Реквием опадающих листьев - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая

Они сидели на крыше четырехэтажки, расположенной напротив дома из красного кирпича, обнесенного стеной с колючей проволокой. На углу завода из тонкой черной трубы тянулся неизменный дым. Недавно прошел дождь, и асфальт внизу блестел в ярком свете луны и россыпи звезд. Лунный свет падал на мокрые рыжие листья деревьев, серебря на них капли. На дворе стояла глубокая ночь, все звуки города стихли, звучала игривая мелодия соблазна Камиля Сен-Санса «Танец жриц» — она словно манила, зазывала и увлекала за собой. Музыка из оперы «Самсон и Далила» напомнила девушке летнюю ночь в Петергофе — когда Лайонел рассказывал ей о Самсоне, которого соблазнила и предала женщина, и о его волшебных волосах, подобных лучам солнца.

Йоро старательно складывал на коленях самолетик из листка, исписанного неровными каракулями. Мальчик закончил бумажную поделку и запустил ее в воздух, со вздохом пожаловавшись:

— Я никогда не напишу эту проклятое письмо.

Катя покосилась на лежащую рядом с ним тетрадь, откуда он выдрал лист.

— А если представить, что Кира уехала и вы давно не виделись?

— Как же представить? — пригорюнился мальчик. — Я вижу ее каждый день!

— А если вам какое-то время не встречаться? Чтобы ты соскучился!

Он задумчиво наклонил голову, затем решительно тряхнул ею:

— Нет! Может оказаться так: мы не будем видеться, а я письмо все равно не напишу. Получится — зря скучал!

Девушка закинула ногу на ногу.

— Ну… а ты и дня без нее не можешь?

— Я… — он помолчал, — я не знаю. Наверное могу. Только не хочу.

— М-м-м…

Йоро грустно посмотрел на нее.

— Это плохо?

— Нет, что ты, вовсе нет, — спешно заверила Катя, — ты ведь тоже Кире очень нравишься и уверена, она бы ни за что не хотела скучать по тебе!

— Правда? — Глаза мальчика расширились.

Девушка обняла его за плечи.

— На свете не ничего хуже, чем скучать по тебе!

Он засмеялся и легонько пихнул ее плечом.

— Выдумаешь тоже! Кира… она… — Он умолк и долго молчал, а потом тихо закончил: — Она не скучала бы по мне.

— Почему ты так думаешь?

Йоро мучительно вздохнул.

— Просто знаю.

Девушка растерянно смотрела на него, не зная что и сказать на подобное признание. Но мальчик, точно дурной сон, прогнал горечь из уголков рта широкой улыбкой и весело спросил:

— Все еще хочешь броситься с крыши назло Лайонелу?

Только тут она поняла, что совсем забыла о своей ссоре с Лайонелом. Еще два часа назад, после его ухода, она злилась и обижалась, а теперь вдруг поняла, как сильно хочет его увидеть.

— Зря я сказала ему… — Катя замялась, — ну то… про мальчиков и девочек.

Йоро поморщился, упер локти в колени и, придерживая голову за подбородок, уставился вниз.

— Упреки за прошлые ошибки лишь создают настоящие ссоры.

— Слушай, — девушка нервно покусала губу, — а Лайонел никогда… — Она сконфуженно умолкла, устремив взгляд на свои руки.

Мальчик пихнул ее плечом, заверив:

— Никогда.

— Хорошо, — с трудом вымолвила Катя, и у нее из груди вырвался вздох облегчения. Но сказать о том, как она рада, что существуют хоть какие-то, пусть и размытые, границы его развратности, девушка не успела.

Слева от нее послышался холодный насмешливый голос:

— Подумаешь… нам просто нравятся мальчики другого типа, вот и все.

Катя повернула голову. Рядом с ней сидел, свесив ноги с крыши, ее призрак с льдистыми глазами, которого она недавно встретила на Поцелуевом мосту.

— Что тебе надо? — воскликнула Катя.

— Да ты не рада мне? — глумливо заметил златокудрый.

— Ты с кем говоришь? — испугался Йоро, вскакивая.

Катя отодвинулась от призрака, пробормотав:

— Йоро, ты не видишь его?

— Нет. — Мальчик закрутился на месте. — Тут кто-то есть?

— Да… он, я говорила тебе, — прошептала девушка, не в силах оторвать взгляда от холодных голубых глаз.

