Восстание - Вебер Дэвид Марк - Страница 26
- Предыдущая
- 26/115
- Следующая
Кондор побледнел. Хода был спокойным, гуманным офицером. Если он приказал космическим десантникам стрелять по собственной команде, да еще и объявил это по всему кораблю, он, несомненно, считал ситуацию критической. А что произошло с адмиралом Сингом? Почему он сам не отдает приказы?
Внезапно взвыла сирена. Кондор просто не верил своим глазам. Давление кислорода в коридорах вокруг центрального поста управления огнем стремительно падало. Это означало, что кто-то намеренно разгерметизировал корабль. Противоударные люки в бронированных переборках автоматически задраились, наглухо отрезав центральный пост от остального корабля. При нулевом давлении снаружи и атмосферном давлении внутри их невозможно открыть извне, а чтобы их взорвать, потребуется много часов… или ядерный заряд! Может, сам Хода захотел так защитить центральный пост от мятежников? Или мятежники решили его изолировать? Впрочем, металлические листы палубы по-прежнему подрагивали в такт работе машин. Значит, Хода удалось удержать машинные отделения или он переключил двигатели на управление прямо с мостика. Живы ли машинисты? Или машинное отделение тоже разгерметизировано? Что вообще происходит в остальных отсеках? Кто и чем командует в этом сумасшедшем доме, бывшем некогда гордым космическим монитором?!
Один из матросов натянул перчатки и потянулся было за шлемом, но Кондор остановил его негодующим взглядом:
– Ты куда это, Серый Медведь?
– Но ведь там же наши товарищи! Мы не можем сидеть сложа руки!
Оператор ракетных установок с таким экзотическим именем был краснокожим индейцем с Топаса, планеты, где родился сам Кондор, и его слова полоснули ножом прямо по сердцу командира. Он почувствовал, как из-под выделанного кожаного ремешка, которым были перехвачены его длинные волосы, покатились крупные капли пота, и вспомнил аромат вечнозеленых томашевых деревьев, росших на склоне холма над его родным домом.
– Серый Медведь! – прорычал Кондор. – Приказываю тебе не подходить к люку и сесть на место.
Серый Медведь нехотя опустился в кресло, а его товарищи в замешательстве уставились в палубу. Что собирается делать командир Кондор? За кого их непосредственный начальник? Щелчок пластмассовой застежки и металлический стук заставил их вновь поднять глаза.
Кондор, только что положивший перед собой на пульт управления извлеченный из пластмассовой кобуры лазерный пистолет, окинул их взглядом и хрипло произнес:
– Без моего разрешения никто не выйдет из этого отсека и не войдет в него! Никто! Понятно?!
Он по очереди сверлил своих подчиненных пронзительным взглядом холодных глаз, пока каждый из них не кивнул в знак покорности. Потом Кондор снова повернулся к экранам корректировки целей, переживая из-за того, что только что сказал, а еще больше – из-за того, что ему, возможно, предстояло сделать.
На панелях состояния корабля вспыхивали все новые и новые красные лампочки – это по очереди отключались от компьютерной сети отсеки корабля. Их разрушали или отключали, для центрального поста это не имело значения. Можно было выключить двигатели, отключить информационную сеть, взорвать капитанский мостик, но, пока на «Энрайте» была энергия, все вооружение корабля подчинялось только Кондору.
«Ну и что из того?» – спрашивал себя Кондор, остро переживая переполнявшее его чувство беспомощности и страха. Во время тайных встреч все казалось легко и просто. Никакого насилия! В нужный момент они просто откажутся открывать огонь. Будут оказывать пассивное сопротивление. А такого не ожидал никто! Никто и представить себе не мог безжалостного истребления своих товарищей, служивших в той же армии, только за то, что они выполняют свой долг так, как его понимают.
В наушниках Кондора прозвучал сигнал экстренного вызова. Он нажал на кнопку защищенного внутреннего канала связи. Его вызывал Хода.
