От лжекапитализма к тоталитаризму! - Антонов Михаил Алексеевич - Страница 3

А ведь и эта война могла бы быть выиграна Россией. Экономика и армия Японии были уже на грани краха, а Россия ещё не задействовала свои главные силы. Не устроили бы Николай и его сатрапы «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года в Петербурге, революционное движение не охватило бы страну, можно было бы перебросить на Дальний Восток войска из западных округов и свежими силами задавить державшуюся из последних сил японскую армию.

Николай II, говорят, надеялся на то, что сбудется пророчество преподобного Серафима Саровского, якобы предсказавшего, что разразится русско-японская война, которая закончится капитуляцией Японии. Царю пришлось смириться с иным, позорным исходом этой войны, разгоревшейся из-за неуёмных аппетитов влиятельных кругов из его окружения, полезших за прибылями в Корею — зону влияния Японии. Но это не означает, что преподобный Серафим ошибся. Япония действительно подписала акт о капитуляции, который скрепил своей подписью и представитель Советского Союза генерал Деревянко. Только случилось это не в 1905 году, а сорок лет спустя. Пророчествами святых не следует пренебрегать, но только следует помнить, что правильно толковать их не всякому дано.

Особенно тяжело говорить о причинах страшного поражения Красной Армии в первый период Великой Отечественной войны, потому что эта трагедия — живая незаживающая рана в душе нашего народа. Потери в этой войне были столь огромны, что это подорвало жизненную силу русского народа, которую он не может восстановить до сих пор. И потому об этой трагедии надо будет сказать подробнее.

Теперь уже ясно, что причины разгрома Красной Армии заключались вовсе не во внезапности нападения гитлеровской Германии на СССР и не только во многих отношениях тогдашнем отставании нашей страны от Германии по уровню развития экономики и техники. Ни о какой внезапности нападения немцев говорить не приходится, СССР только и был занят и в течение нескольких предыдущих лет, и накануне 22 июня 1941 года подготовкой к войне с Германией. Красная Армия в несколько раз превосходила армию Германии по оснащённости самыми современными видами вооружения. Она имела свыше 20 тысяч танков — больше, чем все армии мира, вместе взятые. Их них 11,5 тысяч находились в западных военных округах, в их числе были тяжёлые танки «КВ» и Т-34, каких тогда не имела ни одна армия Запада. (Несмотря на это, нарком обороны С.К.Тимошенко и начальник Генерального штаба Г.К.Жуков, представляя правительству мобилизационный план 1941 года, требовали дополнительно поставить армии ещё почти 37 тысяч танков; Жуков и в своих мемуарах писал, что для полной готовности к отражению немецкой агрессии «нам не хватало» 32 тысяч танков, в том числе 16 600 машин новейших образцов.) У немцев же было сосредоточено на нашей границе около 3000 танков, преимущественно лёгких типов, с бронёй, защищавшей только от пулемётного огня, но не от снарядов. В советских Вооружённых силах насчитывалось более 20 тысяч самолётов, в том числе в приграничных военных округах 10 000; у немцев на нашей границе — 2500 самолётов. Такое же превосходство Красная Армия имела по артиллерийским орудиям и по многим другим количественным показателям. Того, что было заготовлено за 10 лет индустриализации и подготовки к отражению нападения врага, с лихвой должно было хватить для защиты страны при оборонительной войне и для завоевания Европы при войне наступательной (или оборонительной с переходом в контрнаступление). И всё это не просто пошло прахом, но и в большей мере досталось врагу. Красная Армия, стоявшая на западных рубежах страны, на том этапе потерпела сокрушительную неудачу. Численность наших Вооружённых сил на начало войны составляла 5,6 миллиона человек, из них 4,4 миллиона состояли в сухопутных войсках. В 1941 году Красная Армия потеряла 5,3 миллиона бойцов и командиров убитыми, попавшими в плен и пропавшими без вести (не считая раненых и контуженных). Иными словами, кадровая армия, какой её застали первые дни войны, была уже в 1941 году практически разгромлена. Поражает воображение размер её потерь в вооружении: 20 500 танков, 10 300 самолётов, свыше 100 тысяч орудий и миномётов, более 6 миллионов единиц стрелкового оружия. Вот отчего в армии, вооружённой в мирное время до зубов, вскоре после начала боевых действий войска шли в бой, имея одну винтовку на нескольких бойцов.

И до сих пор политики и историки изощряются в попытках объяснить этот парадокс, чаще всего сваливая вину на Сталина, который якобы слишком осторожничал и потому не дал возможности высшему военному командованию СССР привести войска в состояние наивысшей боевой готовности. А дело опять-таки в устарелости представлений политического и военного советского руководства. Хотя в подлинных причинах нашего поражения в 1941 году и сегодня вряд ли удастся разобраться, всё же некоторые соображения высказать уже можно.

Хотя заговор Тухачевского был разоблачён и сам он был расстрелян, в Красной Армии по-прежнему господствовала разработанная и навязанная им стратегия наступательной войны. Морально страну и армию готовили не столько к обороне, сколько к наступлению. О войне на нашей собственной территории и мысли не допускалось. Немцы уже трубили на весь мир о грядущем господстве их, «настоящих арийцев», над всей планетой, и нашим руководителям это было хорошо известно. Но у нас ещё убеждали народ в том, что, в случае нападения империалистов на СССР, на его защиту выступит не только наша доблестная и непобедимая Красная Армия, но и пролетариат в самих капиталистический странах (я лично это помню). Говорят, в первые часы войны нередко наши бойцы отказывались даже стрелять в немецких захватчиков, ожидая, когда те ощутят себя нашими «братьями по классу». Как вскоре оказалось, это было глубочайшим заблуждением идеологов ВКП(б) и Коминтерна.

С другой стороны, и политики, и военные, и историки не решаются произнести вслух, что план «Барбаросса» был новым словом в мировой истории войн, которое можно сравнить только с появлением атомного оружия. Гитлер с помощью немногих веривших в него генералов выработал совершенно новую стратегию войны. Она предусматривала прорыв обороны противника танковыми клиньями и охват целых его армий и даже групп армий в «клещи», заталкивание их в «котлы» и в «мешки» и последующее уничтожение по частям.

Основы этой стратегии были выработаны в России в ходе Гражданской войны, прежде всего Махно и Будённым, только танков у них ещё не было, и роль ударной силы прорыва играла тогда кавалерия. Но это новое слово в военном искусстве оценили немцы, переработав победоносную стратегию применительно к современным условиям, сделав ставку на танки. И результат (столь печальный для нас) немецкого военного творчества, с одной стороны, и ослепления советского руководства — с другой, известен. В первые месяцы войны СССР потерял большую часть плодов невероятного напряжения сил нашего народа в период индустриализации страны, направленных на создание могучей современной армии. Уже 22 июня погибли на аэродромах, даже не успев взлететь, сотни наших самолётов, были уничтожены врагом сотни же танков, часто не сделавших ни единого выстрела. А счёт убитых, раненых и пленных советских воинов уже в первые месяцы пошёл на миллионы. А это были в основном молодые здоровые мужчины, прошедшие боевую подготовку, в дальнейшем пришлось призывать в армию мужчин среднего возраста и совсем необученную молодёжь, а это неминуемо вело к лишним людским потерям. Врагу досталось множество складов со всем тем, что было накоплено нами для обороны. Немцы в войну держались во многом на тех материальных ресурсах, которые мы готовили для обороны себя, а отдали врагу. И стране пришлось начинать строительство Вооружённых Сил и военной экономики почти заново и на ходу, отдав врагу значительную долю Европейской части страны, что не могло не привести к громадным лишним разрушениям, потерям и жертвам.

Сталин знал, что война с Германией неизбежна, и готовил нашу страну к ней. Но он сомневался в том, что Гитлер начнёт её до того, как разделается с Англией, потому что немцы должны были бы усвоить из истории — война на два фронта для них гибельна. Убеждённость в том, что Гитлер не решится напасть на СССР, Сталину придавало то обстоятельство, что наша армия оснащена вооружением в разы лучше, чем германская, и немцы об этом знают. Но и широко распространённое мнение, будто он хотел оттянуть начало войны хотя бы на полгода или год (чтобы завершить перевооружение Красной Армии), но просчитался, надо считать мифом, запущённым в оборот Хрущёвым с целью дискредитации покойного вождя. Сталин был уверен, что война начнётся летом 1941 года, об этом он говорил в своей речи на приёме выпускников военных академий 5 мая.