Дочери Лалады. (Книга 3). Навь и Явь - Инош Алана - Страница 48

• Предыдущая
• 48/305
• Следующая

Правительница Белых гор явилась на пир уже почти под конец, но с её прибытием праздник получил новый виток, а к отяжелевшим от съеденного и выпитого гостям чудесным образом вернулась бодрость.

– Прошу прощения за опоздание, – сказала Лесияра. – У меня добрая весть: моя супруга Златоцвета благополучно разрешилась от бремени двойней!

На её немного бледном лице ещё лежала печать переживаний и усталости, но глаза сияли счастьем, и Светолика первой поспешила её поздравить. Родительница ответила ей крепкими объятиями, а вокруг поднялся весёлый гвалт. Радостная новость впрыснула в застолье новые соки, и гости с неведомо откуда взявшимися силами принялись пить за пополнение в семействе государыни.

– Ну, а ты по какому поводу гуляешь? – спросила княгиня у дочери.

Как раз в это мгновение часы начали бить, и Светолика с улыбкой вывела родительницу под озарённое последним отблеском заката небо. На первый взгляд казалось, что на сторожевой башне золотисто светится огромное круглое окно, но на этом окне чернели двенадцать отметок и затейливые стрелки.

– Вот эти часы мы с Мечатой и ещё семью мастерицами закончили устанавливать позавчера, – объявила Светолика. – Отмечаем окончание работы.

– Вот так диковинка, никогда прежде такого не видела, – озадаченно молвила Лесияра.

– Как видишь, солнце скрылось, а они показывают время, – уже в который раз за день пояснила княжна. – До полуночи осталось совсем немного – один час. Ежели пожелаешь, можем посмотреть, как эти часы устроены внутри.

– Было бы весьма любопытно взглянуть на их устройство, но… кажется, придётся отложить это до другого раза, – со смущённой усмешкой ответила княгиня, прикрывая праздничным плащом с богатой сверкающей вышивкой два влажных пятнышка на рубашке. – У Златы оказалось мало молока, и одну из твоих сестричек буду кормить я. Прости, я тебя покину… Надобно переодеться.

– Да, государыня, конечно, не смею тебя задерживать… Передавай привет матушке Златоцвете и поцелуй от меня сестричек, – проронила княжна, приподняв уголки губ в улыбке. – Очень хотелось бы их поскорее увидеть…

Лесияра уже повернулась, чтобы открыть проход, но вдруг остановилась и устремила на Светолику проницательно-ласковый взор.

– Мне это чудится, или тебя снедает какая-то печаль? Иди-ка сюда, дитя моё, обними меня…

Княжна, прогоняя хмурые тени с лица, от души обняла родительницу, и пятнышки от молока прохладно коснулись её груди.

– Всё хорошо, я не печалюсь ни о чём, государыня, – сказала она, с удивлением чувствуя, что тягостная пелена усталости сползает с души. – Я рада, что ты заглянула.

В конце концов, ради чего она всё это сделала? Не ради славы, нет! Не ради похвал и всеобщего восхищения… Ею двигала жажда познания и деятельности, стремление к совершенству и желание приносить пользу. Теперь люди в любую погоду, днём и ночью могли узнавать время. Осознав всё это, Светолика ощутила мир в своём сердце.

Гости упились до бесчувствия, и всех пришлось размещать на ночь в усадьбе, включая Мечату с дочерьми и прочих оружейниц, работавших над созданием часов. Светолика переборола свой хмель на ногах, опасаясь дурноты и головокружения в постели; проглянувшие звёзды застали её на смотровой площадке сторожевой башни, где она, кутаясь от ночной прохлады в плащ, устремляла взгляд к мерцающей тёмной бездне, а мысли – к недостижимому сияющему чертогу, в котором жила Нэя.

