Альпийское золото - Полынь Мара Леонидовна - Страница 32
- Предыдущая
- 32/57
- Следующая
Он повернулся вокруг, хвастаясь своей новой внешностью, как модница хвастает новым платьем.
— Маме ты определённо понравишься, — я вздохнула. — А куда мы переместимся?
— Всё как у взрослых. Сначала в Америку, потом на самолёте из Нью-Йорка в Москву, потом к тебе домой. Соберём полный комплект печатей, купишь магнитиков и виски в дьюти-фри.
— В Америку? — я не могла поверить своим ушам. Даже сейчас путешествие в эту 'Волшебную страну' детства было для меня чем-то невероятным.
— Все документы и билеты уже готовы, поэтому можешь не волноваться о технической стороне дела, — он протянул мне небольшую книжицу. — Держи, это твоя 'легенда'. Рекомендую прочитать минимум раз, а подчёркнутые абзацы выучить наизусть. Они создают стройную историю из твоих обрывочных писем.
Он подхватил кожаный саквояж и двинулся к порталу.
— Постой, постой! — я схватила его за рукав. — А в Америке… У меня будет хотя бы пара дней осмотреться?
— Вполне. Билеты с плавающей датой, так что можно будет немного развеяться.
Вот так неожиданно сбылась одна из моих детских мечт. Никогда не думала, что таким странным образом. Прыжок с подвыподвертом, что уж скажешь.
Через несколько шагов я оказалась в каком-то захламлённом подвале. Одинокая лампочка накаливания ватт в сорок свешивалась с потолка на погнутом проводе. Я услышала резкий щелчок и обернулась — это Ненаш закрыл за нами дверь. Странно выглядящую и никуда не ведущую зелёную дверь на абсолютно голой стене.
— Почему большинство стационарных переходов расположено в подвалах? — поинтересовалась я, пока Ненаш искал путь наверх. Действительно, кроме портала на Улле, и нескольких порталов на Ланке, мире ракшасов.
— Потому что подвал в доме разрушают в последнюю очередь. Даже если было землетрясение, или здание развалилось от старости — подвал ещё долго будет существовать, а чердак нет, — мы заскрипели ступеньками, поднимаясь. — Портал не переносится просто так. Если убрать здание, он так и останется висеть в воздухе, ничем не прикрытый, никак не спрятанный.
Мы вывалилсь в коридор и почти мгновенно оказались на кухне. Калейка сидел за столом с чашечкой эспрессо и утренней газетой. Похоже, нас ждали.
— Привет, — он отложил в сторону газету и жестом предложил присоединяться. — Как добрались?
— Спасибо, отлично, — Ненаш ловким движением ноги затолкнул саквояж под стол и направился проверить как поживает кофеварка. — Милая, будешь кофе?
Кажется, это мне.
— Да.
Мы сидим на кухне в каком-то американском пригороде и болтаем как старые друзья. Калейка рассказывает последние новости с Земли, с Улля. Ненаш поддакивает и уточняет детали. Как будто бы не виделись буквально неделю назад. Не знаю, возможно, что-то сдвинулось в моей голове, но всё вокруг кажется картонным, наигранным. Наконец, нам позволяют отправиться 'в город', предварительно снабдив пакетом документов, инструкциями и ключами от машины.
Вкратце — я разочаровалась. Наверное, неспящий город ракшасов всему виной. В нём я чувствовала себя лишней, слабой и несостоятельной. Здесь же, несмотря на весь колорит и новизну, всё казалось серым, здания невысокими, люди неторопливыми… Не в силах выдержать этой однотипности и убогости, я погнала Ненаша побыстрее регистрировать билеты.
Так, наверное, чувствует себя человек, который долгие годы мечтает о возвращении домой, представляет себе, что он сделает, когда это произойдёт. Но на самом деле дома у него нет. Есть только желание вернуться. И боль о осознания, что возвращаться, в общем-то, некуда. Потом был изматывающий перелёт через Атлантику — не спасали ни виды из иллюминатора, ни книжка с легендой, которую нужно было заучить. Я никак не могла избавиться от мыслей, что я увижу, когда приеду. Может, двор не поменялся, семья не поменялась… Но зато ведь я изменилась. Растолкав мирно спящего Ненаша, я заставила его проговорить со мной последние часы полёта, чтобы хоть как-то унять мандраж.
