Корабль беглецов - Уильямс Уолтер Йон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/93
• Следующая

Битва была проиграна еще до ее начала. Когда, наконец, гравитация одолела ее, и сингулярность полностью завладела ее сознанием, у Марии вырвался протестующий крик, и она широко раскинула руки навстречу разверзнувшейся перед ней бездонной пропасти.

Свет.

Вселенная ворвалась в сознание Марии. Из глубокой черной дыры выплеснулся поток радиосигналов и понесся навстречу равнодушным звездам.

«Беглец» вырвался из системы Анжелики и дрейфовал теперь в глубоком космосе на расстоянии многих световых лет от возможной погони.

— Господи! — голос Юби с трудом проникал в сознание Марии. — Самый длинный прыжок в нашей жизни.

Антенна стимулятора отошла, и микромир отпустил Марию. Она еще ощущала угрозу, чувствовала, как в нее вонзаются безжалостные когти гравитации. Открыв глаза, она увидела рубку управления. Изображение было очень четким, почти нереальным.

— У нас нет повреждений, утечки, груз не сместился. Маневровые двигатели в полной готовности. Навигационные программы запущены — определяют координаты.

Мария осторожно пошевелилась. Все тело ее пронзила боль. Пот стекал по лицу.

— Включаю центрифугу. Ускорение 1 «g».

Сила тяжести и вибрация болью отозвались в животе и ушах Марии. Центрифуга вздрогнула и загудела. Мария отстегнула ремни и села. Инерция приподняла ее на несколько дюймов над креслом, но растущая сила тяжести вернула на место. Девушка откинула с лица влажные от пота волосы и посмотрела на Юби.

Брат сидел в кресле с Максимом на коленях. Он выглядел удивительно свежим и бодрым. Все его четыре руки зависли над пультом управления, как бы ожидая дальнейших указаний. Он перевел взгляд на Марию.

— Похоже, тебе пришлось несладко. Ты в порядке?

— Да.

Она стянула футболку через голову и вытерла вспотевшее лицо. Тело протестовало против возвращения гравитации. Центрифуга опять заскрежетала.

— Валюсь с ног, — слабо улыбнулась она. — Устала.

Юби продолжал смотреть на нее.

— Может, массаж, или еще что-нибудь? Этот прыжок измотал тебя.

Мария спустила ноги с кресла.

— Только спать.

Увеличивающаяся сила тяжести чуть не заставила ее упасть на колени.

Юби мгновенно вскочил и подхватил сестру. Сонный Максим, потягиваясь, выражал недовольство своим внезапным падением с колен хозяина. Мария, поддерживаемая Юби, побрела к себе в каюту. Она уронила футболку на пол и рухнула в кровать.

— Спасибо, — Мария подняла голову и взглянула на брата.

Он взял ее за руку и заглянул в глаза, желая подбодрить.

— Мы сделали это.

— Да.

— Спасибо. За все.

— Все нормально, — слабо улыбнулась она.

Он ответил ей долгим взглядом.

— Я не мог предположить, что тебе будет больно.

— Я… — она покачала головой. — Я знаю.

Он пожал плечами. В его взгляде сквозила тоска.

— Я рад, что ты со мной, — сказал он.

— Да, я тоже рада.

Он сжал ее пальцы, затем отступил назад, выключил свет и закрыл за собой дверь.

Оставшись в темноте одна, Мария почувствовала присутствие микромира, слабое и непостоянное. Гравитация навалилась на Нее, подтолкнув в объятия сна.

Проснувшись, Мария услышала негромкие привычные звуки: скрип шарнирных соединений, шепот вентиляторов, слабое гудение центрифуги. Микромир отпустил ее. Она приняла душ, оделась и вышла из каюты.

Рубка была пуста. Она взглянула на экран и увидела, что навигационная программа вычислила их местоположение. Они совершили прыжок на 10,7 световых лет. Юби уже запустил расчеты для следующего прыжка. Их целью была звезда под названием Монтойя-81, находившаяся на расстоянии тридцати световых лет. Сканеры дальнего обнаружения показали, что у звезды есть планеты. Она располагалась достаточно далеко от освоенной человеком части космоса, так что автоматы-разведчики, занимавшиеся поиском сингулярностей, еще не достигли ее.

«Беглец» гудел вокруг Марии.

«10,7 световых лет…»

Вдруг ей показалось, что воздух стал холодным. Она поежилась.

Юби спал в своей кровати. Он лежал на спине, подложив под голову верхнюю пару рук и раскинув в стороны нижнюю.

«Ты беспокоишься лишь о своей семье и своем корабле», — говорил Кит, смотря на нее невидящим, как у Колетты, взглядом.

«Ну вот, — подумала она. — Семья — все, что у меня осталось».

Юби проснулся, его руки дернулись.

— Что-нибудь случилось? — он встревоженно посмотрел на Марию.

— Ничего. Просто хотела посмотреть, где ты.

«Глупо, — подумала она. — Куда же он может деться?»

— Просто пошел вздремнуть, — расслабился он.

Она подвинулась ближе.

— Извини, что разбудила.

— Ерунда, все равно уже пора вставать, — он вновь взглянул на нее, и в его глазах мелькнула тревога. — С тобой все в порядке?

— Да. Только немножко одиноко.

Она села на край кровати. Юби обнял ее одной рукой.

— Мне тоже не по себе.

— Кажется, раньше у нас не было времени грустить.

— Похоже на то.

Мария вытянулась на кровати рядом с ним и положила голову на его мускулистое плечо. Юби поцеловал ее и крепко прижал к себе. Она не противилась. Юби — все, что у нее осталось.

Прекрасная Мария спала, ее белая кожа просвечивала сквозь черное покрывало распущенных волос. Юби поцеловал ее бледную щеку и выскользнул из кровати. Он вышел в коридор и наполнил свой стакан пивом. Появился Максим, потянулся, потерся о ноги хозяина и белым пушистым облачком двинулся к автоматической кормушке. Юби отхлебнул из стакана и вернулся к двери каюты. Тело Марии белело в темноте. Он взглянул на сестру, и грусть его немного рассеялась.

Он никогда не переставал любить ее. Гормоны — ускорители роста — поначалу толкнули их друг к другу, в обжигающее сплетение рук, ног, криков наслаждения и еле слышных вздохов. Юби жаждал ее, желал отдать себя в ее маленькие белые руки, утонуть в ее темных бездонных глазах. Он хотел бы затеряться в ней, найти себе убежище в ее коже, ее дыхании, в ее сердце, исчезнуть, раствориться в ее нежных невинных ладонях.

Но что-то стояло между ними, удерживало его от полного погружения в бурю любви и забвения, как он того хотел. Прекрасная Мария казалась еще более недоступной, когда он держал ее в руках, гладил облако спутанных волос, целовал подрагивающие веки, когда чувствовал, как ее тело вздрагивает под ним, когда слышал ее пронзительные крики в моменты наивысшего наслаждения.

Гормоны толкнули их друг и другу, гормоны заставили расстаться.

Сначала Юби, а затем Мария нашли других партнеров. В менее нежных и ласковых руках Юби получал большее удовлетворение.

Но чувство его не умерло. Иногда он смотрел на Марию, и какие-то мелочи возвращали его в прошлое: наклон головы, поворот плеча, жемчужный блеск ногтей, оставлявших красные полосы на молочно-белой коже. Необязательно было даже присутствие Марии, достаточно звука, витавшего в воздухе запаха, аккорда песни, сцены из фильма — и он чувствовал, как замирает сердце, как в него вонзается сверкающий безжалостный клинок…

Юби отхлебнул ароматного пива, посмотрел на лежащую в глубине каюты Марию и подумал о том, чего же еще ему не хватает, и как могло случиться, что он обладал женщиной, которую всегда желал, но все же имел так мало.

Мария пошевелилась, вздохнула и приоткрыла глаза. Воспоминания нахлынули на Юби.

Желание взяло верх над отчаянием. Полностью осознавая тщетность всего, он бросил пиво в корзину и шагнул к ней, протянув руку, чтобы отодвинуть темное покрывало волос…

Через несколько часов корабль совершил еще один прыжок на расстояние чуть больше восьми световых лет. На этот раз за пультом управления сидел Юби, направляя «Беглеца» в самое сердце проецировавшейся в его мозг сингулярности. Благодаря своим быстрым, точным рефлексам и феноменальной памяти, он был блестящим пилотом. Он никогда ничего не забывал. Искривления пространства и времени, а также его реакция на их появление навсегда запечатлялись в его мозгу, и при возникновении похожей ситуации он уже имел перед собой готовый план действий. Только столкнувшись с чем-то новым, Юби вынужден был действовать наугад, но такое случалось все реже и реже.

• Предыдущая
• 26/93
• Следующая