Ища лекарство от своих сердечных терзаний, Светолика с головой окунулась в дела, но ещё долго к ней приходил призрак Свентавы, закутанный в плащ из яблочно-медового духа, оплетённый колдовским шелестом трав и озарённый малиновыми лучами заката. Княжна старалась без крайней надобности не заходить к Мечате, а если требовалось встретиться, предпочитала приглашать оружейницу к себе, чтобы не идти в хлебосольный дом, где всегда было тепло и витали вкусные запахи. Так она держалась от сердечной боли подальше.

Но одна обитательница этого дома не желала прерывать завязавшейся между ними дружбы. Зеленоглазым оленёнком она резвилась неподалёку от усадьбы, искала грибы и ягоды в лесу, норовя как бы случайно встретиться с охотящейся княжной-кошкой. У Светолики не хватало духу прогнать Зденку, а сердце невольно согревалось при виде девочки, которая спешила к ней, забыв корзинку с земляникой… Растянувшись на солнцепёке в кошачьем облике, княжна нежилась под прикосновениями чешущих и ласкающих рук, позволяла озорной Зденке играть со своим хвостом и могла стерпеть от неё всё, даже дутьё в уши и нос, а также щекотание чувствительных подушечек лап.

Так пролетели три или четыре весны, шурша белоснежными крыльями и устилая землю душистой метелью яблоневых лепестков. Решив основательно отдохнуть от дел, княжна отправилась на долгую рыбалку со своими советницами и дружинницами; несколько дней кряду кошки соревновались, кто выловит самую крупную рыбину, а в промежутках между ловлей поглощали хмельное питьё в огромных количествах. Голова Светолики гудела в этой нескончаемой круговерти: вечером – властные объятия хмеля и искры, летящие в тёмное небо от костра, а поутру – отрезвление в ледяной воде горного родника. На шестой или седьмой день, отяжелевшая и уставшая от затяжного загула, Светолика сидела на камне и смотрела, как дружинницы чистят рыбу и насаживают её на вертелы над кострами; в голове стоял надсадный комариный писк, от которого никак нельзя было отделаться. Вдруг сквозь дымную завесу – или это мерещилось княжне? – проступили очертания знакомой девчоночьей фигурки. Высокая, голенастая и худенькая, с толстой пепельно-русой косой, Зденка, казалось, медлила на излёте своего детства, а порог девичества не торопилась перешагивать; под её рубашкой на груди едва-едва наметились два бугорка, все её движения ещё были полны детской порывистости, но время от времени в них уже сквозило отдалённое подобие кошачьей женственной плавности. Она шагала к костру Светолики, смущаясь от присутствия множества изрядно выпивших женщин-кошек, а её руку оттягивала корзинка, полная спелой лесной земляники.

– Ты? – удивилась княжна. – Ты чего пришла, козочка? Случилось что-нибудь?

Она не ожидала, что у Зденки достанет смелости явиться на эту рыбалку-попойку; это было не самое подходящее место для девочки, а взгляды, которые дружинницы бросали на неё, заставили княжну нахмуриться и напрячься.

– Ничего не случилось, госпожа, – тихо ответила Зденка, на миг потупив взор и ставя корзинку на береговой песок. – Просто соскучилась по тебе, захотелось тебя увидеть… Мне не следовало приходить?

Взглянув в эти жгуче-испытующие, пристально-зелёные очи, в которых уже проступала недетская, девичья томность, Светолика провалилась в вязкую глубь слегка хмельной озадаченности. А девочка-то подросла – уже не ребёнок, но ещё и не женщина. Трогательно угловатая хрупкость плеч, худоба длинных ножек и синие жилки на тоненьких запястьях – всё это вызывало у княжны щемящее желание прижать Зденку к себе и укрыть от посторонних взглядов.

– Это что за красавица к нам пожаловала? – послышался развязный голос советницы Солнцеславы. – Госпожа, тебя что, на совсем молоденьких потянуло?

• Предыдущая
• 48/305
• Следующая