того, как обнаружились последствия второй ледяной ванны; тогда же, мне было только ясно, что гуся нужно достать, и если Макбет не пошел бы вторично в воду. то я остался бы на берегу озера и ждал бы, когда гуся прибьет к противоположному берегу.

Я ждал бы не только этот, но и следующий день.

Тогда, — мне казалось, что прелесть розового морозного утра, неожиданное и приятное для меня появление артели гусей, мой далекий по ним выстрел и красивое падение гуся, все это ничего не стоит, и вся суть охоты сводится исключительно к тому, чтобы достать гуся.

— Достать во что-бы то ни стало!

Без этого финального акта, вся моя охота того дня казалась книгой, в которой нет последней страницы…

Таковым был мой Макбет на охоте и такова моя первая перед ним вина.

О второй, — скажу в последней главе рассказа.

IV

У меня были собаки, как выше сказано, с лучшим чем у Макбета чутьем. Но я не имел другой собаки, более Макбета мне преданной и так безгранично меня любившей.

Эта преданность появилась не сразу и не без причины годами нарастала и закончилась основательным дружеским союзом охотника с его собакой.

Лучшим для Макбета временем было лето и осень, когда он жил среди природы.

Живя на хуторе, Макбет со мной не разлучался. Я иду за ягодами, за грибами, иду купаться, помогать караульщику убирать сено, — Макбет со мной.

Поднимусь на подволоку вверху дома, находившуюся над моей комнатой, в которой лежал Макбет, и после нескольких ударов по столу барклайкой, он идет на верх, лапой открывает дверь моей охотничьей «мастерской», входит и ложится у моих ног.

— Нельзя же охотничьей собаке не присутствовать при заряжении патронов!..

Иду на балкон дома, в караулку, поливать клумбы цветов, срубить удилища, смолить лодку, — Макбет неотступно следует за мной.

— Зачем приучили собаку ходить по вашим пятам?… Она преследует вас, как плохое «пальто горохового цвета», — острил приехавший ко мне с Кавказа мой знакомый, желавший смотреть, — как живет «новый Робинзон» в своем «воздушном» (на сваях) замке.

Но хождение за мной Макбета произошло без моей науки.

Оно началось, как означено во второй главе этого рассказа, с первыми днями жизни Макбета на хуторе, — при его ознакомлении с лугами.

Позднее, когда я развил охотничьи способности Макбета и научил его охоте, когда он узнал, что всех этих больших и малых охотничьих птиц, собака должна найти, а охотник ружьем может добыть их в сумку, когда понял охоту, — он ходил за мной, как и другие собаки, как за охотником, без помощи которого все его стойки не будут иметь желательных результатов (охотничьи собаки хорошо понимают последствия выстрела по дичи, и я видел нескольких собак, которые после неудачных выстрелов охотника, по найденной и поднятой ими дичи, когда последняя благополучно улетала, — тихо взвизгивали, выражая этими звуками свое огорчение).

Первые два года, Макбет ходил со мной только на охоты, — когда был нужен. Прожив две зимы в моем городском доме, — он начал ходит за мной по лугам, куда бы я ни пошел, и даже ездил со мной в лодке на рыбные ловли.

На рыбной ловле с лодки, до восхода солнца — едят комары и мошки, и с восьми часов утра — жжет солнце. От первых, — я спасался курением и сеткой, и от солнца — защищался большой соломенной шляпой.

У Макбета не было этих средств защиты, и моя рыбная ловля, несомненно, не доставляла ему удовольствия и, тем не менее, каждый раз, когда я ехал на рыбную ловлю, он так усиленно просил меня взять его с собой, что я не мог отказать в этой просьбе.

Что же заставляло Макбета предпочитать отдыху в прохладной комнате дома, на мягкой постели, — неподвижное и весьма продолжительное, лежание в лодке, на жаре, во власти комаров, мошек и слепней, и почему первые годы своего житья на хуторе, он не сопровождал меня на рыбалки и лишь позднее сделался рыбаком?

Были ли у него вообще какие-либо разумные основания к этим поездкам, или же, он ездил и ходил за мной по лугам — «просто так», от скуки и от нечего делать (я рыбачил в не охотничье время, — в июне и июле).

8
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело