Путь Сашки [СИ] - Максимов Альберт - Страница 11

— Ты думаешь, так легко их всех вырезать? — усмехнулся рыцарь.

— Но гоблинов еще двести лет назад совместное войско трех герцогов вырезало же!

— Вот именно, совместное войско. А сейчас разве герцоги объединятся? Каждый из них не прочь взять орков в союзники, лишь бы соседей-врагов ослабить. Да и орки не гоблины — размножаются стремительно. Допустим, собрали герцоги общее войско, прошлись по орочьим землям, но ведь все равно им всех не вырезать, где-нибудь несколько семейств может сохраниться и через десяток-другой лет они снова расплодятся. Но это дикие орки, а ты забыл про храмовников. Тех герцоги не трогают.

— Но орки-храмовники и не нападают на людей?

— Не нападают. Но ты еще, Хелг, скажи, что они хорошие и правильные.

— Б-р-р… — оруженосец поежился. — Такая же мерзость, как и дикие.

— Ну-ну. А ведь храмовники спокойно ходят по нашим землям.

— И рабов забирают на жертвоприношения.

— А ты знаешь, Хелг, что там с ними делают?

— Это же известно всем, Ястред! На жертвенном камне им перерезают горло, окропляя камень в честь Ужасного Паа, а в храме бога Ивхе пленников сжигают в статуе Великого Ивхе.

— А дальше что с ними происходит?

— А что?

— Куда деваются тела?

—..?

— Их поедают орки. Которые храмовники. Кто-то из них любит кровь и сырое мясо, кто-то предпочитает мясо жареное. Никто не знает, откуда появились эти храмы, за многие сотни лет все позабылось, но храмовники всегда там были.

— Но ведь жрецы Паа и Ивхе люди…

— Люди, — согласился Ястред, — а мясо жертв, даже их кровь, что сбирается в выемке жертвенных камней, достается оркам. Двести лет назад войско людей уничтожило гоблинов. Тех было немного и вреда было немного. Но тогда хотели идти не на них, а на диких орков. Но жрецы запретили, и как думаешь, почему?

— Почему же, Ястред?

— А я не знаю, может, даже наш король не знает. Но года два назад, еще до того, как я тебя взял в оруженосцы, встретился мне в трактире на южном тракте один знакомый рыцарь. Посидели мы хорошо, вина выпили с ведро. И в разговоре, конечно, пьяном, он возьми, да и скажи, что жрецы подчиняются оркам-храмовникам, а не наоборот. Я тогда рассмеялся, а потом, уже позже, задумался: а что если он прав? Что такое жертвоприношения? Это много мяса, много крови. Так неужели храмовникам понравился бы поход против их диких собратий?

— И ты думаешь, это правда, Ястред?

— Не знаю, Хелг, не знаю. Но узнать хочу.

— А почему мы выбрали северную дорогу, южная короче и безопаснее?

— Не всегда короткий путь оказывается короче и не всегда безопасный безопасным. Здесь нам может грозить только большой орочий отряд, но они в такой количестве сюда не суются. А маленькие шайки нам не страшны.

Рыцарь неожиданно остановился.

— Смотри, человек!

На обочине дороги виднелась маленькая фигурка человека, привалившегося спиной и как-то боком к небольшому бревну. Когда путники к нему приблизились, то стало видно, что это мальчик лет тринадцати, довольно изможденный и одетый в какие-то лохмотья.

— Ястред, это мальчишка!

— Мальчик-раб, — сухо ответил рыцарь. — Волосы длинные.

— Беглый?

— Может быть, только откуда он бежал, здесь в округе ни души.

— Ты кто? — подъехавший к мальчишке Хелг спрыгнул с лошади.

Голубые глаза мальчишки были пусты и равнодушны, хотя на какой-то миг загорелись интересом, но тут же вновь потухли.

— Да он окоченел, Ястред!

— Было бы странно обратное, по утрам заморозки, да и днем не жарко, а это рванье его не согреет.

— Ты кто? — вновь спросил Хелг.

Мальчишка чуть покачал головой и слегка пожал плечами.

— Беглый? — спросил Ястред.

Мальчишка утвердительно кивнул головой, наклонив ее на грудь, светлые пряди волос упали на лоб.

— Ястред, он замерз.

— Я вижу.

— Ты ведь не бросишь его? Он же к ночи совсем замерзнет.