Улица Ленина раньше была в каждом уважающем себя городе. После развала Советского Союза их массово начали переименовывать, но та, на которой стоял наш дом, всё ещё гордо носила своё старое коммунистическое имя. Так странно теперь было думать о таком. Теперь все эти мелочи казались несущественными, незначительными… Мой мир совершенно изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз.
Динь-дон, говорит дверной звонок. Как давно я его не слышала. Раздаются торопливые шаги в прихожей, щёлкает замок, распахивается дверь.
— Мариночка! — не дав сказать ни слова, мама бросается меня обнимать. В глубине коридора нарисовывается папа.
Мы опять сидим на кухне. В этот раз кухня другая, и хозяева дома другие, но мне по-прежнему везде мерещится наигранность. Едим котлеты с картошкой и солёными огурчиками. Ричард с папой пьют водку. За возвращение, за знакомство, за встречу, за любовь. 'Древний русский обычай'. Ричард говорит по-русски, правда, с забавным акцентом и довольно медленно, иногда подолгу подбирая нужные слова. На вопрос, откуда он знает язык, скромно признаётся, что какое-то время жил здесь. По работе. Горнодобывающая промышленность. Я поспешно перевожу разговор в другое русло — у них это семейное: о камнях, способах их добычи и обработки, Ненаш, как и его брат, может рассказывать бесконечно долго.
Я стараюсь как можно меньше говорить, как можно больше спрашивать — мне интересно, как у них тут дела, а что им до моего вранья? Жива, здорова, привезла заморского кавалера. Пусть в годах, зато по глазам видно — породистых кровей, настоящий англичанин, из самого Ланкастера!
Наконец, наахавшись на сувениры и напричитавшись на нерадивую дочку, что даже не позвонит лишний раз, нам разрешают немного отдохнуть после долгого пути. Аньки ещё нет — приедет через несколько дней на выходные. Это я 'в отпуске'. А студенты сейчас учатся. Это значит, что когда мы будем ложиться спать, мне и Нену постелят в разных комнатах — я буду в 'детской', он — в гостиной. Интересно, что они будут делать, когда приедет Аня? Уложат иностранного гостя на раскладушку? Я точно знаю, что без меня Ненаш не уедет в гостиницу. Его интерес прост — как охранять драгоценное тело, не находясь от него в непосредственной близости? Но родители ведь всё поймут неправильно. Да и сама я приложила определённые усилия, чтобы они действительно всё поняли 'неправильно'. Ведь так решаются сразу несколько проблем — не нужно рассказывать кто такой мой спутник и зачем он здесь, и отпадают долгие разговоры о 'тебе уже не восемнадцать, замуж пора, где наши внуки?' Точнее, мне будут прозрачно намекать об официальном оформлении отношений, но напрямую поучать теперь не возьмутся.
— Мам, перед отъездом я получила премиальные, хочу перевести немного денег вам. У вас есть банковский счёт?
— Да, я могу дать реквизиты, — мама роется в тумбочке, достаёт какие-то бумаги. Хочется рассказать правду, и от этого особенно грустно. 'Мам, я путешествую по параллельным Вселенным, а тот тип в соседней комнате, что сейчас спорит с папой о рыбалке, он не англичанин, а головорез из другого мира. И вообще не человек'. Хаха, как смешно. Я вздыхаю.
— Мам, я думаю, мы остановимся в гостинице.
— В гостинице? Зачем?
— Ну, Аня приедет, как мы все будем втроём спать? Не положим же Дика на раскладушку.
— А и то верно, — мама садится рядом. — Ты стала уже совсем взрослая…
Мы сняли двухместный номер в самой крутой гостинице города и вечером, чинно попрощавшись, отправились спать.
Закутавшись в одеяло по кончик носа, я слушала как шумит вода в ванной — Ненаш заканчивал вечерний неизменный ритуал омовения. Наверное, даже коты со своей страстью к чистоте — ужасные грязнули в сравнении с ним. Если Нен хоть раз в день не покупается, то, кажется, начинает физически страдать. Если честно, я подозреваю, здесь дело даже не в чистоте, а в самом факте соприкосновения с водой. Возможно, из-за особенностей организма ему нужно намного больше жидкости, чем просто той, которую он поглощает с едой и питьём? А мне, как даме, всё необходимо делать первой — проходить в дверь, садиться, принимать душ… Зато теперь мне иногда кажется, что я скриплю от чистоты. Нет, конечно, я не скажу, что раньше была неряхой. Но всему ведь должен быть свой предел?
- Предыдущая
- 32/57
- Следующая
