Радужный венец. Книга 1. Время потерь (СИ) - Малышева Алёна - Страница 62

Люсилия ушла на озеро, прятавшемуся за густой лещиной, и, судя по плеску, решила стать одной из водяниц. Столько времени не вылазить из ледяной воды! Анеле хватило того, что она утром умылась в ней. Брр!

Нужно бы им закончить вчерашний разговор об стихиях. У Анелы ещё остались вопросы. Но Люсилию поймать не могла. Та, только завидев Анелу, уплыла на середину озера. Может, боялась услышать вопросы о танце? Она ведь потеряла контроль над даром. А ещё смеялась над Анелой, не умеющей сдерживать свою стихию!

 Китан валялся в тени и, лениво жуя травинку, уставился сквозь листву в безоблачное небо. О чём думает? О скорой коронации? О конце путешествия? О Люсилии?

Солнце палило нещадно, духота обволакивала и усыпляла. Ни малейшего ветерка. И даже тень высоких густых осин, выстроивших вокруг поляны, словно верные подданные дуба, не помогала. Шевелиться, да и думать, не хотелось. Вечером, наверно, будет гроза. Туча, всё обходившая их стороной, наконец, догонит. Это казалось недостижимой мечтой.

И пусть мысли в голове вяло текли, одна продолжала стучать, не давая покоя. Беспомощность, которую Анела ощутила, когда  стихия была заперта внутри, испугала. Чёрный янтарь показал, надеяться только на способности иридис нельзя. Но чем можно её заменить? Как защититься?

 У Люсилии есть метательные ножи. Наверняка она умеет ими пользоваться. И беспомощной она никогда не будет, в отличие от Анелы и всех жриц. А если может ведьма, то и Анела тоже. Пока появилось свободное время, пока они никуда не едут, ни с кем не дерутся и никого не спасают, стоит им воспользоваться.

С неохотой, подгоняя себя: «Надо!» - встала с тюфяка, на котором лежала у палатки, и побрела к Китану. К генералу не решилась.

Остановившись над Китаном, самым жалобным тоном, на который была способна, произнесла:

- Кит, мне помощь нужна.

Китан резко сел и встревожено уставился на неё. Она поспешила его успокоить:

- Научи меня сражаться.

Китан растеряно взъерошил волосы:

- Сражаться?

- Научи…, - чем бы она смогла владеть. Взгляд остановился на генерале. Вот! – …сражаться мечом.

- Анела, - застонал он, снова падая на траву, - жа-арко!

- Ну, Кит, ну прошу тебя, - умоляюще сложила ладони и прижала к груди.

- Ты ведь не отстанешь?

Анела замотала головой. Китан вздохнул и постарался отговорить. Мол, сейчас не время, что учиться этому нужно долго, что это просто бесполезно и они с генералом её защитят от всего сами. Но все его доводы оказались бесполезны. Ей нужно научиться защищаться! Самой! Сейчас! Не хочет она быть беспомощной.

И Китан с тяжёлым вздохом согласился. В чём она не сомневалась. Скинул рубаху. На плече блеснули пять родинок, словно образующих созвездие небесного меча.

Не прошло много времени, Анеле стало ясно. Дурацкая была идея. Ветка, заменяющая меч, до этого лёгкая потяжелела и всё норовила выскользнуть из потных рук. От палящего солнца, от сжимающей духоты стойки, которые объяснял Кит, перепутались в голове, да и названия приемов тоже. Ноги заплетались.

Один неловкий замах веткой, Китан своей веткой уклоняет её к земле. Ноги у Анелы подкашиваются, и она падает на мягкую траву. Быстро переворачивается на спину. Китан смахивает пот с лица и с улыбкой протягивает руку, желая помочь подняться. Анела, про себя улыбнувшись, хватает за руку и тянет на себя. И откатывается от падающего Китана. Рядом доносится поминание Тьмы и Анелы вместе с ней. Мол, одного поля ягода.

От возмущения в голосе названного брата Анела, не сдержавшись, фыркнула, а затем и вовсе рассмеялась в голос. Пыталась перестать, но от взгляда на обиженно надувшегося Китана, смех снова захватывал её. А когда рядом раздалось сначала фырканье, а затем и хохот Китана, то сдерживаться больше не было сил. Умом понимала, что смешного вроде ничего нет. Но как ни старалась, остановиться не могла. Вдруг встретилась взглядом с генералом, наблюдающим за ними. Смех резко оборвался.