— Если орки не подберут… Странно, как он здесь очутился? Ладно, давай сделаем привал, разведи костер, дай мальчишке поесть, ставлю золотой, что он несколько дней не ел.

Хелг быстро расседлал обеих лошадей, задав им корм. Достал из седельной сумки копченое мясо, отрезав от него кусок и вручив его мальчишке, стал разводить костер.

Мальчик равнодушно посмотрел на кусок мяса, не спеша откусил от него, потом еще и начал алчно есть, вгрызаясь в него. Быстро поглотил пищу, теперь его стала бить дрожь. С трудом встав на ноги, одна из которых была в рваном башмаке, а другая и вовсе босая, он на не сгибающихся ногах заковылял в костру. Стал греться, жадно впитывая тепло пламени костра.

Тем временем Хелг уже успел поставить кипятиться котелок с водой.

— Так кто ты? — на этот раз вопрос задал рыцарь.

Мальчик вздрогнул и тихо сказал:

— Сашка.

— Беглый раб?

Мальчик, опустив глаза, кивнул головой.

— Рассказывай, — приказал рыцарь.

— Меня захватили две недели назад, отвезли на продажу…

— Кто захватил?

— Не знаю, какие-то люди с оружием. Там и орки были.

— Орки? — нахмурился Ястред? — Где это произошло?

— Я не знаю, я не здешний.

Действительно, мальчишка говорил с сильным акцентом, старательно подбирая слова.

— Орки какие?

— Я не понимаю…

— Голые или в кожаных накидках?

— Накидок не было. Ничего не было, голые.

— Значит, дикие… Ну, а дальше?

— Дальше привезли в город, отдали торговцу, он выставил меня и других на продажу. Но появились какие-то люди, говорят, что люди герцога. Хозяин отобрал часть людей, и отдал их им. И меня тоже. За городом ждали орки, нас отдали им. Но эти орки были в накидках. Нас куда-то погнали. Овик сказал, что для жертвоприношения. А потом вечером мы сбежали. Долго куда-то шли, вымокли, когда переходили реку, ночью залезли в стог. А потом появились орки на лошадях. Наверное, нас искали. Стог копьями тыкали, Овика нашли и… они его убили. Забили плетьми и увезли с собой. То, что осталось от него увезли. Они пили у него кровь… Орки… А меня не нашли, только бок задели. — Рыцарь обратил внимание на правый бок мальчика, кровавый свежий рубец проступал сквозь лохмотья рубашки.

Итак, мальчишка был рабом, беглым рабом. Но захватили его в набеге люди вместе с орками. Значит, законность рабства можно было оспорить: он не преступник, не кабальный должник и не раб по рождению. А вот с последним не так однозначно. Волосы! За пару седмиц они не могли чудесным образом так отрасти, значит, или мальчишка соврал, сказав, что его захватили в плен или он к тому времени все-таки был рабом. Впрочем, проверить это не сложно. Рабов хозяева клеймят, пусть не сразу, но клеймят. Если он был свободным до орочьего плена, то клейма на спине не будет. Что ж, проверим. Заодно посмотрим, что у него с боком.

Ястред подошел к мальчику, уже слегка согревшемуся у костра, и велел ему снять рубашку. Да и рубашка эта уже была — кусок лохмотьев, неизвестно как державшихся на худом мальчишеском теле. Надо же, вся спина в плетях, следы свежие, а вот клейма не было, значит, не соврал. И что с ним тогда делать? Оставить здесь? Погибнет. Взять с собой? Куда? Допустим, довезем до Гендована, а дальше что? Впрочем, решение можно пока оставить до окончания поездки. А одежда? В этой он ночь не переживет, замерзнет.

— Хелг, что будем делать с ним? Оставим или возьмем?

— Ястред, возьмем!

— Вот как? До утра он не доживет, замерзнет. Третьего одеяла у нас нет.

Хелг захлопал глазами. А Ястред усмехнулся.

— Ну, так как? Отдашь этому грязнуле свою запасную одежду?

Хелг растерянно молчал. Действительно, мальчишка был грязен. Оруженосец задумался, закусил губу, чувствовалось, что ему очень не хотелось отдавать свою запасную одежду. Ладно бы, еще свободному, а тут рабу, неизвестно откуда взявшемуся и с трудом говорящему на их языке. Но затем тряхнул головой и сказал:

— Отдам. Потом выстираю. Где ему сейчас мыться — не в холодной, почти ледяной воде?

— Тогда доставай сапоги, штаны и рубашку с курткой.