Псы-витязи - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 20

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая

– Евпраксия, это ты? – крикнул Путята Светлане. – Это ж ты, я тебя признал.

– Может и да, только не на что не рассчитывай, блядун. – живо отреагировала Светлана. – Я тебе не жена больше, а в лучшем случае коллега.

– Ладно, берите пока этих древнерусских, – решил Кирпичев. – А если снова рванет, стреляйте по Светке на поражение… пара новых взрывов особенно им не поможет, а на большее у этой старой стервы самодельной взрывчатки не хватит.

Одни вохровцы стали аккуратно подбираться к «старой стерве», другие спускались в зал, к псам-витязям – чтобы повязать их с помощью разнообразных упаковочных материалов.

Тут и рвануло снова. Вохровцы собрались было стрелять на поражение, но свет погас и стало ясно, что старый Кирпичев недооценил древнюю Светлану…

Тот, кто имел приборы ночного видения, мог заметить, что псы-витязи не кинулись с копьями навстречу пулям, как это делали зулусы Чаки, не пали в откровенно неравном бою, как малая дружина Евпатия Коловрата.

Как выяснилось, кольчуги и панцири, благодаря металлопластиковым композитам, защищали от пуль. В шлемах исправно работали встроенные средства связи и целеуказания. Копья-сулицы обернулись одноразовыми гранатометами «РПГ-2000», чеканы превратились в малогабаритные пистолеты-пулеметы «ПП-21».

Кроме того, псы-витязи не стояли на месте, представляя собой удобную мишень. Они рассыпались по окрестным помещениям и переходам, в чем им помогла пластиковая карточка, изъятая у Самохвалова.

Главное побоище состоялось в генераторном зале – там атака вохровцев захлебнулась под обеими редукторами, где псы-витязи удачно применили электроразрядные устройства, имеющие вид древнерусских кистеней.

В комплексе опытных цехов вохровцы были атакованы с воздуха, потому что псы-витязи легко перемещались с помощью «кошек» по трубам вытяжной системы, вьющимся под потолком.

Впрочем, перевес сил был по прежнему на стороне академика Кирпичева и он это знал. Против семи псов-витязей еще две дюжины вохровцев. На подходе и отряд ОМОНа численностью в двадцать стволов. Кирпичев был уверен, что трупы древнерусских воинов вскоре займут свои законные места на столах в анатомическом отделении и мертвое тело Светланы тоже окажется там. И от этой уверенности сладковатая змейка шевелилась где-то в нижней части позвоночника. Она ведь не будет возражать, если он еще разок ее попробует…

Митя двинулся тем же путем, который уже увел в никуда псов-витязей. На ходу бывший программист сам поставил себе задачу: пользуясь суматохой, добраться до запасов «Инго», которые хранились на складе биопрепаратов уровня «Три плюс». Вопрос был в том, сколько будет этой суматохи и не надо ли ее еще больше усилить…

И задача и вопросы были какие-то абстрактные. Первый раз Митя участвовал в том, что по-киношному называется «action». Это когда каждый следующий шаг или минута увеличивают шанс погибнуть вплоть до девяносто девяти целых девяносто девяти сотых процента. Но положительному герою, герою-избраннику, хватает и этой великой и могучей сотой доли процента.

И Митя каким-то невероятным усилием воли заставил себя поверить, что именно он и есть этот избранник, даже мысль возникла, что именно «возлюби самого себя» будет той новой заповедью, которую небеса спустят на землю. Теория выразилась на практике, его движение стало быстрым, он переходил с бега на плаванье и и ползанье, и только сбавил ход перед системой зеркал, установленной хитроумным средневековым мастером Ермаником.

В районе шлюза уровень воды было явно выше уровня его головы. Митя отважно нырнул, чтобы проплыть под полуопустившимися воротами, но потянуло его куда-то в сторону, к сливу. Вынырнуть удалось только после минутного отчаянного утопания.

Тут и пути-дороги назад не стало. Из-за ливня, вернее повышения уровня грунтовых вод, сработали датчики и шлюз закрылся, превратившись в стену. Митино мужество претерпело трансформацию, став из сознательного и лозунгового подсознательным и вынужденным. Теперь оставалось только ползти и ползти к силовой установке по узкому вентиляционному штреку.

