Путь Бойца - Тэлер Дэн - Страница 1

• 1/13
• Следующая

…Поклон.

Выпрямиться. Стойка. Нижний блок рукой. Мая-гери – удар ногой в лицо. Дзуки – кулаком в корпус. С разворота ногой в колено. Разворот и блок рукой от удара в лицо. Удар рукой в лицо. Йоко-гери в колено и сразу в лицо. Блок с разворот от удара в пах. Разворот. Удар кулаком в корпус. Стойка. Поклон. Выпрямиться. Секунда на восстановление сил.

И снова. То же самое.

Это называется ката – высшая ступень тренировки. К этому я долго стремился, а теперь, когда достиг, начинаю сомневаться в правильности моего пути.

Поклон – лицо на закат. А, может, и на рассвет. Кто теперь скажет наверняка. Для меня все одно. Выпрямиться и схватить цепким взглядом красное, словно кроваво воспаленное среди грозовых облаков солнце. Дождя не будет – никогда…

Стойка – я стою на горе. Меня никто не отвлечет. Я могу совершенствовать свое искусство вечно. Только кому оно понадобится?

Нижний блок рукой. Я знаю, что гора исписана светящимися письменами. И я знаю, что там написано. Выиграть сотню побед за сотню боев – не самое высшее достижение. Победить соперника без боя – вот высшая степень мастерства.

Мая-гери. Я много ночей видел эту надпись. Она всегда приходила ко мне во сне: первая заповедь бойца. Но кто знал, что путь воина может так кончиться?

Кулаком в корпус. Тут нет корпусов – я один на горе. Победителем. И проигравшим.

С разворота ногой в колено. Да, проигравшим. Победа часто может обернуться поражением. После нее всегда понимаешь, что истинное наслаждение только в пути к ней. Но уже поздно…

Разворот и блок рукой от удара в лицо. Теперь, когда все закончено, только и остается думать, что о том, как бы все повернулось, если бы знал обо всем раньше. Тогда…

Удар рукой в лицо, йоко-гери в колено и сразу в лицо. Понимаешь всю гибельность маршрута и мечтаешь оставить хоть предостережение тем, кто пойдет следом.

Блок с разворота от удара в пах. И тут же понимаешь, что даже если это и выйдет, его все равно не примут.

Разворот и удар кулаком в корпус.Все равно, надрываясь, обламывая ногти, с хрипами и стонами, будут ползти, проклиная все на свете, к вершине.

Стойка. Если бы они знали, что ждет их тут…

Поклон. И если бы знал я…

Выпрямиться. Сколько раз я уже выполнил это ката? Тысячу? Миллион? Больше? Я бросил считать. Я знаю, что в любой момент могу прерваться…

Секунда на восстановление сил. …и вернуться в начало. И пройти все это снова. Нет, ни за что. Я буду здесь, покуда хватит сил. А их, насколько я понимаю, у меня бесконечное количество. Или до тех пор, пока чужая воля не отберет у меня мой выигрыш и не сбросит обратно, в самое начало пути. И ведь самое обидное то, что я очень хорошо помню, и как это все начиналось и к чему все это привело… Я не вернусь, покуда на то моя воля. Но это значит, что я обязан делать то, что положено. Повторы ката. Бесконечно… И может быть, я придумаю выход…

Поклон – лицо на закат.А, может, и на рассвет. Кто теперь скажет наверняка. Для меня все одно. Выпрямиться и схватить цепким взглядом красное, словно кроваво воспаленное среди грозовых облаков солнце. Дождя не будет – никогда…

Прохлада. Лед. Мороз. Холод. Холод. Жесткое покрытие отрезвляюще вливает его в ступни. Голова словно в огне, тело стонет от бушующих волн пылающей крови, но в ногах – холод. Подошвы моих ног стерты, превращены в омертвелые мозоли многолетними, каждодневными тренировками и пробежками. Я уже забыл, что такое обувь. Я хожу по снегу, по песку, по гравию и не чувствую между ними разницы, но этот холод я ощущаю. Ощущаю не кожей, не нервами и не рецепторами. Ощущаю самим собой. Потому что я знаю об этом холоде. Я знаю, что он должен быть здесь.

Это ненадолго, через пару мгновений, когда я сделаю несколько первых движений, выискивая более удобную стойку, подошвы моих ног скользнут по кажущемуся холодным татами и раскалятся, словно я балансирую на раскаленных угольях. Вспыхнут жаром застарелые трещины кожи, отзовется очагом горячей боли когда-то выбитый из сустава большой палец правой ноги.

