Охота за царской казной - Угрюмов Владимир - Страница 26
- Предыдущая
- 26/54
- Следующая
Снова озираюсь по сторонам — нужно определить другие возможные места для засады. Сначала мы поиграем с этими «кукушками» в войну, а там уже посмотрим, кто из нас сюда не зря пришел… Вскинув пистолет, нажимаю три раза подряд на курок и, отскочив в сторону, занимаю позицию между двумя солидными гранитными памятниками. С шумом ломая ветки дерева, снайпер летит вниз. Тут же в памятник слева от меня ударяет пуля, высекая из камня искру.
Мгновенно определив направление выстрела, откатываюсь в кусты. Еще два посланца смерти впиваются в мягкую землю в том месте, где я только что был. Выстрелов я, разумеется, не слышу. Стрелок пользуется глушителем. И стреляет он тоже с дерева. Но с какого? Пока не ясно. Ползу сначала на карачках, прикрываясь гранитом, потом на животе, пока не сваливаюсь в сточную канавку. Воды в ней, слава богу, нет…
Продолжаю ползти и вскоре оказываюсь за широкой гранитной плитой, осевшей одним краем. Вот она-то и убережет меня от пуль. Кустики рядом создают дополнительную маскировку — инфраприцел снайпера теперь почти бессилен. И все-таки высовываться нужно более чем аккуратно. Прикидываю, где может находиться стрелок. Через две минуты прихожу к выводу, что вон те два растущих, как сиамские близнецы, друг из друга дерева идеально подходят для снайперской засады.
Пристально всматриваюсь в темную листву и нахожу-таки второго киллера. «Сейчас ты у меня, сволочь, получишь», — шепчу я, прицеливаясь. На мушке и целике моего пистолета есть фосфоресцирующие точки, с помощью которых я могу даже в темноте стрелять достаточно метко. Что я и делаю. Выпускаю в цель остаток обоймы. Чем еще удобен пистолет с глушителем, так это тем, что, когда придерживаешь его левой рукой за бочонок глушака, как за цевье винтовки, он, этот пистолет, при выстреле почти не дергается от работы затвора. Конечно, для бесшумной стрельбы более всего подходит револьвер, где при выстреле нет бегающих металлических частей, не нужно ползать, собирать гильзы, но боезапаса в нем меньше и неудобней перезаряжать.
Легкий вскрик — и еще один снайпер, как бесформенный куль, валится на землю. Снова обхожу территорию, поглядев заодно на тех, кого я сбил, на предмет возможного у них наличия бронежилетов. Парни были вооружены охотничьими карабинами «лось» с навинченными самодельными глушителями и простенькими ПНВ. Выходит, повезло мне с этими «кукушатами», они оказались любителями и вполне закономерно проиграли в состязании с профессионалом.
Склеп густо зарос травой и совсем не ухожен. Гранитные плиты за долгие десятилетия глубоко просели. Похоже, работа мне здесь предстоит серьезная. Неужели придется снимать слой почвы у основания? Посветив себе фонариком, убеждаюсь, что ничего, слава богу, мне здесь рыть не придется. На задней стене склепа различаю какие-то цифры, выбитые мелким шрифтом, но достаточно четко. Достав носовой платок и намотав его на толстый прут, счищаю слой грязи, а потом лезвием ножа подчищаю то, что не удалось стереть материей.
Записываю и срисовываю все, что вижу, удивляясь про себя, каким образом эти странные каббалистические знаки могут служить географическими привязками. Шибко умные были все эти белые офицеры, потому, наверно, и проиграли большевикам. Ладно, Афанасий Сергеевич сам во всем разберется, а мне пора сматываться.
Но теперь возникает проблема, как добраться до гостиницы, не привлекая внимание милицейских патрулей своим, мягко говоря, неопрятным видом. Не объяснять же им, что ползал в пыли не по собственной воле, а спасая свою жизнь. Тут я, конечно, дал маху — поленился надеть на себя две сменки одежды. Похоже, ночка мне предстоит неспокойная, поэтому пистолет не выкидываю. Город я практически не знаю, а это в моем положении большой минус.
Мысленно обматерив себя, шурую все-таки в центр. Можно где-нибудь переждать до утра, но «сам себе режиссер» во мне сидит крепко. В конце концов, пытать свою судьбу — это моя профессия.