– Командир! – Капитан казался взволнованным, но его голос по-прежнему звучал твердо. – Проклятые бунтовщики наверняка все заранее спланировали. Они захватили отсеки с оружием и большинство из кубриков космических десантников. Нам не добраться даже до боевого снаряжения, не говоря уже о шлюпочном отсеке! В наших руках пока машинные отделения, и, по-моему, мятежники еще не захватили энергетическую установку, но я не хочу рисковать последними роботами-разведчиками, чтобы прояснить обстановку. Мы потеряли запасной пост управления огнем, кроме того, пять минут назад пропала связь с флагманским мостиком. В штурманской рубке стреляли, а сразу после потери связи в центральном вычислительном центре прогремел страшный взрыв. Я удерживаю капитанский мостик и выставил вооруженных десантников у всех лифтов. Но для управления кораблем в бою у меня есть только запасная навигационная рубка. Как меня поняли?
– Понял вас хорошо! – ответил Кондор, вытирая струившийся по лицу пот.
– Отлично! Итак, командир, – прохрипел Хода, – теперь я могу только управлять полетом корабля. Вы единственный человек, который может наводить оружие «Энрайта» и вести огонь. Так что скажите мне, командир Кондор, вы готовы исполнить свой долг?
– Свой долг? – Несколько мгновений Кондор колебался; лицо его стало серым, но он ответил решительным голосом:
– Так точно! Я готов исполнить свой долг!
– Тогда слушайте меня, командир, – негромко сказал Хода. – Адмирал Форсайт погиб, адмирала Синга, судя по всему, тоже убили во время штурма нашего флагманского мостика. Адмирал Трейнор, возможно, тоже погибла: у нас нет связи с «Везувием», поэтому я вынужден считать ее убитой или взятой в плен. Есть связь с адмиралом Хейлом, но мятежники захватили на «Эль-Чиконе» все машинные отделения, и адмирал не может управлять кораблем. Адмирал Ашигара с «Василиска», кажется, перешла на сторону бунтовщиков. Таким образом, Хейл старший по должности среди оставшихся в живых офицеров, а он приказал как можно скорее положить конец схватке на борту «Андерсона». Возможно, если нам удастся быстро высадить на него наших десантников, мы вправим мозги всей ударной группе, но перед нами капитан Ли Хан на борту «Черной Стрелы», и она угрожает расстрелять первый же десантный катер, который направится к «Андерсону». У меня есть два линейных корабля из эскадры адмирала Хейла и эскадренный десантный транспорт, готовый к высадке на «Андерсон», но они не решаются отправлять катера до тех пор, пока там болтается «Черная Стрела».
Кондор почувствовал, как трудно адмиралу это говорить, и вспомнил тот вечер, когда капитан Ли Хан обедала в качестве его гостя на борту «Энрайта».
– Я дам Ли Хан последний шанс отвести корабль в сторону, – тихо проговорил Хода. – А если она откажется, наступит ваш черед!
– Я все понял, – прошептал Кондор.
– Ну вот и отлично! Переключитесь на внешнюю связь, командир. Если мне придется отдавать вам приказы, я хочу, чтобы капитал Ли их слышала.
– Есть! – Кондор переключился на другой канал и провел пальцами по прохладному пульту, ощущая заключавшуюся в нем разрушительную силу и прекрасно понимая муки, которые испытывал в этот момент Хода, потому что он, Кондор, тоже знал об авторитете, которым пользовалась на флоте Ли Хан.
Ли Хан видела на экране монитора озабоченное и негодующее лицо Саймона Хода. Она читала страх и гнев в его глазах и думала, может ли он прочесть в ее собственных глазах скорбь, которая переполняла ее. С трудом шевеля искривленными, словно от боли, губами, Хода хрипло проговорил:
– Капитан Ли, вы нарушили военный кодекс! По приказу адмирала Хейла вы отстраняетесь от командования кораблем. Корабль должен лечь в дрейф и ждать нашу абордажную команду. Назначенный мной офицер примет на себя командование кораблем и арестует вас. Вас ожидает трибунал. Этот приказ занесен в журнал и записан на ленту. Если вам что-то неясно, свяжитесь с адмиралом Хейлом.
– Капитан Хода, – спокойно ответила Ли Хан своему старому другу, – возьму на себя смелость не выполнить ваш приказ.
– Вы не имеете права отказываться! – Но даже яростный тон не мог скрыть умоляющих ноток в голосе Хода. – Опустите щиты, капитан, и прочь с дороги! Или, клянусь, я разнесу ваш корабль в щепки!
- Предыдущая
- 26/115
- Следующая
