Психотерапевт Его Величества (СИ) - Яновская Анна Яковлевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/95
• Следующая

Мужчина предельно серьезен. Ничего себе. Надеюсь, я знаю, что делаю.

— Я клянусь хранить в тайне то, что услышу сегодня, если это не информация о готовящемся преступлении.

— Ну хорошо…

Он вздыхает и выпаливает, зажмурившись:

— Я боюсь мышей.

Не ржать. Не ржааааать!

— Расскажите мне об этом больше.

— Да что тут рассказывать-то… Я мужчина. Я воин. Когда вижу мышь, то становится сухо во рту, сердце колотится, колени дрожат. Не могу заставить себя войти в амбар. Я могу выйти с голыми руками против оборотня. Я не могу пройти по пшеничному полю.

— Что ж… давайте попробуем с этим что-то сделать.

Клиент видит мое спокойствие и тоже начинает успокаивается. Между прочим, я бы даже внутренне не улыбнулась, если бы он не стал делать из этого ТАКУЮ проблему.

Протягиваю ему бумагу и земную гуашь.

— Нарисуйте пожалуйста свой страх.

Его лицо превращается в ледяную гордую маску.

— Я не умею рисовать. Не обучен.

Объясняю торжественно, чтобы создать ощущение сакрального таинства:

— Эти краски из моего мира. Она не содержат магии, не нуждаются в особых умениях. Но они обладают способностью побеждать страхи. Вам нужно взять кисточку в руку, окунуть ее в воду… Да, так. Отчетливо представьте свой страх. Это может быть конкретный образ, или размытые пятна, не важно. Доверьтесь своей руке, перенесите ваш страх на бумагу. Не думайте о том, что вы делаете, сосредоточьтесь на своих ощущениях.

Я наговариваю текст, снижая сопротивление, стимулируя этого чувствительного и гордого воина впервые в жизни делать то, что он не умеет. И на лист бумаги ложатся неуверенные серые мазки, передающие что-то жутко угрожающее и оскаленное. Замечаю, что клиент часто дышит, на лбу выступают бисеринки пота. На рисунке все больше темного, гуще и жирнее кляксы. В конце концов он срывается, замалевывает весь лист черным, сминает и бросает его в стену. Долго дышит, восстанавливая душевное равновесие, начинает подниматься, чтобы уходить.

— Простите. Это безнадежно. Я пойду, извините за беспокойство.

— Что вы сейчас чувствуете?

— Гнев. Отчаянье. Стыд.

— А где ваш страх?

Он косится на мятый комок бумаги… Светлеет лицом.

— Это было не зря? Это сработало?

— Вы хорошо выполнили первую часть упражнения. Оживили свой страх и перенесли его на бумагу так сильно, что этот рисунок стал источником тревоги. Но на полпути нельзя останавливаться. Вы готовы продолжить нашу встречу?

— Да.

— Ваш страх теперь не внутри вас, а снаружи. Остается победить образ врага в вашей голове. Представьте себе ту мышь, которую вы боитесь.

— Представил.

— Опишите ее.

— Серо-седая, шерсть клоками, грязная. Злые глаза. Оскаленные тонкие желтые зубы. Длинный мерзкий хвост пульсирует, извивается. Она напряжена, готова прыгнуть.

Клиент слегка бледнеет, но в целом держится хорошо.

— Она такая злая, потому что очень голодная. Вам необходимо ее покормить. Представьте себе корзину с едой, которую она любит. Угостите ее чем-то.

Какое-то время Джуед мысленно кормит мышь сыром, зерном, рыбой… бутербродами, пирогами, мельбой и прочими съедобными штуками, не заботясь о зоологической достоверности. После каждого приема пищи я уточняю, как теперь выглядит зверь. И он с удивлением отмечает, что Очень Страшная Мышь потихоньку становится маленькой, безопасной, сытой и довольной жизнью. Шерстка уже лоснится, мордочка извазюкана в креме.

— Все. Она больше не хочет есть. Она объелась.

— И все-таки заставьте мышь съесть еще немного. Перекормите ее.

Он молча, прикрыв глаза, наблюдает за картинками в своем воображении. Усмехается по-доброму.

— У нее огромное толстое пузо, лапами до земли не достает. Икает, подняться не может. Смотрит на меня снизу вверх, глаза осоловелые от счастья, — тут он делает паузу, и продолжает медленно, будто не веря в то, что говорит. — Она улыбается мне пьяной улыбкой… Я не боюсь ее!

