Братья Дракона - Бейли Робин Уэйн - Страница 22

• Предыдущая
• 22/43
• Следующая

— Это ваш бог?

— Не в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово, — сказал Диез. — Ор-дхаму — это ответственность. Это великая уравновешивающая сила, которая поддерживает порядок во вселенной. Некоторое время мы отдыхаем в раю, но потом все становимся частью Ор-дхаму.

Блор продолжила объяснения испанца:

— Кроме тех, кто пережил насильственную смерть или умер от несчастного случая. У тех — иной путь.

— Иной?

Родриго кивнул.

— Дух убитого становится дандо, ужасным призраком, который не может найти покоя, пока не отомстит своему убийце. Вот почему тебе нельзя убивать, Эрик. Вы с братом — великие воины, и все же вам надо быть осторожными.

Эрик нахмурился и снова принялся разглядывать карту.

— Так, а если убивать нельзя, то что у вас тут за война?

Блор пробежала рукой по волосам. Ее браслеты зазвенели, складки на полной руке задрожали.

— Вполне возможно уничтожить нацию чисто экономическими мерами. А можно и с помощью тайных служб заменить правительство.

— И все же вы сражаетесь, — настаивал Эрик. — Я был там! Я был в Калосе!

— Но ты не видел кровопролития, — напомнил Родриго.

— Пиетку убили! — воскликнул Эрик, но тут же умолк, вспомнив призрак маленького трактирщика. Флогис сказал, что Пиетка уже отомстил за себя. И потом, Сумеек и эти вилы, которые сами собой взмыли в воздух и пригвоздили убийцу к земле.

Он попытался выбросить эти образы из памяти, но тут ему на ум пришли Фрона и кузнец Брин.

— А что стало с другими жителями Калосы?

— Флогис сейчас пытается узнать их судьбу, — сказала Блор.

— Он не спит? Но ведь сейчас день.

Блор слабо улыбнулась:

— Флогис на самом деле никогда не спит, сын Парадейна. Ты пока что не можешь до конца осознать его силу. У него одна цель — одолеть Тьму. Днем это труднее, и он не теряет энергию на поддержание видимой оболочки. — Она замялась и прикусила губу, глядя на Диеза. — Боюсь, он так близко.

— Близко к чему? — спросил Эрик. Диез нахмурился и обнял Блор за плечи.

— Ты должен понять, — медленно сказал он, — что Флогис — дандо. Он служит Владениям Света лишь потому, что это единственный способ отомстить своему убийце. Ты же тогда почувствовал его гнев, а?

Эрик кивнул.

«Не просто гнев, — подумал он про себя, — а настоящее безумие».

— Дандо, который не может отомстить, с течением времени сходит с ума, — продолжал Диез. — Тогда он превращается в анку, духа, полного бессмысленной ярости. — Он взглянул на Блор и обнял ее еще крепче. — Некоторые из нас боятся, что Флогис приближается к этому состоянию. Все эти золотые круги и волшебные камни помогают ему удерживать власть над собой, и все же с каждым днем его борьба становится все более безнадежной.

— Но Сумеек и Пиетка отомстили за себя так быстро! А Флогис — он что, не знает своего убийцу?

Блор и Родриго обменялись взглядами.

— Дух всегда знает своего убийцу, — сказал Диез. — Но убийца Флогиса могущественнее всех волшебников мира. Это Сердце Тьмы, королева всех Темных Земель и, хотя Керис Чатерит станет это отрицать, Царства Ночи.

Блор отошла от Диеза, встала на солнце и обхватила себя руками, словно замерзла.

— Шандал Карг, — сказала она еле слышным шепотом.

Эрик повторил имя и принялся расхаживать по комнате. Повсюду на стенах висели карты. Он узнал Африку. Она тоже была разрисована черным и желтым, а незакрашенные куски показывали нейтральные государства.

Азия была вся черная, впрочем, как и Европа, за исключением Скандинавии и Греции.

«Как этот мир может быть так похож на наш?» — недоумевал он.

Южная Америка, кроме узкой полоски вдоль западного побережья, была черной.

— Ты совершенно прав, — сказал Родриго, подходя к нему. — Мы проигрываем войну.

Эрик вернулся к столу, на котором лежала карта Северной Америки, и молча склонился над ней.

Он изучал желтые территории и читал про себя названия: Гуран, Килас, Эгрен, Вормиста, Вирашай, Вистобим, Пилантим, Имансирит. Еще несколько. Окруженный врагами Ваниэль. Это были Владения Света.

Темные Земли и Царство Ночи занимали куда более обширную территорию: Даргра, Маркмор, Дуразадор, Ша-Дарк, Шримурна, Патмос, Чуле, Чол-Герод, Грив. И это было еще не все.

К Шримурне он пригляделся несколько внимательнее. Блор упоминала Ониксовый Трон. В его мире это могла быть Аризона. Где-то в районе Большого Каньона виднелся красный чернильный кружок.

— А это что такое? — спросил он, ткнув пальцем.

— Борага, — сказала Блор.

— Трон Тьмы, — перевел Диез. Впрочем, в этом не было особой надобности.

Эрик снова прикрыл глаза. Мир, охваченный войной — и какой странной войной. А он сам мог думать лишь о Пиетке, Сумееке, Фроне и Брине. Дух Сумеека словно все еще витал у него в мозгу. Перед глазами стояла та самая дубина, раскроившая голову старика, и он почти физически ощущал удар.

Сумеек отомстил.

А Эрик — нет.

— Не буду притворяться, что я все понял, — неуверенно сказал Эрик. — Это не мой мир и не моя война. — Он обеспокоенно посмотрел на Диеза и отошел от карты. — Но калосанцы были добры ко мне. Если на них напали потому, что кому-то понадобились братья Погловски, то я перед ними в долгу. — Он перевел взгляд на Блор. — Когда Флогис выяснит, куда забрали калосанцев — каковы бы ни были его личные цели, — я хочу знать об этом.

Он подошел к окну, чувствуя спиной взгляды Блор и Диеза, слыша, как они переговариваются. На залитых солнцем улицах Расула люди все еще пели и танцевали.

А он видел лишь тьму и слышал лишь крики и противный свист веревочных сетей в воздухе. И он думал о своем бегстве. Тогда он говорил Роберту, что так будет правильно, — но все изменилось.

Он повторил имя вполголоса:

— Шандал Карг.

Роберт, Аланна и Даниэль проталкивались сквозь толпу, заполняющую улицы Расула, стараясь не потерять друг друга из виду. Оглушительно били в барабаны и тамбурины, высокие звуки флейт и каких-то струнных инструментов сливались в неумолчный шум.

Несколько раз развеселившиеся женщины подхватывали Роберта и пытались потанцевать с ним, но заглядывали ему в лицо — и тут же отшатывались. И тогда Роберт ускорял шаг, испытывая странную неловкость.

— Это из-за твоих волос, — сказала Аланна, заправляя растрепавшиеся светлые пряди своего спутника под мягкую коричневую шапку. — И глаз.

Мимо пронесся вихрь танцоров в разноцветных одеяниях, отделив его от Аланны и Даниэля. Он медленно обернулся. Позади возвышался Шерен-Чад. Море незнакомых лиц. За время своих путешествий по Востоку он не сталкивался ни с чем подобным. Роберт чувствовал себя просто потерянным.

Кто-то схватил его за руку. Даниэль, улыбнувшись, потащил его туда, где ждала Аланна. Она облокотилась о дверь какой-то лавки, закрытой на время праздника. Губы ее были чуть изогнуты.

— Скоро это кончится, обещаю. Мне надо еще так много показать тебе, Роберт Погловски.

Поло, чуть было не поправил он, но передумал.

В этот день Роберт встал рано, еще на рассвете. Ему очень хотелось увидеть Расул при свете дня, и он быстро оделся и поднялся на крышу Шерен-Чада.

Столица Гурана сияла в солнечных лучах. Большинство зданий были выстроены из белого песчаника. Стены домов и мостовые сверкали. Необыкновенное зрелище. Туда, где лучи солнца падали прямо, было больно смотреть.

С высоты башни была видна вся округа. На востоке город поднимался на холмы, на юге простирался голубой океан, испещренный белыми точками парусов кораблей и рыбачьих лодок.

Улицы у подножья Шерен-Чада уже заполнял народ. Роберт сразу догадался, что в столице праздник, но лишь позже, когда за ним пришла Аланна, он узнал, что это чествуют их с братом.

— Давай я покажу тебе город, — сказала она с явной радостью.

Ее волосы трепал ветер, темные глаза сияли. Роберт отвернулся, чтобы не смущать ее пристальным взглядом.

В безоблачном небе парил дракон. При свете дня эти существа выглядели не менее внушительно. Большой дракон летел на юг, его тень накрывала веселых горожан. Наконец он исчез за крышами домов, и можно было лишь догадываться, что он приземлился где-то на побережье.

• Предыдущая
• 22/43
• Следующая