Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек - Бабаян Роман Георгиевич - Страница 11

Вокруг музеев и библиотек союзники поставили танки, но к тому времени бесценные сокровища древних цивилизаций были уже уничтожены, иракские деятели культуры сравнивали этот ущерб с разгромом, учинённым в Багдаде монголами в Средние века.

Парадокс заключался и в том, что толпы вооружённых иракцев действительно разбегались при виде одного американского солдата, но дальше центральных районов власть союзников не распространялась – там слышались выстрелы и погибали люди.

Другую сторону «постсаддамовской» иракской действительности мы увидели, побывав в средней школе, которая раньше носила имя Саддама Хусейна. Уроки начинались с прославления великого президента, учеников призывали быть достойными славного имени. Одним из главных учебных предметов считался курс истории партии БААС. Теперь же у нас на глазах школьники спросили свою учительницу – что делать с портретами Саддама Хусейна, которые украшали первые страницы всех тетрадей. Учительница немного подумала и посоветовала вырвать эти страницы. Тут мы поняли, что люди в Ираке поверили в то, что Саддама больше нет.

Работники образования больше всего жаловались, что нет новых учебников истории – учить же детей по старым они не хотели да и не могли. Переосмысление истории своей страны стало для иракцев требованием времени. Ведь при всей жестокости саддамовского режима Ирак не мог считаться государством-неудачником – социальная обеспеченность граждан была на достаточно высоком уровне, во всех домах был свет, газ, вода, здравоохранение и образование были бесплатными. Теперь всё это осталось в прошлом, на смену обустроенности пришла откровенная разруха. Даже с топливом начались проблемы – это в стране, где совсем недавно литр бензина стоил в семь раз дешевле, чем литр обычной негазированной воды (в переводе на тогдашние российские деньги это было шесть копеек). Те немногие нефтеперерабатывающие заводы, которые сохранили производство, обслуживали нужды армии союзников.

На улицах Багдада постоянно было можно услышать от самых разных людей, что пусть при Саддаме не всё было хорошо, но зато был порядок, которого теперь нет совсем. И наступление этого хаоса иракцы связывали с приходом освободителей-американцев. Поэтому всё громче звучали лозунги: «Янки, гоу хоум!» Никто уже не вспоминал, как в апреле, всего три месяца назад, этих янки встречали цветами.

Наконец, главный аргумент в пользу вторжения в Ирак – стремление лишить агрессивный режим оружия массового поражения – оказался несостоятельным. Оружия так и не нашли. Вопрос о том, кто же вооружал Хусейна на самом деле, заставил нас показать в фильме события прошлых десятилетий. Этот экскурс в историю позволяет предположить, что в течение долгих лет стремление Саддама стать лидером всего арабского мира (недаром в своих обращениях к народу он наряду с пророком Мухаммедом постоянно упоминал «великого вождя Насера» – первого президента независимого Египта, также провозгласившего необходимость объединения всех арабов) постоянно разыгрывалось как важная козырная карта в политической игре ведущих держав на мировой арене.

В 1975 году Хусейн прибывает с визитом в СССР. Он ещё не президент, всего лишь премьер-министр, но все понимают, что будущее крупнейшей страны Ближнего Востока связано с ним. Ирак традиционно находился в зоне геополитических интересов Советского Союза и постоянно получал военную поддержку. Но Саддаму этого мало – он настаивает на поставках оборудования для производства ядерных вооружений. Раньше ему в этом отказывали, теперь Москва неожиданно даёт добро. Но с условием – реакторы будут работать под контролем МАГАТЭ – Всемирного агентства по атомной энергии. Именно этого самолюбивый иракский лидер желает меньше всего. После неудачных переговоров с советским руководством он обращает свои взоры на Запад – и встречает там понимание. Во время визита Хусейна в Париж президент Жак Ширак прямо от трапа самолёта привозит его во французский ядерный центр. Всё это заканчивается заключением договора на поставку Ираку ядерного реактора за три миллиарда долларов. Это вызывает серьёзную тревогу в Тель-Авиве. В отличие от западных стран Израиль никак не может допустить, чтобы у Ирака – его злейшего врага – появилось ядерное оружие. В 1978 году премьером Израиля становится Менахем Бегин. Он призывает разведку МОССАД к решительным действиям против иракской ядерной программы. В Европе начинается охота за иракскими специалистами, обучающимися для работы по ядерной программе. Им предлагают сотрудничество с израильскими спецслужбами и в случае отказа физически устраняют. Волна убийств иракских специалистов пугает европейцев, многие организации намереваются прервать свои контакты с Саддамом. Тем не менее в 1980 году французский ядерный реактор благополучно доставляют в иракский порт Басра и оттуда переправляют в местечко Салман Пак в нескольких десятках километров от Багдада. Там создаётся иракский ядерный центр, начинаются работы по производству оружия массового поражения. Это даёт Хусейну уверенность в своих силах, и он начинает войну с Ираном, в которой были очень заинтересованы Соединённые Штаты – они считают лидера Ирана аятоллу Хомейни своим главным врагом. Иракский диктатор становится для заокеанских политиков «своим парнем», ему многое прощается и разрешается.

С ядерным оружием вышла осечка – летом 1981 года израильские самолёты нанесли удар по центру в Салман Пак. Так Израиль в одностороннем порядке решил проблему своей безопасности – ликвидировал ядерную угрозу со стороны Ирака. Сделать ответный ход Хусейну не позволила война с Ираном, в которой его страна увязала всё глубже. Одним из самых трагических эпизодов этой войны стала химическая атака на занятый иранскими войсками курдский город Халабджа в июне 1987 года – тогда погибли тысячи людей, в том числе очень много детей, для которых даже малые дозы отравляющего газа становились смертельными. Первоначально официальные лица США обвинили в этом преступлении своих врагов – иранцев, но в 1990-х годах позиция международного сообщества по этому поводу кардинально изменилась. Пройдёт много лет, и в 2010 году двоюродного брата Саддама, командовавшего варварской военной операцией и получившего за это прозвище «химический генерал Али», иракский трибунал признает виновным и приговорит к повешению, что и будет сделано. Саму же газовую атаку квалифицируют как акт геноцида в отношении курдского народа.

Но это будет очень нескоро, а тогда, в 1990 году, президент Ирака, ничего не добившийся в войне с иранцами, кроме огромных потерь с обеих сторон и обоюдного ухудшения экономической ситуации, ищет новые возможности для демонстрации своего могущества. Его взгляд падает на соседний Кувейт.

В конце июля 1990 года Саддам сообщает послу США в своей стране, что Кувейт со своей нефтью – исконно иракская территория и он намерен её вернуть. Из Вашингтона следует ответ, что территориальные претензии арабских стран друг к другу являются их внутренним делом и не интересуют американцев, которые к тому же не связаны с Кувейтом никакими обязательствами. То есть фактически Хусейну дают «добро» на агрессию против Кувейта, которая, как теперь известно, стала началом конца саддамовского режима. Впоследствии США будет высказано такое соображение – президент Ирака неправильно понял наши слова о невмешательстве в арабские дела.

Дальнейшие события хорошо известны. После захвата Кувейта против Ирака выступает международная военная коалиция. Иракская армия разгромлена, вводятся жёсткие экономические санкции, эксперты ООН начинают поиски в этой стране оружия массового поражения.

Работа этой комиссии приводит к постоянному обострению отношений между Ираком и Западом, что выражается в том числе и в бомбёжке иракских городов в декабре 1998 года, продолжавшейся четыре дня. Затем приходит время операции «Шок и трепет» весной 2003 года.

В финале нашего фильма мы подчеркивали, что ситуация в якобы освобождённом от диктатуры Ираке в середине того же 2003 года вызывала гораздо больше вопросов, чем ответов. Было неизвестно на тот момент, где же находится Саддам Хусейн и представляет ли он какую-то угрозу для оккупантов. Оба его сына были уже убиты. Президент США Буш тогда назвал это «важнейшим событием в новейшей истории Ирака», большинство людей из окружения диктатора также уничтожены или арестованы. Но победители чувствовали себя в покорённой стране крайне неуютно, и никто не мог утверждать, что им удастся удержать иракский народ в подчинении. Таким вопросом мы завершили фильм «Сто дней без Саддама», а ответить на него постарались через год в фильме «Американская формула свободы».