Боятся ли компьютеры адского пламени? - Тюрин Александр Владимирович "Trund" - Страница 62

• Предыдущая
• 62/95
• Следующая

Оставшиеся сорок пять секунд они работали, как чумовые, потому что на сорок шестой было бы действительно поздно.

Данилов загрузил в двигатель топливные стержни, Кац ввела с внешнего пульта задание на сборку мусора, которое должно было увести мусорщик на максимальное расстояние от Юпитера. А дальше? Об этом любой психотерапевт посоветовал бы пока не думать.

На сорок пятой секунде временно замирившиеся враги влетели в в тесную кабинку мусорщика, предназначенную для одной уборщицы.

— Задание исполнять? — не слишком довольным голосом справился автопилот.

— Сейчас жопу надеру! — грозно предупредила госпожа Кац, одновременно нажимая большую кнопку старта, похожую на котлету.

Мусорщик затрясся и не очень резво выплыл из недр станции. Вокруг нее действительно витали облака всякого кала: полимерная пыль и гранулы, обрывки труб, погнутые и проплавленные металлоконструкции, дефектные спасательные капсулы. Трупы тоже витали. Вернее крутились вокруг каких-то осей и тащили за собой хвосты из заледеневших внутренностей.

На панели управления мусорщика нарисовалась схема его устройства. Дешевый ионный движок, плюс короткодействующий химический ускоритель — на всякий пожарный. По большому счету мусорщику некуда было торопиться.

Вот и сейчас автопилот упорно не желал наращивать скорость:

— Послушайте, товарищи, куда так торопиться? Все равно эту тучу мусора нам не собрать ни за час ни за два. Если я дам сто или хотя бы девяносто процентов мощности, то полетят сверхпроводящие обмотки катушки удержания, если я зажгу химический ускоритель, то усталостный износ может доканать корпус — тряска-то какая будет. За последние семь лет в сектор обслуживания станции ни одной новой детали не поступило.

— Понимаешь ты, пластмассовая башка, — сказала женщина-бандитка, — мы не фантики собираем, а спасаем свои драгоценные потроха.

— Зачем на мне спасаться, я для этого не приспособлен. — резонно заметил мусорщик.

— Значит, ничего лучше тебя не осталось. Слушай, ржавый, если ты будешь еще канючить, я доберусь до твоих хилых мозгов и искрошу этими вот руками. — и Кац совсем по-блатному развела пальцы веером.

— Средневековое варварство. — с заметным содроганием отозвался автопилот, но все-таки отреагировал на угрозу единственно правильным образом. Добавил жару.

Это стало заметно и по инерционному давлению в области груди и солнечного сплетения, и по дребезжанию разных деталей мусорщика.

— Если пройдем орбиту 24-34 не позже, чем через три минуты, то считай, что почти спаслись. — сказала Кац, поковырявшись отверткой в навигационной системе летучего мусорного бачка.

— А если точнее? — угрюмо отозвался Данилов, который никоим образом не доверял ни случайной попутчице, ни случайному транспортному средству.

— Если точнее, то спаслись полностью, но не окончательно. Какое-то время будет достаточная скорость убегания, так что успеем написать мемуары, прежде чем Юп нас снова зацапает. И не забудь в них отметить, мент, что твой жизненный путь начался в мусорном ведре и в таком же ведре закончился.

Мусорщик не подвел. Из последних дряблых сил он летел прочь от Юпитера и в три минуты уложился.

— Не знаю, какой из тебя космический корабль, но на нервы ты действуешь профессионально, — сказала Кац мусорщику и переключилась на Данилова. — Ну, чем будем заниматься, красавчик; так, кажется, тебя Блюм называла.

И ткнула острым кулаком в бок. Даже сквозь скафандр чувствительно было. Голос у нее совсем базарным стал, тягучим и не очень внятным — словно ей лень было челюстями двигать.

Данилов страдал от тесного соседства с гангстершой. Если на рыбозаводе она выглядела не слишком привлекательной, то сейчас просто отвратительной, мурена какая-то. Впрочем, плевать, как эта мерзавка выглядит. Главное, что она столько народа положила вместе со своими дружками. Еще и станция накрылась, пропал труд стольких рабочих инженеров и дизайнеров, сотни ментальных часов работы гиперкомпьютеров. Если даже удастся выкарабкаться, то как оправдываться перед начальством за этот полет с бандиткой? Если б сейчас можно было связаться со своими, но узел суперсвязи вышел из строя вместе с «Медузой».

— А с чего ты решила, что с тобой можно чем-то заниматься? Из тебя дама, как из дерьма пуля.

С этим Кац легко согласилась.

— Какие мы проницательные… Я и в самом деле люблю мужиков только в препарированном виде, в банке, а не на себе и не под собой.

«Да уж, все с ней ясно — воинствующая фригидина. Козлы-генетики лет двадцать-тридцать назад были уверены, что благодаря фригидности женские клоны станут фанатками по части работы. А они вот вместо этого в разбой ударились. Очередная ошибочка.»

— Любишь убивать, красавица?

— Не люблю. А обожаю, если можно соларита грохнуть.

— Ну и где персонал станции, где сто соларитов? Вы их сразу прикончили? Или еще покуражились?

На удивление голос Кац резко стал деловым.

— Да не сто, а двадцать. Причем в замороженном состоянии. Мы им сразу под зад коленом: погрузили на катер и отправили в сторону Каллисто. Так что все целы, в отличие от моих дружков.

— А что с капитаном Хованским?

— Я уважаю эту клонолинию, не какие-нибудь вояки-бояки, а настоящие солдаты, но Хованский погиб. Я его убила, после того как он разнес Блюм ракетой.

Данилову захотелось срочно придушить попутчицу.

— Не торопись, красавчик; неизвестно, кто еще выйдет победителем из нашего поединка, но вони будет много.

Это упоминание несколько охладило особиста. Он не знал, какие еще фокусы могла подготовить Кац. Беседа так беседа, разговор — лучшее оружие особиста.

— Сколько вам Зонненфельд отстегнул за эту вылазку? По сотенке соларов на бандитское рыло?

Кац, несмотря на траур по подружке Блюм, резво хохотнула.

— Верь не верь, но мне нисколько. Я была против этой, как ты выражаешься, вылазки и никто меня не заставлял. Поэтому когда я все-таки согласилась, из кассы мне уже ничего не причиталось.

— И чего ж ты проявила такую самоотверженность? Альтруизм в заднице заиграл?

• Предыдущая
• 62/95
• Следующая