Но я быстро забуду об этом. Я всегда об этом забываю, как только принимаю стойку. Для меня гораздо важнее позаботиться о коленных суставах, извечном слабом месте всех спортсменов. Это только кажется, что чувствительнее всего ступни или ладони, на самом деле колени – вот, что страдает в первую очередь, вот где сразу отражаются все, даже самые мелкие ошибки техники.

Но нет! В ближайшие несколько минут я не буду думать даже о коленях, как не буду думать о четко поставленной позиции ног, развернутых чуть меньше прямого угла – пятки на одной линии, как не буду думать о весе тела, чуть больше распределенном на опорную ногу. Я не буду думать и о копящемся напряжении в плечевом поясе, слегка приопущенном, чтобы дать большее расслабление бицепсам и локтевым суставам рук. Я не буду думать и о мышцах шеи, вытянутой вперед и вниз, которые готовы моментально подать сигнал рвануться головой в сторону, чтобы уйти от атаки.

Я не буду думать ни о чем, связанном с будущим боем, и ничто не отразится в моих глазах, безо всякого выражения следящих за соперником. Я – боец! Я – настоящий воин. И никаких сомнений в победе!

Мой соперник – Горо Суцуки, ученик школы Озеки-Рю. Улыбчивый веселый парень, почти не похож на японца. Все пытается накормить меня суши – очень любит рыбу. Только вот я ее терпеть не могу.

У него на голове повязка для сдерживания волос – которая, правда, ему совершенно не нужна, у него короткие, аккуратно разложенные на косой пробор волосы. Вместо традиционной, под цвет пояса, он использует красный с белым платок, завязанный узелком над левым виском. Я знаю, он мне рассказывал, что это сшила ему его девушка. Он даже показывал мне ее фотографию. Я посмотрел – ну так, ничего особенного. Длинноволосая, косоглазенькая. Обычная японочка. Но Горо от нее без ума, каждый день пишет ей письма и читает их мне вслух. Он меня считает своим настоящим другом. И он, наверное, прав. Мне он тоже нравится, этот парень.

Я справлюсь с ним. Он хорош, кто спорит. Он даже посильнее меня, чуть выше – что редкость для японца. Он быстр. Но в схватке нет места шуткам, а он шутит всегда, даже во время боя. Поэтому он проиграет.

Я не боюсь его. Да, я помню, когда-то ему удавалось меня одолеть, но это случалось так редко, что можно считать случайностью. Как правило, я его легко побеждал.

Не опасаюсь я и следующего, Ейджи Кимуру, из школы Ягю-рю. Он сражается мечом, но я легко справляюсь с ним голыми руками. Он слишком нетерпелив и совсем не заботится о защите. Впрочем, чему удивляться. Ему же только два месяца назад исполнилось шестнадцать. Собственно, его тогда и допустили к схваткам.

А вот третий – это хуже. Джимми Доран. Он тоже молод, младше меня года на четыре, но он опасен. По-настоящему опасен. И не только умением драться. Я страшусь его. И каждый раз, выходя против него на татами, страшусь не вернуться живым…

Но все это потом, а сейчас – холод! В моих ногах спокойный холод, я черпаю уверенность в твердом синем покрытии. Кимоно свободно лежит на моих плечах. Черный, как сила, пояс уверенно охватывает талию и свисает вниз двумя идеально ровными лентами. Руки касаются запястьями бедер, левая нога чуть впереди, чтобы быстрее перейти в стойку. Я готов!

Поклон! При движении вниз все мысли исчезают, в голове остается только прохлада, словно я стою на открытом холме и меня обдувает тихий ветер. Разгибаюсь. Моя левая нога скользит вперед, тело автоматически распределяет вес по ногам. Я знаю, что одновременно поднимаются руки, тренированное тело само дает команду перейти в оптимальную стойку. Правая рука, прижимаясь, поднимается по бедру и замирает на ладонь выше черной ленты пояса. Она сжата в полукулак и повернута ребром к земле. Напряженные центральные фаланги пальцев почти дотягиваются до линии поясного узла. Левая плавным движением вытягивается перед корпусом открытой ладонью вперед. В центре ладони таится жар. Мне говорили, что там сосредоточено биополе, которым лечат больных. Я замираю и жду. Я готов! Я в стойке!

• 1/13
• Следующая