Ветер все более обжигал кожу, вибрация стряхивала мясо с костей, пот плыл по телу густой волной. Псы-витязи уже здесь прошли. Но на то они и мутанты, чтобы после них уже никто. Не люди, нелюди, монстры, которым ни себя ни других не жалко.

Митя чувствовал себя безмерно одиноким и обиженным, когда добрался до раскаленной стальной стенки, представляющей кожух турбины генератора. И что, внутрь? Под руками сдвинулся раскаленный как сковорода лист железа, за которым начиналось откровенное пекло. Садись-ка на противень, да полезай в печку. А покажи, баушка яга, как надо? А вот как. Надо помочиться на футболку и обвязать ей голову. Хорошо, что с утра он принял пива, так что есть в пузыре запас «живой воды», как выражаются народные целители. А остатки накапать на носовой платок. Затем его пополам и обвязать тряпочками обе руки.

Под вращающимся ротором его поджидал первобытный ужас. Страх уравновешивал боль, отчего голова могла соображать, а мускулатура действовать. И хотя смерч срывал Митю и пытался растерзать, намотав клочьями на турбину, он вгрызался в стальные листы, в неровности, в стыки, в заклепки…

Митя выкатился из второй дыры в кожухе генератора почти неживым, огонь хозяйничал в его теле, добивая все, что там было еще живого. Дышать было уже невозможно, выгоревшие легкие не принимали воздух. Он понял, что умирает.

Умирающий пополз, стараясь не вдыхать и не глядеть на свои руки, покрытые странными багровыми ромбами, однако подхватил обороненный псами-витязями гаечный ключ. А потом поднялся на четвереньки, ловя в глаза разноцветные объемные кляксы. Тут за обводом редуктора возникла малоразличимая фигура и Митя «наощупь» ударил внезапно появившегося человека гаечным ключом – по колену, затем по скользнувшей вниз голове.

Тут в его обожженных руках появилось трофейное помповое оружие и знаменитым ковбойским движением он передернул коробчатый затвор. Затем два раза выстрелил, откидывая здоровенные гильзы на кожух редуктора, в какие-то малиновые пятна, которые возможно были противниками. Пятна исчезли, а Митя подобрал патронташ и, сделав несколько шагов, оказался в царстве пузатых емкостей, выстроившихся вдоль стен как окаменевшие динозавры. Тот самый хладоагент.

Горящие руки неловко полезли в рюкзак, причем каждое касание казалось зверством. Они нащупали предмет, похожий на кусок халвы – брикет тетраметилхлорагона. Однако пришлось вернуть «халву» в рюкзак, когда пуля разрубила стальную балку неподалеку от его головы. В Митю никогда еще не стреляли с расстояния в двадцать метров из калибра «12,7». Думать тут было не о чем, но тело само сделало несколько молниеносных движений в меру своего примитивного понимания безопасности. Митя обнаружил себя втиснутым в узкую щель между цистерной и распределительным щитом.

Сейчас надо было отжать провалившуюся в плечи голову и увидеть противника. Как ни странно, но боль от потревоженных ожогов помогла ему сделать это. Он намеренно провалился вниз, выслушал как пуля скользнула по стальному боку цистерны, заторопился на четырех конечностях, как ящерица, между нависающим краем емкости и металлическим полом, прицелился, стараясь не думать о том, что противник тоже целится. Выстрел из помпового ружья «откупорил» вохровца как бутылку шампанского. Убийство было конечно же вынужденным, но совершенно же непривычным делом. Митя вспомнил то ощущение катастрофы, когда вожатый в пионерлагере убивал лопатой рыжего крысенка, заблудившегося в красном уголке. И сейчас оно вспыхнуло, но только на мгновение, растворившись в тенях беспредельности, которую отбрасывали псы-витязи.

Теперь осталось закрепить взрывчатку и вставить взрыватель. Митя раздавил пальцами капсулу и, несмотря на боль, бурлящую в руках, получил что-то вроде удовлетворения. У него кое-что получилось! Митя подошел к мертвому вохровцу и, стараясь не поймать «взгляд» застывших глаз, вытащил из брезентовой сумчонки противогаз – первое в его жизни мародерство. Едва ли пара минут была у него, чтобы смотаться отсюда.

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая