Семена времени (сборник) - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис - Страница 22

• Предыдущая
• 22/47
• Следующая

Двое людей шли крадучись, обернув тряпками свои магнитные ботинки.

Они остановились напротив двери одной из холодильных камер. Один из них достал плоский ключ. Он вставил его в замочную скважину, осторожно попробовал, от этой ли камеры, и потом с легким щелчком повернул. Как только дверь полностью отворилась, в холодильнике дважды грохнули выстрелы. Человек, открывший дверь, осел на колени и безвольно повис в воздухе.

Второй человек так и остался за полуоткрытой дверью. Он выхватил из кармана пистолет, на миг выставил его за край двери, целясь внутрь холодильника, и дважды нажал курок.

Из рефрижератора вылетела фигура в скафандре и неестественно согнувшись, поплыла через каюту. Когда она пролетала мимо, человек выстрелил в нее еще раз. Фигура в скафандре ударилась о стенку, чуть выпрямилась и зависла у противоположной стены. Прежде чем она смогла повернуться и воспользоваться пистолетом, зажатом в руке, человек выстрелил снова. Фигура дернулась и отплыла на середину каюты. Человек держал пистолет наготове, но скафандр покачивался перед ним вяло и безжизненно.

Дверь, в которую только что вошли двое, внезапно с грохотом отворилась. Не успев войти, навигатор прямо с порога открыл огонь. Он стрелял не переставая, выстрел за выстрелом. Когда магазин опустел, человек напротив него странно покачнулся, удерживаемый магнитными ботинками, и замер навсегда. Навигатор подтянулся и зацепился за косяк.

Затем медленно, с трудом, он добрался до фигуры в скафандре. Умудрился отстегнуть шлем и снять его.

Лицо капитана казалось даже более серым, чем следовало надеяться. Его глаза медленно приоткрылись.

— Теперь твоя очередь, Картер. Счастливо!

Навигатор попробовал ответить, но вместо слов у него изо рта вырвалась кровавая пена. Руки обвисли. На его форме медленно расплывалось темное пятно. Вскоре его тело безжизненно повисло рядом с телом капитана.

— По-моему, раньше их хватало надолго, но так не может тянуться до бесконечности, — сказал маленький человечек с песочного цвета усами.

Человек, говоривший рокочущим басом, сурово посмотрел на него.

— А, да, по-твоему. И ты уверен в собственной правоте?

Маленький человечек замялся. Он облизал кончиком языка свои губы.

— Ладно. Сперва Боумен. Потом те, четверо. Потом двое умерших. Итого, семеро.

— Верно. Семеро. Ну и что? — спросил спокойно верзила. _ По правде говоря, он не был особенно высоким, Зато широк в плечах и под его внимательным взглядом исхудавший коротышка, казалось, съежился прямо на глазах.

— Э… ничего. Может мои подсчеты никуда не годятся, — сказал он.

— Возможно. Мой совет тебе: поменьше считай, побольше надейся. Понял, а?

Коротышка сник.

— Что ж. Я так и сделаю.

Верзила оглядел каюту, считая по головам.

— О'кей. начнем, — сказал он.

Остальные притихли. Они смотрели на него смущенно и заискивающе. Они нервничали. Один или двое тихо грызли ногти. Вперед опять выступил высокий парень. Он взял шлем от скафандра, перевернул и поставил на стол. Потом сказал обыденным тоном: — Будем тянуть. Каждый из нас возьмет одну бумажку и будет держать ее, не раскрывая, пока я не дам знак. Не раскрывая. Дошло?

Все кивнули. Их глаза, не отрываясь смотрели ему в лицо.

— Отлично. Одна из бумажек в шлеме помечена крестиком. Рей, я хочу, чтобы ты сейчас пересчитал бумажки и убедился, что их там девять.

— Восемь, сказала Алиса Морган резким голосом.

Все головы повернулись к ней, будто их дернули за веревочку. На их лицах было написано такое удивление, словно они только что услышали крик горлицы. Под всеобщим взглядом Алиса несколько смутилась, но выдержала его стойко и лишь бескровный рот превратился в прямую щелочку. Человек, руководивший процедурой, внимательно изучал ее.

— Так-так, — протянул он. — Значит, ты не хочешь принять участие в нашей маленькой игре!

— Нет, — сказала Алиса.

— До сих пор ты была с нами на равных, но теперь, к прискорбию, мы попали в такую ситуацию, когда ты больше не желаешь.

