Советские партизаны. Мифы и реальность - Пинчук Михаил Николаевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/96
• Следующая

Через линию фронта в немецкий тыл массово переправлялись регулярные воинские части. Называть их партизанами — большая ошибка.

В центре — М. Прудников (1942 г.).

Если верить сказкам советской пропаганды, а также заявлениям чиновников идеологических учреждений суверенной Республики Беларусь, то выходит, что беларуский народ проявил в годы оккупации «массовый патриотизм», так как именно он дал наибольшую численность советских партизан.

Но есть и другое мнение.

«Коллаборационистов среди военнопленных и жителей оккупированных территорий, замечу, было гораздо больше, чем партизан и подпольщиков. Только в Вермахте, в военных и полицейских формированиях СС и СД служило, по разным оценкам, от 1 до 1,5 миллиона бывших советских граждан. Кроме того, по несколько сот тысяч человек состояло, соответственно, в местной вспомогательной полиции и крестьянских отрядах самообороны, с одной стороны, и работало старостами, бургомистрами и членами местных управ, а также врачами и учителями в открытых немцами школах и больницах, с другой стороны» (Соколов Б.В., с. 118).

О степени «любви простых беларусов к партизанам» свидетельствовал и П.К. Пономаренко в своем докладе от 27 января 1943 года:

«В 1941-42 годах в деревнях, расположенных вблизи райцентров, были случаи, когда сами жители помогали полиции в борьбе с партизанами.

Так, в деревне Клины Климовичского района… в ноябре 1942 года мужское население вооружилось и устроило засаду на группу тов. Солдатенко, в результате: 4 партизана было убито, 3 ранено.

В деревне Кокойск Климовичского района население до 1943 года было враждебно настроено к партизанам и оказывало содействие полиции» (Там же, с. 149).

Сразу возникает вопрос: почему в Беларуси партизан было больше, чем в любом другом регионе СССР? Пусть не 374 тысячи, но хотя бы 153. В качестве объяснения «партийные историки» предлагали общественности сказки о мобилизующей и организующей роли «родной» коммунистической партии:

«ЦК КП(б)Б принял директивы 30.06. 1941 „О переходе на подпольную работу партийных организаций районов, занятых врагом“ и 1.07.1941 „О развертывании партизанской войны в тылу врага“. (…) Для организации подполья и партизанского движения ЦК и обкомы КП(б)Б оставили на местах 1215 коммунистов, создавали областные и районные партийные комитеты, центры, тройки и другие органы. Всего в 1941 году на оккупированную территорию Беларуси направлено около 8 тысяч коммунистов»[39].

(Отмечу, что этот пассаж — пример того, как коммунисты всегда старались делать «умное лицо». Подавляющее большинство из названных восьми тысяч — местные партийно-советские кадры /номенклатура районного звена/, которые не успели удрать вместе с отступавшими войсками. — М.П.)

«В 1942 году ЦК КП(б)Б направил на территорию оккупированной Беларуси 14 партизанских отрядов и 92 организаторские группы (2600 человек), подготовленные на специальных курсах. Кадры для партизанского движения готовили также в специальных школах: подрывников в спецшколе на базе оперативно-учебного центра Западного фронта; радистов, подрывников, связных-разведчиков в спецшколах Центрального штаба партизанского движения. В 1942 году ими подготовлено и направлено в тыл врага /на территорию БССР — М.П./ 175 диверсионных групп (2077 человек)»[40].

Как видим, эти 12677 человек (8000+2600+2077) — организаторы, командиры, комиссары, «чекисты-особисты» и «узкие специалисты» (подрывники, радисты, врачи). Но численность партизан в Беларуси к концу 1942 года достигла (по официальным данным) 53 тысяч, отсюда вопрос: остальные 40 тысяч (если принять на веру озвученную цифру), они кто?

Вот что пишет действительный член Академии военных наук России, доктор исторических наук, полковник органов госбезопасности Вячеслав Боярский, много лет занимающийся изучением советского партизанского движения:

«Существенной особенностью партизанской борьбы в западных регионах СССР в первый год войны было то, что здесь важным резервом развития партизанского движения являлись командиры и рядовые бойцы РККА и погранвойск, оказавшиеся во вражеском тылу вследствие разгрома либо окружения их частей немецкими войсками».

«Можно выделить четыре периода организации партизанской борьбы в годы Отечественной войны. Первый период длился от начала войны до момента создания Центрального штаба партизанского движения 30 мая 1942 года. (…)

„Иди, сын, в партизаны!“ Постановочная фотография.

Компартия в этот промежуток времени осуществляла в основном политическое руководство партизанами. Оперативное планирование боевой деятельности партизан отсутствовало. Основная роль в организации партизанских формирований принадлежала органам НКГБ-НКВД. Существенной особенностью данного периода было то, что важным резервом для развития партизанского движения явились десятки тысяч командиров и бойцов Красной Армии, оказавшиеся во вражеском тылу в силу вынужденных обстоятельств»[41].

Обратите внимание: свыше 12 тысяч «партийцев» — организаторов, начальников и контролеров; десятки тысяч «окруженцев» — бойцов, командиров, политруков армии и пограничных войск, в том числе пленных, сумевших бежать из лагерей.

Где же народ? Народ до последней возможности сидел по домам. Поэтому абсолютно справедлив вывод Валентина Акудовича:

«Несмотря на мощный всеобъемлющий нажим беларуский народ (подчеркнем еще раз — народ, а не определенная политизированная группка населения) не принял партизанщину. Именно так — не принял»[42].

В любом случае общая численность партизан на территории Беларуси была серьезно преувеличена (в два с половиной или даже в три раза) «заинтересованными лицами» из Центрального (П.К. Пономаренко) и Белорусского (П.З. Калинин) штабов партизанского движения.

Во многих книгах и справочниках, статьях в журналах и на интернетсайтах встречается тезис о том, что партизанское движение на территории Беларуси с первых дней войны имело массовый общенародный характер. Но разве 12 тысяч партизан, имевшихся к концу 1941 года, это массовое общенародное движение?

Если и наблюдалось в первый год войны какое-то действительно массовое движение, так это сдача Красной Армии в плен. С 22 июня по 31 декабря 1941 года в плену у немцев оказались 3.335.000 человек! Вот это массовость! Упомянутые 12 тысяч партизан просто ничтожная кучка (0,35 %) по сравнению с огромной массой пленных бойцов и командиров РККА!

Однако в 1943–1944 гг. численность партизан в Беларуси в самом деле непрерывно увеличивалась. И в эти 18–19 месяцев среди партизан было уже достаточно много сельских жителей.

Отчего же крестьяне, которые летом 1941 года встречали немцев хлебом-солью, вдруг тысячами бросились в леса? Разглядели, наконец, истинный облик новых хозяев? Так ведь прежние хозяева были не лучше.

Причина в ином — беларуский народ являл собой стадо, намного более послушное приказам хозяина, нежели остальные советские народы. Суть дела заключалась в том, какой хозяин сильнее сегодня. Если бы фюрер летом — осенью 1941 года приказал начать формирование в БССР национальных воинских частей, он набрал бы здесь армию больше финской. И не потому, что беларусы очень сильно любили немцев и столь же сильно ненавидели коммунистов. Просто немцы тогда были сильнее (это первый фактор).

П. Ильинский следующим образом описывает настроение крестьян в окрестностях Полоцка (с приходом немцев в 1941 г. — М.П.):

• Предыдущая
• 49/96
• Следующая