  Синие глаза потемнели, словно предгрозовое небо. От взгляда по телу побежали мурашки, мир отдалился. Но вдруг глаза похолодели, возвращая в реальность. Генерал хмуро глянул на Китана, с недоумением посматривающего на него с Анелой, и холодно произнёс:

- Леди, хочешь себя защитить, выбери что-нибудь полегче и меньше меча. У тебя опыта никакого, ставку делай на неожиданность и внезапность. Думаю, - медленно поднялся и вытащил из голенища сапога нож, – вот он подойдёт.

Шагнул к Анеле и помог подняться. Затем протянул нож рукояткой вперёд:

- Запомни, леди, раз и навсегда. Если вынула нож, будь готова пролить чужую кровь, убить. Иначе забудь о нём.

Пролить кровь… чужую… убить…сможет ли? А если выбор: или она или враг. Как-то не очень убедительно. Если кто-то будет угрожать не ей – родным? А к стихии обратиться будет невозможно. Кивнула, подтверждая, что поняла.

Клинок блестел на солнце, рукоятка удобно помещалась в руке и ещё хранила тепло генерала.

– Не так держишь.

Генерал положил ладонь на её, и все мысли вылетели из головы. Сквозь обволакивающий разум туман донеслось:

- У тебя будет лишь один удар. Без многолетней подготовки ты не соперница. Никому. Правильно выбирай время, врага и место, куда ударить… это касается не только ножа.

Злат, отвернувшись, зашагал к своему дубу. Анела помотала головой, разгоняя туман, и растеряно посмотрела на нож в руке:

- А в какое место бить-то?

Генерал начал чистить меч. Всем своим видом показывая, что отвечать больше ни на какие вопросы не собирается.

Вредный!

- Кит?

Китан, молча наблюдавший с земли за ними, пожал плечами:

- Куда сможешь, - и снова обратил лицо на небо. Кажется, он был доволен, что никто больше к нему не пристаёт.

Анела, вздохнув, зашагала к озеру, крутя в руках нож.

Ударить, чтобы убить? Или можно просто обезвредить? Правильно выбрать врага, что генерал имел в виду? Если у неё только один удар, то должна обезвредить самого опасного для неё? А может, не для неё?..

*****

Лазоревое озеро среди зеленого леса манит, притягивает, предлагает окунуться в него: избавиться от усталости и духоты, которой не мешает даже приближающийся вечер. Холодная вода омывает ноги, лёгкий ветер играет с волосами, теребит рубаху. Рядом, прижавшись к боку, умиротворенно сопит Малыш. Под звон ручья, который миниатюрным водопадом выныривает из толщи скалы, поёт свою грустную вечернюю песню соловей. Где-то далеко глухо ворчит гром.

Как же давно Анела не оставалась одна. Сама с собой. Матушка называла такие мгновения — созерцанием. Созерцанием себя, окружающего мира, своих и чужих мыслей. Иногда нужно сесть и ни о чём не думать. Позволить мыслям касаться всего и… ничего. Именно тогда откроется истина.

Истина… а нужна ли она кому? Не лучше ли, чтобы обман никогда не раскрывался? Всё текло так, как до этого? Было бы спокойно на душе, ничего не тревожило и ничего бы не пришлось скрывать. Впереди лежал бы прямой путь, без сомнительных поворотов и ям… А жизнь ли это?

Пёс перестал сопеть, навострил ухо в сторону деревьев и добродушно рыкнул. В груди у Анелы потеплело, появилось ощущение родства. Люсилия!

Ведьма стояла у деревьев и хмуро смотрела на неё.

— Ты здесь. Не буду мешать, - повернулась, видимо собралась уйти.

- Подожди! – окликнула Анела. – Мы не договорили, - и похлопала по траве рядом с собой.

Люсилия  недовольно повела плечами и всё же села, подогнув под себя ноги.

Немного посидели, ничего не говоря. Анелу тишина не тяготила. Она обдумывала, с чего начать. Хотелось, даже не просто хотелось, необходимо было знать, как соизмерять стихию, почему ведьма не справилась со своим даром. И не справилась ли? Может зачем-то хотела всех очаровать? Но сразу же бросаться обвинениями нельзя. Нужно проявить осторожность и ненавязчивость.

— И долго мы будем молчать? — нарушила тишину Люсилия.

Анела невольно начала перебирать шерсть Малыша.