Семена времени (сборник) - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис - Страница 8
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая
Дункан оторвался от экрана и направился к себе в каюту. Лелли сражалась с большим чемоданом; тот, похоже, всерьез вознамерился притиснуть ее к стене. Дункан отпихнул чемодан в сторону.
— Прибыли, — сообщил он. — Одевай скафандр.
Круглые глаза, до того с немым изумлением взиравшие на чемодан, обратились к супругу. По взгляду Лелли невозможно было догадаться, как она себя чувствует, о чем думает.
— Скафандер? Хоросо.
В шлюзе купола прежний хозяин станции уделял куда больше внимания Лелли, чем датчику давления. Он знал на собственном опыте, сколько времени занимает герметизация, а потому первым поднял щиток шлема, даже не поглядев на шкалу.
— Вы оказались предусмотрительнее, будет кому следить за порядком. — Он распахнул внутренний люк. — Прошу. Как говорится, добро пожаловать.
Главная комната, вследствие архитектуры купола, имела весьма причудливые очертания, но была довольно просторной. Вдобавок, в ней царил жуткий беспорядок.
— Сколько раз я собирался тут прибрать, да так и не собрался. — Он посмотрел на Лелли. Лицо девушки сохраняло привычное удивленное выражение. — Ох уж эти мне марсиане! Как узнать, о чем они думают?
— Никак, — ответил Дункан. — А эта, похоже, так и родилась с выпученными глазами.
Прежний хозяин станции перевел взгляд с Лелли на галерею земных красавиц, изображениями которых пестрели стены, потом снова посмотрел на девушку.
— Странные они все-таки.
— У себя дома моя считалась симпатичной, — пожалуй, чуть резковато проговорил Дункан.
— Конечно, конечно. Не обижайтесь, старина. Наверное, сейчас любая женщина покажется мне странной. Пойдемте, я покажу вам станцию.
Дункан жестом приказал марсианке поднять щиток шлема, чтобы она могла его слышать, и велел снять скафандр.
Станционный купол ничем не отличался от типового: двойной пол, двойные стены, разделенные воздушной прослойкой. Его собрали из стандартных блоков и закрепили с помощью вбитых в скалу металлических стержней. В жилой половине имелось три свободных комнаты — на случай, если персонал станции, паче чаяния, станет более многочисленным.
— Остальное — склады, где в основном хранятся консервы, воздушные баллоны, разные мелочи и вода. Следите, чтобы она не расходовала воду зря. Большинство женщин почему-то считает, что водопровод должен существовать даже у черта на куличках.
Дункан покачал головой:
— Марсиане не такие. Они живут в пустыне, а потому к воде относятся очень уважительно.
Прежний хозяин взял со стола пачку документов.
— Этим мы займемся позже. Работа несложная. Единственный груз, который сюда доставляют, — редкоземельные металлы. С Каллисто сообщают, что отправили бот, вы включаете радиомаяк, и все дела. Ошибиться невозможно если в точности следовать правилам. — Он огляделся по сторонам. — Что касается развлечений… Если вы любите читать, тут полно книг. — Он указал на книжные полки у внутренней перегородки. Дункан признался, что читать не любитель. — Зря, неплохо помогает. Можно найти все что угодно, по своему вкусу. А музыку любите? Вот записи.
— Да, я не прочь послушать какую-нибудь приятную мелодию.
— Гм-м… Не знаю, не знаю. Со временем эти мелодии начинают звучать в голове, и от них никак не отделаться. В шахматы играете? — Он показал на доску с фигурками.
Дункан покачал головой.
— Жаль. На Каллисто есть парень, настоящий гроссмейстер. Он здорово расстроится, когда узнает, что наша партия останется недоигранной. Может, со временем все же заинтересуетесь… А чем будет заниматься ваша марсианка? Я имею в виду, кроме приготовления пищи и тому подобного?
Откровенно говоря, Дункан об этом не задумывался.
— Полагаю, с ней все будет в порядке, — ответил он, безразлично пожав плечами. — Марсияшки настолько тупые, что могут просидеть на одном месте, ничего не делая, хоть целый день. Так сказать, врожденный талант.
— Да, здесь он пригодится.
Подготовка к отлету продолжалась. Сначала на спутник переправили груз, который доставил корабль, потом заполнили его трюмы редкоземельными металлами. Прилетела ракета с Каллисто, привезла двух человек, чьи контракты закончились, и забрала тех, кто прибыл им на смену. Механики звездолета проверили оборудование станции, кое-что заменили, наполнили водяные баки, зарядили пустые воздушные баллоны, затем проверили все по второму и по третьему разу.
Стоя на металлическом «языке», на котором совсем недавно его предшественник исполнял свой фантастический танец, Дункан наблюдал за стартом. Звездолет взмыл в черное небо, превратился в удлиненный полумесяц на фоне звезд. Заработали главные двигатели, выплеснулось ослепительно белое пламя с розовой каймой. Вскоре крохотная искорка, которая была кораблем, исчезла за линией горизонта.
Дункану внезапно показалось, что он резко уменьшился в размерах, стал точкой на камне, что, в свою очередь, представлял собой песчинку в океане мироздания. Над головой бездушное небо, тысячи звезд, сверкающих без цели и смысла…
Беспредельное небо, бескрайняя скалистая пустыня… Невозможно определить, какая скала близко, а какая далеко, невозможно даже различить их истинные очертания. Ни на Земле, ни на Марсе не увидишь ничего подобного. Острые, как бритва, вершины возвышались над поверхностью спутника миллионы миллионов лет и погибнут только вместе с ним, сохранив до последнего дня, поскольку ветра и дождя тут нет и в помине, свои пики-резцы…
Миллионы лет позади, миллионы лет впереди… Нет, не только Дункан, все живое превратилось в крохотную песчинку, возникшую по чистой случайности и совершенно не нужную Вселенной. Диковинный мотылек, пляшущий в свете вечных солнц… Огненные и каменные шары, которые движутся сквозь бесконечность на протяжении неисчислимого времени, — вот единственная реальность.
Несмотря на то что подогрев скафандра был включен, Дункан зябко поежился. Еще никогда ему не доводилось чувствовать себя таким одиноким; еще никогда он так отчетливо не сознавал, что Вселенная беспредельна, жестока и равнодушна. Глядя на звезды, вернее, на тот свет, что они испускали миллионы лет назад, он спросил:
— Почему? Какого черта?
Звук собственного голоса вырвал Дункана из размышлений. Он помотал головой, чтобы избавиться от никчемных мыслей. Повернулся спиной к Вселенной, в результате чего та снова стала основой жизни вообще и человеческой жизни в частности, и вошел в шлюз.
Работа и впрямь оказалась несложной. В установленное время Дункан выходил на связь с Каллисто. Обычно они с тамошним оператором просто проверяли, все ли в порядке а иногда обменивались мнениями по поводу услышанных по радио новостей. Изредка с Каллисто сообщали, что отправили бот, и просили включить маяк. Вскоре после этого прибывал груз; подать к люку бота пустой бак не составляло никакого труда.
День на спутнике был непривычно коротким, а ночь благодаря Каллисто и Юпитеру, слишком уж светлой. Поэтому Дункан решил жить по часам, которые показывали земное время по гринвичскому меридиану. Поначалу он занимался тем, что распаковывал и размещал припасы, доставленные звездолетом. Кое-что перекочевало в главный купол — личные вещи, еда и то, что требовало тепла и света, кое-что — во второй, маленький, темный и негерметичный, а все остальное отправилось на Каллисто. Покончив с этим, Дункан обнаружил, что делать попросту нечего…
Он составил план, согласно которому время от времени проверял то одно, то другое, поднимался на скалу и регулировал положение солнечных батарей, и так далее. Однако следовать плану было достаточно тяжело. Солнечные батареи, к примеру, вовсе не требовали регулировки. Даже если они выйдут из строя, починить их на месте нельзя: придется связываться с Каллисто, чтобы прислали ракету и забрали батареи, а потом сидеть и ждать, пока очередной звездолет не доставит новые. В контракте четко оговаривалось, что покинуть станцию Дункан может только в том случае, если произойдет какая-нибудь серьезная поломка (причем указывалось, что устраивать поломку самому не рекомендуется — слишком накладно). Короче говоря, план оказался никуда не годным.
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая
