Тая - Лебедев Александр - Страница 1

Сегодня, в четыре часа тридцать две минуты, станция дальнего обнаружения «Зонт 7196» выявила два космических тела, двигающихся по эллиптической орбите Земли тангенс 79 68' 13". В связи с тем, что объекты не могли иметь земное происхождение (масса одного в восемьдесят раз превосходила массу другого), а предполагаемым местом падения стал ненаселенный горный участок. Мною было принято решение не поднимать войска по тревоге. Расчетным центром дважды была пересчитана наклонная орбита, что подтвердило мои предположения. Однако в Бийский округ ПВО была направлена команда «ветер», и базируемые там радиолокационные станции и противоракетные комплексы были переведены в режим усиленного несения службы.

В 5:43 объект вошел в плотные слои атмосферы. В 5:58 крупный объект разделился на мелкие и в течение минуты был полностью разрушен. Меньший объект, приблизительная масса которого составляла около 24 тонн, опустился до 7200 метров, после чего исчез с экранов всех наблюдавших за ним РЛС (предположительно разрушился).

Последняя зафиксированная точка существования объекта 54 72'34» западной долготы и 71 12'80» северной широты, что соответствует Мазлайскому району Южного Алтая. К сожалению, получить визуальное подтверждение уничтожения космического тела, не удалось, так как этот участок особенно непроходим и находится на достаточном удалении в глубь от государственной границы. Однако наряды 14,15,16,17 погранзастав Московского пограничного округа докладывали о ярком свечении в предрассветные часы и глухом ударе, похожем на отдаленный гром.

По моему предположению, космический предмет имел кометное происхождение, состоял из замерзшего газа и при вхождении в плотные слои расплавился, а затем нагрелся до температуры самовозгорания, что привело к взрыву и полному разрушению последнего.

Оперативный дежурный «Рубин – 410» – подполковник Малюга Л.А.

Пожалуй, нет такого человека, который не хранил бы в своей памяти запах железной дороги. Сергей Ларин, а попросту Лари, этот запах знал хорошо. В тот момент, когда он смотрел на убегающие за горизонт стальные нити, «железку» почти полностью перебивала першистая «Беломорина». Впрочем, как раз тогда Лари думал не о железной дороге. Его внимание привлекла хрупкая девушка в джинсах и топике, направляющаяся в его сторону. Ошибки быть не могло, она шла к нему и даже улыбалась, а когда оказалась достаточно близко, тихо пропела:

– Я не опоздала?

Лари только тогда заметил рюкзак-бочку за ее плечами, свернутую в трубу «пенку» [1]. Опьяненный взгляд прошелся по снаряжению, автоматически выделяя недешевые туристические примочки. Лари складывал в уме условные единицы, а когда поднял взгляд до топика, картина уже сложилась, и он отметил, что перед ним не только эффектная, но и дорогая штучка.

– Нет, – издал утробный звук Лари. – Ты, как нельзя, кстати.

– А где остальные?

– Прячутся.

– Прячутся? – не поверила штучка.

– Да, тактика у нас такая.

Лари оторвался от парапета и, не растрачивая время на ухаживания, направился по перрону. Штучка засеменила следом. Стоявший поезд оказался очень длинным, и идти до двадцатого вагона было далеко. Несколько минут спустя Лари подвел девушку к группе молодых людей, также подпиравших парапет.

– Вот, – объявил Лари. Он был горд своей спутницей и выглядел, если не отцом, то, по меньшей мере, братом девушки.

– Ты – Вероника из Москвы? – недоверчиво спросил сухой парень, выступивший вперед.

– Да, – ответила штучка, кокетливо склонив голову.

Парень посмотрел на руки девушки и, не изобразив ни копейки доброжелательности на лице, сказал:

– Ладно. У тебя свой билет, садись в поезд.

На щеки девушки брызнул румянец, кокетливая улыбка слетела с лица. Она по-военному повернулась и зашагала к дверям последнего вагона. Походка быстро становилась оловянной. Вероника сквозь джинсы ощущала дюжину мужских глаз, и чем сильнее пыталась придать шагу непринужденность, тем больше превращалась в механическую куклу. Наконец она забралась по крутым ступеням. Прохладный коридор бросил в жар, и Вероника почувствовала, как лицо стыдливо пылает.

Давно ее не рассматривали как породистое животное, давно не встречали по одежке. Вероника кусала губы, мысленно ругая себя за то, что ввязалась в предприятие, досконально и тщательно не изучив детали. Теперь ей придется две недели терпеть компанию недоумков, доказывать, что она не лошадь и терпеть снисхождение.

– Вещи убирать будете? – спросила полная женщина.

– Что? – не поняла Вероника.

– Я говорю, если вещи убирать будете – я встану.

Вероника схватилась за лямки рюкзака, но тут же подумала, что самое простое в ее ситуации – сойти с поезда. Вот так просто выйти, никому ничего не объясняя, и уйти. Через несколько часов она сядет на Московский поезд, а через день уже будет бродить по Арбату, рассматривая матрешек-президентов, а там… Там…

Вероника отпустила лямки.

– Нет, – сказала она себе. – Уходя, уходи.

Женщина поняла это по-своему и, равнодушно пожав плечами, углубилась в чтение журнала.

Вероника не хотела возвращаться. Она не хотела этого больше, чем терпеть плохую компанию, ехать неизвестно с кем, неизвестно куда.

Ее сознание привлек шум с перрона. Она машинально посмотрела на часы и отметила, что до отправления осталось две минуты. Под окном замелькали разномастные рюкзаки, тюки, перетянутые резинками от эспандера, брезентовые чехлы. Перрон на секунду стал напоминать кадры из фильма про гражданскую войну. Истошный вопль проводницы потонул в грохоте падающих на пол предметов.

– Куда? Куда прешь? – летело из тамбура.

Вероника встала со своего места:

– Я сейчас приду, – сообщила она.

Лавируя между клетчатыми сумками и торчащими из купе пятками, она боком пробиралась к выходу. В проходе сидел Лари, он безуспешно пытался стянуть рассыпавшуюся связку алюминиевых труб:

– Ты куда?

– Помочь, – невозмутимо ответила Вероника.

– А, ё-е! – простонал Лари.

Было непонятно, относится «ё» к Веронике или все дело в трубах, но в следующую секунду очередная лямка лопнула, и грохот наполнил коридор. Это на миг отвлекло проводницу, которая грудью стояла на защите вагона и вбивала в пол молодого человека в очках. Парень безуспешно втискивал красную пластиковую лодку. Лодка в вагон не входила. Она прочно застряла между тамбуром и туалетом, поворачиваться не хотела и упиралась в матовый белый фонарь на потолке. С каждым ударом проводницы парень пригибался к полу, он толкал красное тело, пытаясь согнуть его пополам. Однако шансы были неравными. Проводница превосходила своей комплекцией, по меньшей мере, вдвое. Единственное, что ей мешало выбросить молодого человека из вагона, была сама застрявшая лодка, и проводница довольствовалась нанесением коротких ударов.

Сообразив, что противник на некоторое время отвлекся, парень прыгнул на лодку. Лодка достаточно изогнулась и ввалилась в вагон. При этом раздался хруст, стук и печальный звон посыпавшегося на пол оргалита.

– Караул, – закричала проводница. – Премии лишают.

Она метнулась к парню, и с трудом избежав соблазна задушить его на месте, исчезла в тамбуре. Вероника видела, как мелькнула за окном ее форменная рубашка. Всего через полминуты она явилась в сопровождении стрелков транспортной милиции. С улицы долетала перебранка, постепенно голоса становились вялыми, и, когда поезд тронулся, мужской голос сказал:

– Ну, что я теперь сделаю?

– Протокол составь, – настаивала проводница.