— Вы могли бы ее погладить?

— Беру на руки. Я держу на руках мышь!!! Она такая маленькая… обняла мой палец передними лапками и уснула. Я чувствую, как трепещет ее сердечко… Сейчас я могу сжать руку и размазать ее набитые кишки.

Я холодею от такого перехода. Нет-нет-нет, мне нельзя ему позволить сделать это. Только не агрессия! Сражение со страхом делает последний только сильнее. Если клиент сейчас причинит малышке вред, то вернется обратно в то же состояние — мышь-враг.

— Но я не буду этого делать. У тебя больше нет власти надо мной, маленький гаденыш, — делает жест рукой, будто подбрасывает вверх снежинку. Открывает глаза.

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Я абсолютно счастлив и свободен. Если бы вы знали… — он вновь прикрывает глаза и улыбается — вот сейчас представляю пшеничное поле. Знаю, что их там много шуршит. А в душе покой. Как вспомню эту толстушку объевшуюся, так легко становится. Ася… я благодарен. И должен сделать вам подарок, хоть сколько-нибудь равноценный тому, что вы для меня сделали. Вот моя визитка. Если вам понадобится кого-то убить — напишите.

Прощается и уходит. А я еще какое-то время сижу в своем кресле, и не знаю, плакать мне или смеяться. Это власть. Это очень большая власть — помогать сильным мира сего. И чем это для меня обернется — не знаю. Становится страшно.

Мрачные мысли терзают меня еще какое-то время. Мне нужно переключиться и отдохнуть. Я здесь почти неделю, за это время познакомилась с кучей людей, обзавелась любовником и личным киллером, провела несколько клиентов, стала владелицей клуба. При этом сумки из дома еще толком не разобраны, города не видела — особняк Кассини, кафешка госпожи Тишши и торговая лавка не в счет. И вообще, собой пора заняться. Есть ли тут салоны красоты? Я бы не отказалась от каких-нибудь магических противоцеллюлитных процедур, да и ногти нужно в порядок привести. Точно, вот чего я хочу — гулять, получать удовольствие от жизни и заниматься собой.

Заказываю обед на дом в ближайшем трактире, неспешно разбираю сумки. Это занимает всего лишь тридцать минут, ну почему я не могу делать все сразу! В процессе уборки убеждаюсь, что я взяла с собой действительно слишком много лишних вещей. Пока разгребаю последствия моей чрезмерной предусмотрительности, замечаю в игровой визитке на столике вопрос от Миахольда 'когда следующие захватчики?'. Пишу 'завтра, часов в пять вечера, отпишитесь, кто будет'. Пусть приходят, я не против, но завтра. А сегодняшний вечер мой.

Связываюсь с Колей, вдруг она захочет составить мне компанию на прогулке? С удивлением узнаю, что у подруги уже закончился 'отпуск по уходу за младенцем' — то есть присматривать за мной больше не нужно, и ее загрузили работой по самую макушку. Эх… Коллина меня утешает тем, что через два дня большой королевский прием, и мы на него приглашены. И что она такая молодец, почему я немедленно ее не восхваляю, что озаботилась еще позавчера записать нас в хороший женский клуб. 'Ну, чтобы из нас сделали конфеток, ты же понимаешь? Так что не планируй ничего на послезавтра с 12 до 15. Все, обнимаю, милая, мне пора.'

Сделать из меня конфетку — привлекает. Большой королевский прием — напрягает и вгоняет в уныние. Опять делать приветливое и серьезное лицо, следить за осанкой и мечтать удрать поскорее. Ну что ж поделаешь… Мне итак обеспечили максимально бережное вхождение в этот мир. Если расплачиваться за бонусы предстоит скучанием на официальных приемах — значит я должна это делать. И все, никакого нытья. Ммм… Покажу-ка я Коле мое земное вечернее платье, которое покупалось когда-то для новогодней вечеринки. Оно совершенно потрясающее, сделано под змеиную чешую — серебряное и блестящее, так же нежно облегает тело, с высоким разрезом до середины бедра. Как и полагается у здешних модниц, декольте у него глубокое и скучное — для воображения места не остается. Только мне под него нужны минимальные украшения, раз уж здесь так принято. Похоже, гулять я сейчас пойду в сторону торгового квартала. Четыре клиента сделали меня богаче на четыреста золотых. Да здравствует оздоровительный шоппинг на честно заработанные деньги.

• Предыдущая
• 22/95
• Следующая