Чертово болото - Беляев Александр Романович - Страница 2

Этого Панасик не знает. Он смущен, немного расстроен и раздосадован на себя. Надо было и глубину поисследовать!

— Ну, это мы узнаем бурением, — отвечает за него худой.

Панасик готов было водить городских гостей по болоту целый день, но толстого мучила одышка.

— Довольно… Ясно! — сказал он. — Идем!

Городские уехали, оставив Панасика в самых взволнованных чувствах. Вот тебе и чертова плевательница! О болоте знают уже в городе, интересуются. Скоро на болоте закипит новая жизнь… Эх, если бы сейчас был Утеклый! Но он, как назло, пропал. Говорить ли школьным товарищам или подождать, пока судьба болота не будет решена окончательно? Говорить еще опасно — может быть, еще ничего не выйдет, засмеют, а молчать трудно… Такая новость! И Панасик узнал о ней первым…

В этот день Панасик, забыв о еде, сидел у болота до самого вечера, пока в небе не зажглись звезды, а болото, словно укрываясь от ночной прохлады, закуталось белым одеялом тумана. Назойливо запели комары, будто спрашивая Панасика: «Ну, что? Как? Кто это приезжал на болото?»

Панасик хлопнул по щеке, убил пару комаров и сказал:

— Будет вам всем скоро капут! — Подумав еще немного, с® продолжал вслух: — Так и сделаю! Всем не скажу, да теперь ребята и в разгоне. Школа закрыта, кто на огородах, кто над жеребятами шефствует. Назару скажу, Илье скажу, Осипу.

На другой день Панасик сообщил новость нескольким своим товарищам. Они выслушали Панасика с интересом, но к «конкретным предложениям» отнеслись сдержанно. Пана-сику не терпелось. Он предлагал, не ожидая городских, приступить к исследовательским работам.

— Теперь, ребята, все зависит от того, какой толщины слой торфа будет. Давайте займемся этим делом и узнаем!

— А зачем? — спросил Илья.

— Без нас узнают, — сказал Назар.

Осип оказался любопытнее других.

— Как же ты узнаешь? Будешь яму копать?

— Зачем яму? — ответил Панасик. — Исследование делают буравами и зондами.

— От дождя? — спросил Осип.

— Что от дождя?

— Дождевыми зонтами?

— Не зонтами, а зондами. Зонд! Такая особенная пайка.

Илья свистнул и сказал:

— Где же ты найдешь буравы да зонды?

— И искать не буду. Мы так сделаем. Возьмем простую палку, подлиннее, заострим на конце, сделаем на палке надрезы косые и загоним в землю.

Земля набьется в надрезы, палку вытащим и узнаем, на какой глубине какой торф.

Осип подумал и сказал:

— Ничего не узнаешь. Как палка в землю начнет входить, так земля и набьется во все надрезы с верхнего слоя. А что внизу, так и не узнаешь.

Панасик начал объяснять, что надрезы на палке надо сделать так, чтобы они вверх острием смотрели, как сучки, значит, вниз они пройдут свободно, а когда вверх палку потянешь, то они и подцепят землю.

Все равно земля набьется, как только начнешь палку вниз загонять! — настаивал Осип.

Поднялся спор.

— Да зачем все это? — вмешался Назар. — Ну, узнаем. А дальше что?

— Тогда мы будем знать, что скоро у нас будут торф разрабатывать, — ответил Панасик и, обидевшись, закончил: — Впрочем, как хотите. Я и сам один могу сделать. Только уж вам не скажу, что узнаю.

Это подействовало. Ребята решили принять участие в исследовании. Появились ножи, вырезали палки, и пошла работа. Возились до темноты. Втыкали палки, вынимали, исследовали торф, застрявший в зарубках. На вид образцы внизу и вверху палки мало чем отличались. Везде был торф, черный, маслянистый.

— Я говорил, что не узнаем, — торжествовал Осип.

Панасик, щуря в сумерках глаза, внимательно осматривал последнюю пробу.

— Нет, ты посмотри, — сказал он. — В верхней зарубке торф с корешками, а в нижней чистый и потемней.

— Это тебе в глазах стало потемней. Вишь, звезды на небе. Пора и по домам, ребята, — сказал Осип и зевнул.

Товарищи разошлись, а Панасик все еще оставался на болоте. Он был расстроен.

«Ну и пусть! — думал он, опираясь на палку. — Завтра возьму лопату и начну яму рыть. Сами увидят, что находится в глубине, а тогда уж спорить не будут».

И на другой день, покончив с дневными работами на школьном огороде, он взял лопату, вскинул на плечо и отправился к болоту.

— Куда ты? Торф рыть? Эй, Кулик! — окликнул его Осип.

Панасик молча удалялся.

— Ишь, черт! — сказал Осип. — Айда вместе! Может быть, клад найдем. — И, прихватив лопату, догнал Панасика.

— Торф лучше всякого клада, — сказал Панасик. — У нас богатство под ногами, а мы не интересуемся им.

— А что мы будем делать с этим богатством?

— Что делать? Торф и в хозяйстве пригодится. Торф и на подстилку скоту идет, и на топливо. Вот лес вырубим, чем топить будем?

— Соломой.

— И так соломой топим. А торф лучше и солому сбережет. Да что солому! Торф и уголь сбережет. Ты знаешь, сколько его, угля, для заводов и фабрик надо? Донбасс и так надрывается, не успевает заводы углем снабжать. А торф Донбассу подмога. — Помолчав, Панасик продолжал: — Торфяники скорей леса растут. В один год на миллиметр нарастает. Как будто немного, а посчитай, сколько это выходит, если на одной Украине торфяников шестьсот девяносто тысяч га. Это получится два миллиона семьсот шестьдесят тысяч тонн в год. Ну, давай, что ли, копать будем!

Ребята принялись за работу. Лопаты увязали в корнях растений.

— Это только сверху трудно. Травы, верхний мох — очес называется. Его в первую голову снимут, как торф добывать начнут. Глубже легче будет.

Действительно, когда очес был снят, лопаты начали легко входить в землю.

— Ну и торф! Первый сорт! — восхищался Панасик, отбрасывая черные комья. — Мы его высушим, посмотрим, как гореть будет.

Чем глубже копали ребята, тем жиже был торф, тем больше яма наполнялась водою. Было уже трудно выбрасывать торф. Черной жижей он стекал с лопаты.

— Эх, дьявол, вода мешает! — ворчал Панасик. — А и без воды не обойдешься. Без воды и торфа не будет. Вода препятствует доступу кислорода, от этого корешки растений и мох в торф обращаются.

— Тут не лопату, а ведро надо, — сказал Осип и бросил лопату. Рыть глубже было невозможно. Пришлось оставить начатую работу. Попробовали в другом месте — та же история.

— Давай, что ли, лопату, заодно отнесу в школу, — сказал Осип.

Вздохнув, Панасик отдал лопату.

— Без зонда ничего не поделаешь. Придется ждать, пока из города инженеры приедут!.. — Весело насвистывая, Осип ушел.

Панасик вновь остался один. Он снял руками верхний жирный слой отвороченного торфа и сделал из более плотного кирпичики.

— Пусть сохнут!

Прошел август, начались занятия в школе, а о городских ни слуху.

— Ну, что же твои торфоразработки, болотный шеф? — как-то спросил Назар.

Шутка понравилась. Ребята засмеялись. И с этого времени кличка «Кулик» сменилась новой: «шеф над болотом» или «болотный шеф».

Ребята перестали интересоваться торфом.

И вот, когда уже сам Панасик терял надежду, неожиданно в конце сентября приехали долгожданные гости. Панасик, подходя к болоту, еще с пригорка увидал их.

Очевидно, приехали они еще с утра, вместе с рабочими и материалом, так как успели сделать немало. В нескольких местах над скважинами стояли копры, треноги, а в одном месте даже небольшая вышка. Бурав был прикреплен к вышке канатом, от вышки в сторону шел деревянный рычаг с несколькими веревками на конце, спускающимися к земле. Рабочие, взявшись за концы веревок, поднимали рычагом бурав и затем под строго ритмическую песню опускали. При каждом ударе бурав все глубже уходил в землю.

У Панасика даже дыхание перехватило. Вот когда начинается!.. Он подошел к вышке и увидал старого знакомого — худого инженера, который приезжал в июле. И инженер узнал Панасика.

— А, торфовед пожаловал. Ну, здравствуй, как живешь?

— Помаленьку, — важно отвечал Панасик и спросил возможно спокойнее, хотя у самого сердце колотилось от волнения: — Толст ли пласт торфа?