— Нет, — призналась Алиса.

Он поднял бровь.

— Может ты собираешься взывать к нашему благородству?

— Нет, — сказала Алиса снова. — Я считаю вашу, так называемую игру, нечестной. Тот, кто вытянет крест, умрет, не так ли?

— Про боно публико, — сказал верзила. — Прискорбно, конечно, но, увы, неизбежно.

— Но если я его вытяну, погибнут двое. И вы называете это справедливостью? — спросила Алиса.

Мужчины смутились. Алиса ждала.

Верзила переваривал ее слова. В первый раз он растерялся.

— Ну что, — проговорила Алиса. — Разве не так?

Один из присутствующих нарушил молчание, заметив: — Вопрос о том, когда именно человек обретает личность, индивидуальность или душу до сих пор остается спорным. Некоторые придерживаются мнения, что до тех пор, пока тела не разъединены…

Его резко оборвал раскатистый бас верзилы.

— Думаю, что лучше предоставить этот вопрос теологам, Сэм. На мой взгляд, он достоин мудрости самого Соломона. Но все сводится к тому, что мисс Морган требует, чтобы ее освободили от жеребьевки, войдя в ее положение.

— Мой ребенок имеет право жить, — сказала упрямо Алиса.

— Мы все имеем право жить. Все хотим жить, — проронил кто-то.

— Почему бы тебе… — начал было кто-то, но его вновь забил раскатистый голос.

— Ладно, джентльмены. Давайте соблюдать все формальности. Я за демократию. Мы проголосуем. Вопрос стоит так: либо вы решите, что требование мисс Морган правомочно и имеет силу, либо ей придется попытать счастья на общих основаниях! Так…

— Минуточку, — сказала Алиса таким твердым голосом, которого от нее не слышал еще никто из присутствующих. — Прежде чем вы проголосуете, лучше выслушайте меня. — Она огляделась вокруг, желая убедиться, что к ней приковано все внимание. Их изумление возрастало все больше. — Во-первых, сейчас я важнее любого из вас, — сообщила она просто. — Нет, не надо смеяться. Так оно и есть. И я объясню почему.

Она сделала паузу.

— До того, как сломалось радио…

— Ты хотела сказать, до того, как его сломал капитан, — поправил ее кто-то.

— Пусть до того, как оно стало бесполезно, — согласилась она. — Капитан Винтерс был в постоянном контакте с домом. Он регулярно посылал туда сообщения о нас. Особенно новости, которые запрашивала обо мне пресса. Женщины, а тем более женщины, оказавшиеся в необычайной ситуации, всегда возбуждают повышенный интерес. Он говорил, что обо мне писали в заголовках: «Молодая женщина в обреченной ракете», «Космическая авария — тяжкое испытание для женщины» и все в том же духе. И если вы забыли наши газеты, то можете представить передовицы типа: «Преодолев чудовищное расстояние заживо погребенные в космическом склепе, одна женщина и пятнадцать мужчин теперь беспомощно кружат на орбите Марса…» Вы, мужчины, представляетесь всему миру теперь неуклюжими и жалкими, как и весь этот корабль. Я же — женщина, и мое положение сразу становится романтичным, ведь я молода, красива, очаровательна… — ее исхудавшее лицо тронула кривая усмешка, — Я героиня…

Она остановилась, дав вникнуть в суть сказанного, затем продолжила: — Я была героиней еще до того, как капитан Винтерс объявил им, что я беременна. Но после этого я стала настоящим феноменом. Они постоянно требовали интервью у моих родителей и друзей, у всех, кто меня знал. И теперь бесчисленному количеству людей известно, что со мной приключилось.

Они постоянно интересуются мной. И тем более интересуются моим ребенком, которому впервые суждено родиться в космическом пространстве.

— Ну что, теперь вы понимаете. У вас есть готовая легенда. Боумен, мой муж, капитан Винтерс и остальные с риском для жизни пытались исправить бортовые двигатели. Произошел взрыв. И их выкинуло в открытый космос.

Это может пройти. Но если я с ребенком или наши тела исчезнут бесследно, тогда вам придется отвечать. И что же вы скажете? — Она вновь оглядела собравшихся. — Ну что вы скажете? Что я тоже снаружи чинила бортовые двигатели? Что я покончила с собой, умчавшись в открытый космос на ракете?

• Предыдущая
• 22/47
• Следующая