Если завтра война. «Арабская весна» и Россия - Мюрид Эль - Страница 10
- Предыдущая
- 10/28
- Следующая
Эта же особенность делает процесс взятия власти через переворот довольно непростым делом – любому правителю гораздо проще оборонять от возможных заговорщиков или мятежников небольшой клочок территории, чем целую страну. Именно поэтому удачные перевороты в России всегда происходили именно тогда, когда правитель оставался один на один с заговорщиками или силы и средства, предназначенные для охраны высшей власти, были рассредоточены по стране.
Столица для России всегда имела некое сакральное значение – и за всю историю случаи её взятия были единичными. Правитель, покидающий столицу, отчетливо понимал, что в этом случае его легитимность в глазах населения резко снижается.
Вероятно, такая особенность будет учтена во всех сценариях атаки на Россию. И поэтому любая серьёзная атака или операция по демонтажу государственности будет проходить по схеме – отвлечение внимания, сил и средств из Москвы в регионы с последующим ударом по власти в Кремле.
Современные войны всё больше уходят в область психики, в область виртуального пространства, оставляя реальные события лишь необходимым фоном и отправной точкой для развертывания информационной войны. Именно поэтому технологи «цветных революций», а затем и Арабской весны всё более склонялись к сценарию массового психологического террора, создавая ситуацию, при которой психологическое воздействие на население и власть возрастало резким скачком, нагнетая обстановку и парализуя волю к сопротивлению. В таком случае даже небольшая группа профессионально подготовленных специалистов при участии незначительного количества «массовки» способна оказать решающее воздействие на ситуацию. Весь опыт технологов и все их действия говорят о том, что терроризм и террор признаны наиболее эффективным методом и способом достижения результата.
Сам по себе терроризм четко делится на два принципиально отличающихся по целям и задачам признака. Точечный террор направлен против лиц, принимающих решения и предназначен не сколько для запугивания, сколько для устранения неугодных или опасных руководителей, способных с помощью личных качеств и имеющихся у них в руках инструментов и полномочий существенно изменить обстановку. «Нет человека – нет проблемы».
Психологический террор ставит своей задачей парализовать волю к сопротивлению – как широких слоев населения, так и непосредственно руководство страны.
Именно по этому признаку и различаются методы террористов, их цели и задачи.
Точечный террор бессмыслен и нерационален в ситуации, когда раскол во власти, раскол между властью и обществом и внутри самого общества не приобрели решающего значения. Убийство или устранение руководителя имеет смысл только в том случае, если подготовлены условия для перехвата управления в ситуации всеобщей паники и растерянности. В настоящий момент такой обстановки в стране нет – и поэтому нет объективных причин для подобных действий. На первый план выдвигаются технологии не переворота, а технологии психологического террора и асимметричных войн. Только они способны в короткий срок расшатать ситуацию в стране или отдельном регионе, создать атмосферу страха и паники среди населения, страха и подозрительности в среде руководства. И нужно отметить, что как раз для этих технологий в России созрело достаточно много условий.
По своему психологическому эффекту разовый теракт или серия терактов становятся новостным событием, однако решающего и долговременного воздействия на население практически не производят. Будь то теракты, совершенные в московском метро, взрывы домов, на улицах даже поблизости от Кремля – все эти точечные события носят локальный характер и мало дезорганизуют жизнь в стране. Однако есть опыт, который показывает – даже небольшая группа людей способна нанести тяжелейший удар по массовому сознанию.
И в России, и в Ливии, и в Сирии наибольший психологический эффект создавали захваты и удержание значимых объектов и целых городов. Именно такие теракты наносили наибольший и тяжелейший психологический урон, вынуждая власть действовать рефлексивно и интуитивно – и зачастую даже благоприятное в целом завершение ликвидации теракта наносило тяжелейший психологический урон с долговременными последствиями. Не мобилизовывал, а разлагал уверенность населения и руководства.
Захват сирийских городов Хомс и Алеппо с последующими почти безуспешными попытками выбить боевиков из них кардинальным образом перевернули ситуацию в Сирии в худшую для правительства сторону. Попытки очистить города от бандформирований привели лишь к тотальному их разрушению и гуманитарной катастрофе для жителей. При этом всё остальное население полностью лишалось уверенности в защите со стороны государства, и важнейшим итогом этих относительно локальных событий стал массовый переворот в сознании – население готово на всё, лишь бы этот кошмар закончился. При этом строго рационально каждый сириец индивидуально отдаёт себе отчёт в том, что приход боевиков к власти чрезвычайно опасен и приведёт страну к катастрофе. Но массовое сознание работает иначе – и именно на него направлены столь серьёзные террористические акты.
В российской новейшей истории были случаи применения таких сценариев. Они были довольно творчески развиты западными технологами – и вновь могут вернуться на нашу территорию, дополненные опытом Арабской весны. Захват Кизляра, Буденновска, атака Нальчика, захват школы в Беслане и театрального центра на Дубровке – это совершенно реальный опыт, когда небольшие группы хорошо подготовленных людей сумели навязать свою волю целому государству и лишь с огромным трудом и тяжелейшими репутационными потерями удалось отбить эти атаки.
Однако эти события уже в прошлом. Сейчас, исходя из опыта Арабской весны, подобные сценарии будут развиваться гораздо более технологично и системнее.
Сам по себе захват небольшого города практически нереально предотвратить. Однако если понимать технологию захвата, определенные меры противодействия всё же возможны.
Как показывает опыт сирийских Хомса и Алеппо, боевики заранее – за несколько месяцев – начали подготовку к захвату. В домах сторонников были организованы склады и схроны, куда свозились боеприпасы, оружие, медикаменты. Происходило просачивание боевых групп, производилась разведка. В выбранный момент просочившиеся в город боевики изнутри производили захват государственных учреждений, полицейских участков, блокировали подъездные пути и обеспечивали вход в город основных бандформирований. После этого происходила зачистка города от нелояльных граждан и представителей власти и организовывалась оборона по всей площади.
Основная задача боевиков заключалась не сколько в удержании города, сколько в нанесении ему и его жителям максимального ущерба. Для этого производились акции устрашения, расстрелы, публичные казни, разрушались культовые учреждения, объекты инфраструктуры. Оборона города строилась из такого расчета, что армия при освобождении города будет вынуждена нанести ему максимальный ущерб.
При этом «независимые» журналисты массово десантировались в «освобожденные» города и передавали подробности – рассказывая о зверствах режима и демонстрируя трупы убитых жителей, которых якобы убили власти. Во время действий армии по освобождению города СМИ передают репортажи о разрушениях, военных преступлениях армии, бесчинствах, творимых ею, жертвах среди мирного населения. Основной упор делался даже не на массового обывателя на Западе – значительная часть репортажей шла через каналы «Аль Джазира» и «Аль Арабия», которые принимаются практически в каждом доме в Сирии. Тем самым создавалась атмосфера паники и страха, а главное – любые действия властей – даже совершенно оправданные – подавались как жестокость по отношению к собственному населению. Параллельно в других городах организовывались теракты, происходили точечные нападения на государственные учреждения и армейские объекты – что не давало возможности правительству отвлечь на подавление бандгрупп, захвативших города, достаточное количество сил и средств.
- Предыдущая
- 10/28
- Следующая
