Если завтра война.  «Арабская весна» и Россия - Мюрид Эль - Страница 5

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая

Задачей первого этапа событий в Сирии было создание образа диктаторского кровавого режима, угнетающего своих граждан и не гнушающегося акциями устрашения и уничтожения инакомыслящих. Для этого неустановленные группы снайперов обстреливали демонстрации протеста, что снималось на видео и выдавалось за документальные кадры с мест событий. При этом в Сети существовали съемки, на которых была видна откровенная инсценировка – к примеру, был выложен ролик, в котором лежащий в гробу «труп жертвы режима» внезапно открывал глаза и весело смеялся.

Параллельно с этим внезапно были реанимированы или заново созданы различные оппозиционные группы за пределами Сирии – причем фактически они создавались под конкретную личность, вследствие чего были совершенно недоговороспособны и не известны никому за пределами активно раскручивающих их СМИ. Собственно, даже по истечению двух лет войны сирийская оппозиция в целом малоизвестна и практически недееспособна. Лишь очень небольшое число относительно известных людей числом не более десятка остаются более-менее на слуху, хотя как самостоятельные фигуры практически никакой ценности не представляют за исключительно малым исключением.

Тем не менее, в медийном поле эти фигуры были представлены крайне широко и создавали впечатление массовой оппозиции действующему режиму. Была создана некая правозащитная структура, поставившая своей целью контроль за ситуацией вокруг жертв конфликта. Имея громкое название «Сирийская обсерватория прав человека», эта структура представлена всего лишь двумя сотрудниками, по совместительству ведущими ресторанный бизнес малой руки в предместьях Лондона. При этом так и остается неясной методика получения и обработки информации о жертвах конфликта – но именно эта структура цитируется на самом высоком международном уровне, как абсолютная истина в деле установления точного числа жертв в Сирии. МИД России в феврале 2012 года был вынужден выпустить специальное заявление, в котором выражалась крайняя степень сомнения в компетентности этой структуры.

Информационная война, запущенная извне, на первых порах опиралась на абсолютно недостоверные и даже абсурдные факты, которые никем не подтверждались – однако бесконечно повторяясь, становились установленными и непререкаемыми. Массированное применение информационного ресурса, имеющего исключительное влияние на формирование общественного мнение в странах Ближнего Востока – телекомпании «Аль Джазира» и «Аль Арабия» создало благоприятный фон для действий агрессоров.

В этой ситуации пропагандистская система Сирии оказалась совершенно неспособной оперативно и тем более на опережение реагировать на подобную войну, проигрывая практически по всем позициям. Единственной попыткой наладить хоть какое-то противодействие стало создание Сирийской электронной армии, действующей в сети интернета. Однако это была волонтерская и практически никак не направляемая структура, деятельность которой уже через полгода пошла на убыль.

Пока шла война в Ливии, Запад был вынужден ограничивать свою деятельность в Сирии лишь информационной войной и редкими террористическими атаками в основном психологического направления. Число жертв и участников событий было незначительным, случаи дезертирства в армии и полиции носили единичный характер. За первые 7–9 месяцев событий террористы сумели провести ряд терактов и совершить одно значительное нападение на полицейские структуры городка Джиср-аш-Шугур на севере страны. Основной упор делался именно на психологические методы воздействия.

Сирийское правительство слишком благодушно реагировало на ведущиеся действия, в основном сводя свое противодействие к рефлексивным действиям. Не была произведена оценка угроз и опасностей – вследствие чего первый год был практически утерян.

При этом Запад активно действовал по запугиванию первых лиц режима, заставляя их колебаться и не принимать более жесткие и решительные меры. Опыт Ливии и пример жестокой казни Каддафи был использован Западом для запугивания руководства Сирии в полной мере – были предприняты попытки провести ряд резолюций Совета безопасности, очень напоминающие те, которые и привели к внешнему вмешательству в ливийские события. Руководство Сирии старалось «задобрить» Запад, не рискуя быстро и без сантиментов – как к примеру, в Белоруссии – взять ситуацию под контроль. Это и явилось крупным просчетом, так как позволило продержать ситуацию в режиме «раскачивания» практически целый год.

Запад же этот год использовал со значительным успехом. Вербовка боевиков внутри Сирии в маргинальной и уголовной среде, тактика террора и запугивания руководящих кадров низового звена привели к тому, что на части территорий страны законность и правопорядок по сути рухнули. Население начало воспринимать психологический и информационный террор, сопоставляя его с реально происходящими на их глазах событиями. Наступило время стремительного наращивания численности банд – пока откровенно криминальных и состоящих в основном из сирийцев – занимающихся криминальными преступлениями на тех территориях, где был утрачен полностью или частично государственный контроль.

С окончанием войны в Ливии значительная часть боевиков-иностранцев покинула Ливию – столкнувшись с серьезным сопротивлением местных племен, не имея каких-либо интересов на территории Ливии, профессиональные боевики выбрали для себя сирийское направление, как более перспективное для ведения следующего этапа борьбы. Часть исламистов закрепилась в Феццане и активно занялась подготовкой новых групп боевиков, начавших стекаться на эту «серую» территорию.

Аравийские монархии, высвободив ресурсы, перевели их на сирийское направление, резко нарастив финансирование войны в Сирии.

Буквально за месяц, прошедший с момента смерти Каддафи – уже в ноябре 11 года крупные силы исламистов-радикалов были переброшены в Ливан, откуда они совершили нападение на приграничный крупный сирийский город Хомс. Это был первый опыт в сирийском конфликте, когда крупный населенный пункт стал целью военного нападения иррегулярных формирований радикальных исламистских отрядов.

Захватив часть города, боевики сумели наладить серьезную оборону и вскрыли существенные недостатки сирийской власти – оказалось, что несмотря на мощную по региональным меркам армию и обилие спецслужб нужных институтов, имеющих возможность противостоять подобной угрозе, в Сирии не оказалось.

Армейский спецназ оказался единственным эффективным инструментом противодействия, однако руководство армии и страны не сумело сконцентрировать силы и средства, опасаясь за лояльность армии в действиях против провозглашающих лозунги ислама боевиков в условиях непрекращающейся информационной войны.

• Предыдущая
• 5/28
• Следующая