Тенью крадусь вдоль домов. Мне предстоит пропереть через весь город, каковое обстоятельство отнюдь не улучшает настроение. Начало второго ночи. Город спит. Вовремя ныряю под арку темного двора, заметив, что на перекресток в конце улицы выползает полицейский «уазик». Слышу дробное цоканье каблучков по тротуару. Какая-то припозднившаяся дама спешит домой. На всякий случай отступаю поглубже в темноту двора и приседаю за бортом древнего «запорожца». Как назло, девушка заходит именно в этот двор. Что такое?.. Кажется, она от кого-то удирает? Так и есть. За девчонкой, мягко ступая, поспешает какой-то тип довольно крупных размеров, а следом — еще один.
На девушке белая прозрачная блузка, короткая юбочка. Ноги стройные и загорелые. Похоже, ребятам приспичило во что бы то ни стало ее трахнуть. Странно, что девушка не пытается кричать и звать на помощь, только то и дело оборачивается… Может, это у них игра такая? Может, девчонке в кайф играть по ночам в пятнашки? Мужики, войдя во двор, тут же делают рывок. Девушка, прижав к груди сумочку, летит со всех ног к подъезду, неподалеку от которого в кустах прячусь я. Увы, ей не уйти от преследователей, и она это сама понимает. Вижу ее лицо, искаженное ужасом. Нет, играют в другие игры, и как бы странно ни вела себя эта дуреха, ей явно не до смеху.
Вылетаю из кустов и ударом головы в ухо вырубаю первого «ухажера». Дальше уже начинается тема посерьезней. Второй тип, мрачно ухмыляясь, направляет мне в грудь пистолет «Макарова». Ничего забавного в создавшейся ситуации нет, парень об этом еще не знает. Не знает, что он уже без пяти секунд как труп, несмотря на свою артиллерию.
Ныряю с разворотом в сторону и в тот же миг оказываюсь рядом с ним. Звон падающего на камни пистолета. Сдавленный хрип ублюдка, которому я напряженным пальцем левой .руки разбиваю кадык — вот и все. Бил я от души, поэтому у насильника шансы выжить близки к абсолютному нулю.
Оборачиваюсь в полной уверенности, что девчонка уже вбежала в подъезд, поднялась на свой этаж и трясущимися руками открывает дверь квартиры, но нет, она продолжает стоять у входа в подъезд, по-прежнему прижимая к груди сумочку, и смотрит на меня расширенными от ужаса глазами, в которых, впрочем, читаю также и нечто вроде восхищения.
— Идите домой, — говорю ей негромко. — Здесь все в порядке.
Она отрицательно мотает головой и решительно подходит ко мне. Теперь ее лицо мне видно лучше — очень симпатичная девочка. И так доверчиво подошла ко мне.. Только почему она все время молчит? Начинаю догадываться.
— Иди домой… — снова говорю ей, но уже шепотом, раз она рядом. — Я здесь сам управлюсь…
Она опять отрицательно мотает головой и берет меня за руку. Рука у нее теплая, мягкая и влажная.
— Ты не можешь говорить? — спрашиваю ее. Она кивает, подтверждая мое печальное открытие.
— Ты здесь живешь? — показываю на подъезд за ее спиной.
Я опять не угадал — она тянет меня за руку, и мы выходим из двора. От нее пахнет какими-то невероятно приятными духами.
Возможно, она хочет, чтобы я проводил ее до дома. Почему бы и нет? Если я буду с девушкой, менты вряд ли ко мне прицепятся, хоть видок у меня, особенно по сравнению с этой ночной феей, просто «аховый».
Идем по улице до перекрестка. Свернув влево, пересекаем небольшую площадь. Девушка продолжает держать меня за руку, как будто боится, что я от нее сбегу.
Подходим к припаркованному у края тротуара «фольксвагену пассату». Девушка, отключив брелком-пультом сигнализацию, открывает дверцу со стороны водителя, но не садится, а смотрит на меня выжидающе. Открыв дверцу с правой стороны, забираюсь в салон. Девушка улыбается и устраивается за рулем. Улыбка у нее удивительная.
Взглядом выражаю недоумение, мол, что дальше?
Она поднимает руку и дотрагивается до моего лица, потом лезет в сумочку и, достав оттуда платок, начинает стирать с моей щеки грязь.
Платок пахнет все теми же превосходными духами, а прикосновения ее рук настолько легки и нежны, что мне не хочется, чтобы она отнимала их от моего лица.
- Предыдущая
- 26/54
- Следующая
