За пределами просветления - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 15

Я могу объяснить эту историю так: каждый, кто проходит через трансформацию, приближается к такому же пылающему кусту, но этот огонь – прохладный. Он питает куст, а не уничтожает его. Этот огонь только выглядит как огонь, это прохладное пламя жизни. Для жизни Моисей использует слово «Бог» – вот и вся разница. Разница только в словах, больше ни в чем.

Ты пришел сюда, ты увидел огонь. И сразу же появилась мысль: «Беги отсюда как можно скорее, иначе ты сгоришь».

Не волнуйся. Если я не сгорел, если все эти люди, которые находятся здесь, не сгорели, то и ты тоже не сгоришь.

Это прохладный огонь, он трансформирует.

Он срывает с тебя маску и помогает тебе обнаружить твое истинное лицо.

Но тем не менее твоя свобода простирается до вокзала.

Пятый вопрос:

Ошо,

Я слышала, как ты рассказывал про мистика из Шри-Ланки, который попросил своих последователей встать, если они хотят прийти к просветлению коротким путем.

Я хочу, чтобы ты знал, что я жду случая встать, как только услышу твой призыв, хотя я знаю, что, вероятнее всего, ноги мои будут дрожать, тело покроется потом, а сердце забьется как сумасшедшее.

Сначала я еще раз расскажу эту историю.

На Шри-Ланке умирал мистик. Собрались тысячи его последователей. И прежде чем закрыть глаза, он сказал:

– Если кто-то хочет пойти со мной, я могу его взять с собой – и это самый короткий путь. Вам ничего не нужно будет делать. У меня мало времени. Любой, кто хочет пойти самым коротким путем… В противном случае вам придется прожить так много жизней, чтобы достичь просветления. Я же могу провести вас через черный ход. Кто хочет, встаньте!

Наступила абсолютная тишина, слышно было, как муха пролетит. Все переглядывались, каждый смотрел на другого и думал: «Этот человек слушал его сорок лет, возможно, он готов». Но тот смотрел на кого-то еще, ведь ему нужно было решить столько проблем: дела шли не очень хорошо.

У каждого были проблемы: кому-то надо было выдать замуж дочь, у кого-то был беспутный сын, у кого-то в суде рассматривалось дело и сейчас не время было становиться просветленным, поскольку сначала необходимо закончить это дело, и так далее и тому подобное.

Но один человек поднял руку. Он сказал:

– Я не могу встать, потому что я еще не готов пойти с тобой, но мне трудно устоять перед искушением узнать, где находится черный ход, – ведь если когда-нибудь я буду готов, я смогу пойти кратчайшим путем. Прямо сейчас я не готов – пусть тебе будет совершенно ясно, что я не пойду с тобой, – но просто скажи нам, где находится этот черный ход.

Старый мастер ответил:

– Этот черный ход таков, что вы можете войти туда только вместе со своим мастером, но не в одиночку. Это очень узкий проход, только один человек может пройти через него за один раз. Если вы готовы раствориться в существе мастера, тогда нет никаких проблем – один или тысяча, все пройдут через этот ход как одно существо. Но в одиночку вы не сможете отыскать этот ход.

Итак, ты хочешь, чтобы в один прекрасный день я пригласил тебя пройти через черный ход. И ты думаешь, что ты готова и встанешь, хотя даже при мысли об этом ты покрываешься потом, твои ноги дрожат, а сердце бьется быстрее.

Мне кажется, что ты – тот человек, который поднял руку!

И в один прекрасный день я приглашу вас, и я знаю, что тогда ты снова лишь поднимешь руку… а может быть, ты даже и руку не поднимешь. Потому что я – человек иного типа. Тот мастер был очень сострадательным.

Я бы взял даже такого человека – по крайней мере, он поднял руку. Этого достаточно – зачем заставлять его вставать? Достаточно просто поднять руку.

Поэтому запомните: когда я захочу взять вас с собой, я просто попрошу вас поднять руку. Вам нужно быть бдительными и приготовиться, потому что с дрожащими ногами и покрытыми испариной будет трудно войти через черный ход.

Этот черный ход нуждается в людях, которые могут исчезнуть в ничто, танцуя, распевая, празднуя.

Так что учитесь петь, учитесь танцевать, учитесь праздновать.

В любой день я могу пригласить вас.

И я не переношу запаха пота. У меня на него аллергия – вам придется прекратить потеть.

И если вы будете дрожать, этот черный ход не позволит вам пройти, он сразу же увидит, что людей – двое. Вы должны быть абсолютно спокойными и быть одним целым со мной… Не должно быть никакой дрожи.

И на этот раз я не буду просить вас вставать. В прошлый раз это было моей ошибкой.

Первый вопрос:

Ошо,

Сидя перед тобой и чувствуя, как твои слова текут ко мне из твоего огромного сердца, я обнаружила, что мое собственное сердце открывается и принимает солнце и луну твоего существа. На меня снизошел великий покой вместе с неведомой мне ранее безмятежностью, и я почувствовала, что нахожусь в объятьях самого существования.

Я склоняюсь перед тобой в благодарности и целую землю, которая дала тебе жизнь. Я поднимаю руки к звездам и пою: аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя! Благодаря тебе я живу, осознавая красоту, радость, чистоту любви, которая является самой сутью существования.

Эти слова не в состоянии выразить всю искренность чувств, которые рождаются в глубине моего существа. Я склоняюсь перед тобой снова, снова и снова, я танцую, пою и ликую. Спасибо, о Возлюбленный Мастер, спасибо, спасибо, спасибо! Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!

Еще многое должно случиться.

То, что случилось с тобой, – потрясающе.

То, что случится, будет еще более потрясающим, но помни одно: этого всегда мало.

Существование так изобильно – мы не в состоянии его исчерпать. Оно неистощимо в своей красоте, в своем блаженстве, в своем благословении.

Тебе трудно сказать о том, что происходит с тобой. А это всего лишь начало – только подумай о трудностях тех, кто ушел далеко вперед. Наступает момент, когда невозможно даже сказать о том, что это может быть высказано. Любые попытки сказать об этом будут все еще словами. Они будут все еще определениями, пусть и отрицающими возможность что-то сказать об этом.

И в этом моменте только тишина, полная тишина остается единственным вашим выражением.

Это ваша благодарность, ваша признательность, это ваше аллилуйя… танец, который невидим, песня, которая неслышна, красота, которую невозможно выразить, описать.

И только тогда, когда мы подходим к точке, где слова должны быть отброшены, начинается то, что я называю «религиозностью».

Я не говорю, что вы должны отречься от мира, но я призываю вас двигаться к тому моменту, когда вы будете вынуждены отказаться от слов.

В Библии сказано: «В начале было слово». Никто не знает о начале. Никто не может знать о начале, потому что никто не был свидетелем начала. Если бы кто-то был свидетелем начала, то это не было бы началом, поскольку там уже кто-то был.

В отношении начала Библия, может быть, права, а может быть, и нет, но я говорю вам: в конце нет никаких слов – и это за тысячи прошедших лет было засвидетельствовано тысячами мистиков.

И в тот момент, когда вы начинаете осознавать, что слова оставляют вас, что граница между словами и безмолвием пройдена… вы переживаете потрясающую невинность, новое детство. Впервые вы можете понять то, что нельзя выразить словами. Вы можете понять послание ветра, который дует в вершинах сосен, вы можете понять поэзию журчащей воды.

Освободиться от языка – значит освободиться от всех человеческих ограничений.

Язык – самая большая тюрьма.

Я доволен тем, что тебе очень трудно выразить словами свои переживания. Постепенно будет становиться все яснее и яснее, что нет никаких слов, никакого языка, никаких концепций, чтобы объяснить это, чтобы выразить это.