Выбор дракона (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/60
• Следующая

— Я просто боюсь за дочь…

Утро Милары началось с улыбки, но не её. Навир хоть и улыбался ужасно обаятельно, но лицезреть первым делом поутру его счастливое лицо она была не готова. Оттого и закричала.

— У тебя и, правда, появился голос! — восхитился рыжий дракон, и, ничуть не смущаясь реакции девушки, достал из?за спины букет цветов. Прочь, прочь все вчерашние неприятности и невзгоды! Он хотел прогнать их все, стереть беспокойство с лица девушки, накрыть своим крылом и защитить от всего мира. Но пока она не была готова к этому, и Навир начал прокладывать путь к сердцу девушку проверенным миллионами способом — цветами. В руках Навира был букет самых обычных, на его взгляд, полевых цветов. С ярко — желтыми сердцевинками и синими лепестками, но из глаз девушки при виде них брызнули слезы, и смятение поселилось в душе Навира. Может, они ей не понравились? Вызвали плохие ассоциации?

Но беспокойство улетело прочь, словно пожухлые листья гонимые сильным ветром, как только он увидел, какими глазами девушка смотрела на васильковые головки.

— Спасибо, — прошептала она, а протянутые руки еле заметно дрогнули. Милара прижала к себе букет, словно самое дорогое сокровище — бережно и аккуратно, стараясь не помять ни один лепесток. И тогда мужчина с облегчением понял, что это были слезы радости.

Дарил ли ей кто?нибудь цветы? Вот так, поутру?

Прижимала ли она их так же трепетно к груди? Любовалась ли простыми линиями лепестков, придуманной природой? Проводила ли по ним тонкими пальчиками?

Навир не знал. Он знал лишь одно — за её улыбку он готов завалить всю её комнату цветами.

— Спасибо, Навир, — еще раз повторила Милара, поднимая на него полные благодарности глаза. И её голос медом лился ему на сердце. Как же он был рад, что девушка обрела голос!

— Скажи еще раз мое имя, — попросил он, хотя сам в душе боялся, что она поднимет на смех его желание. Поэтому попросил тихо, но Милара услышала.

Девушка мягко улыбнулась и сказала еще раз:

— Навир, спасибо.

Мужчина присел рядом на кровать, взял её руку и еле ощутимо провел губами по коже. Для того, чтобы потом, сделав над собой огромное усилие, встать и уйти, сказав на выходе:

— Надеюсь, увидимся…

Утро началось для Оливии вверх ногами. Она не падала с кровати даже будучи совсем крошкой, и почему именно сегодня осчастливила пол знакомством со своей макушкой — девушка не знала.

Воспоминания о вчерашнем вечере настигли её именно там, на полу, и она с глухим стоном закатилась под постель. Химера раздери мужчин! А еще что?то говорят про нерешительность женщин!

Она же чувствовала, как вся сущность Рокаэля откликается на неё. Видела, как его глаза плавились, при виде её обнаженного тела. Замечала, как он реагирует на каждое её движение…

И чувствовала эту невероятную силу воли, которая, словно кость в горле, не давала мужчине нормально вдохнуть воздух жизни.

Выплюнь! — так и хотелось ей крикнуть ему в лицо.

Но она лишь треснула кулаком по одной из деревянных реек кровати. Рядом не было виновника всех бед, поэтому у маленького приступа злости не было свидетелей. И это было прекрасно.

Уже через минуту, отряхнувшись от пыли, Оливия придирчивым взглядом окинула свою фигуру в зеркале и, одевшись, поспешила на тренировку. Время минутной слабости прошло. Вызов от самой себя был принят еще вчера, и теперь оставалось дело за малым — за планом. А что может лучше привести мысли к правильному решению, чем выплеск эмоций через бой?

Но в тренировочном зале Оливия еле насчитала десяток воинов, и все девушки. Да, дам в этом деле было не много, и она вполне могла собой гордиться бы, если бы не понимала — сколько бы она не билась рыбой об лед, родители делали все, чтобы она в первую очередь была леди, а уж потом — воином. По строгой договоренности еще в самом детстве половина тренировок заменялась другими занятиями, достойными дочери лорда. Оливия выросла, а правило осталось: 'В первую очередь — леди'.

Иногда, как, например, сегодня, девушка ненавидела это правило. На ежедневных утренних тренировках ей было запрещено появляться, зато разрешалось заниматься в зале. Но никто не упоминал, что достойных кандидаток на бой тут не отыскать и с помощью Снежного пламени! По сравнению с её уровнем — это были дети.

Но выплеснуть энергию неудовлетворенности от вчерашнего вечера Оливии все?таки удалось, объединив девушек — воинов против неё одной. Из зала она выходила довольная, но чем дальше шла по замковым коридорам, тем тревожней становилось на душе…

Коридоры замка были подозрительно тихими. Даже пыль, казалось, замирала в воздухе, чтобы покупаться подольше в солнечных лучах, проникающих сквозь прозрачное стекло. Стекая золотыми пятнами на пол, они дарили тепло мягкому ворсу ковровой дорожки и наполняли помещение теплым светом.

Странное чувство не покидало Оливию. Словно песок сквозь пальцы, что?то важное ускользало от нее. Невидимое взгляду, проходило мимо, и она не могла ничего с этим поделать. Даже слуги сегодня были сами не свои, дотирая до дыр безупречно — чистые статуэтки в гостином зале.

Ноги сами собой несли девушку, а потрепанный после тренировки вид ничуть её не смущал. Тревожило другое — безмолвие.

Остановившись у высокий резных дверей, Оливия прислушалась к себе и поняла — здесь. Именно сюда несли её ноги, подгоняемые внутренним чутьем. И за этой деревянной толщей чувствовалась толпа, масса тел, чья энергия просачивалась сквозь щели под дверьми.

Дверь поддалась на удивление легко, но открылась лишь на пару сантиметров, заставляя девушку кусать губы от досады. Сотни воинов стояли с закрытыми глазами, приклонив колено, а синие потоки силы наполняли их магией, идущей от Снежного пламени, готовя к битве.

Чувствуя себя непричастной к важному, отодвинутой в сторону, обиженной, Оливия мысленно послала всю свою горечь Снежному пламени — 'Почему?!'

И оно ответило мягким касанием магии, чем вновь возродило в душе девушки надежду. Она не забыта!

Но чего ей стоило дождаться окончания ритуала, знал только сам Создатель. И когда, наконец, зал опустел, и спина последнего дракона скрылась за поворотом коридора, девушка бросилась к дверям из укрытия тяжелых штор.

Двери приветливо отворились, радушно встречая любимицу Снежного пламени, а потоки магии вошли в тело девушки, наполняя её силой и радостью. Если Снежное пламя хочет, чтобы девушка присоединилась к снежным драконам позже — так тому и быть. Кто она, чтобы спорить?

Синие языки лизнули кожу, показывая, что девушка поняла все правильно. Её хотели оградить от войны — но она была нужна именно там. Родители примут выбор, ведь это решение было не только её, но и Снежного пламени.

На её шее появился кулончик в виде сапфировой капельки и немного обжег грудь.

'Если Пустынный Дух хочет войны — он её получит' — пронеслась мысль в голове девушки. И это была не её мысль.

Сжав пальцами теплый камень на шее, Оливия огляделась. Она и сама не заметила, как практически влезла коленями в синий огонь и поспешила встать на ноги.

Теперь главное было — успеть. Уверенность, где именно она должна присоединиться к своим собратьям была твердой, как скала и такой же непоколебимой. Снежное пламя не собиралось давать на растерзание долину, в прочем, как и не собиралось затухать. Посылая своих детей на защиту, свой козырь оно сумело скрыть ото всех.

Сотни драконьих крыльев шелестели, заполняя небесную тишину равномерным гулом, но Рокаэль не замечал этого, погруженный в воспоминания. Полет всегда успокаивал его, а встречный ветер помогал избавиться от ненужных мыслей, освежая голову.

Картинки их прошлых битв вставали перед его глазами, и их всех объединяло одно — Оливия.

'Вот на этом изумрудном лугу, бурлящем в пылу сражения, хрупкая фигура подростка ловко уходит из под удара острых, как лезвие, когтей гремлина, но в последний момент тому удается схватить её за косу. Один взмах кинжалом — и светлые волосы остаются в руках уродца. Ученица Рокаэля сделала правильный выбор — волосы или жизнь. В бою нет места сомнению.

• Предыдущая
• 37/60
• Следующая