Мальчишка нагло протянул к ней руку, но она отстранилась, вцепившись в тисовый крестик на своей шее.

— Да, вижу, — подтвердил призрак и презрительно скривил рот. Сидел какое-то время как будто в раздумьях, затем воскликнул: — А что мы все про меня да про меня? Лайонел между тем танцует с Анжеликой.

— Неправда, — фыркнула Катя. — Он бы никогда…

Златокудрый вынул из ножен меч, начертил острием на крыше линию и бросил за нее. Блеснули сталь, рубины, черные бриллианты на рукояти, и оружие устремилось вниз, пока не вонзилось в асфальт. Там разлилось золотое сияние, совсем как недавно на реке, после чего словно на экране кинотеатра возникло изображение. Гостиная квартиры Анжелики Тьеполо: она в красивом розовом платье и Лайонел, протягивающий ей руку.

Играл Вальс си-минор Шуберта.

Катя услышала любимый голос: «Потанцуем?»

В следующее мгновение меч вновь оказался в руке призрака, и тот убрал его в ножны.

— Всякое «никогда» имеет свой срок годности, — улыбнулся златокудрый.

— Катя, уйдем, — позвал Йоро.

Девушка хотела подняться, но холодно отданный приказ «Твоему другу лучше уйти одному» остановил.

Йоро протягивал ей руку, девушка увидела, как потянулся к нему призрак, и взволнованно пробормотала:

— Йоро, иди, я скоро.

— Я не оставлю тебя! — упрямо мотнул головой оборотень. В ту же секунду его что-то толкнуло в спину, и он полетел с крыши.

У Кати крик застрял в горле. А мальчик, не долетев до земли полметра, завис.

Призрак стоял на самом краю крыши и насмешливо смотрел вниз, а потом отвел взгляд, и Йоро шлепнулся на асфальт. Вскочил и, задрав голову, прокричал:

— Катя, не оставайся с ним! Я иду! — Он вцепился в обломанный водосток, но невидимая сила отшвырнула мальчика.

Златокудрый вновь вынул меч, девушка воскликнула: «Не смей!» — но он не послушался, прочертил в воздухе квадрат, и меч устремился в оборотня. Воткнулся в асфальт прямо у его босых ног, и над головой в одно мгновение выросла золотая клетка с толстыми прутьями.

Призрак чисто и звонко рассмеялся, пояснив:

— Для его же безопасности.

Катя поднялась, продолжая держаться за тисовый крестик на груди.

— Что тебе нужно от меня?

Златокудрый выставил руку, вернув меч, прочертил перед собой золотистую линию, и когда шагнул за нее и обрел плоть, точно выключил музыку у девушки в голове.

Юный красавец оперся на оружие как на трость и лучезарно улыбнулся.

— Ответь мне на один вопрос, и я уйду.

— Хорошо, — быстро согласилась Катя. — На какой?

Он прошелся перед ней туда-сюда, весело поглядывая на нее.

— Как ты можешь любить меня, если ничего обо мне не знаешь, а в то, что тебе известно, ты не хочешь верить?

— Я… — начала она, но тот властно оборвал:

— Ты лжешь самой себе и мне.

— Ты не он! — Она яростно сорвала с шеи тисовый крест и швырнула мальчишке в лицо.

Златокудрый увернулся и вонзил кончик своего меча в амулет, расколов его натрое.

— Да, верно. Я не он. Потому что он — это я. — Ледяные глаза смотрели ей как будто внутрь, делая больно. — Я могу быть им, если захочу, а он не может не быть мной, сколько бы ни старался!

Катя растерянно моргнула. Она не понимала, о чем он говорит, как если бы его речь звучала на неизвестном языке.

— Почему преследуешь? — Она нервно рассмеялась. — Меня ты тоже отправишь в плавание по морям на непотопляемом корабле, облачив в платье невесты?

Мальчишка вскинул золотистую бровь, с минуту думал, затем усмехнулся:

— Одна и та же шутка во второй раз уже не смешна. Я не повторяюсь дважды.

— Для тебя обрекать на мучения — это шутка?

Он чуть наклонил голову.

— Насколько помню, не я развлечения ради выкинул в детский фонтанчик последнюю золотую монету, необходимую Теофано для освобождения.

— Последнюю? — потрясенно выдохнула Катя.

— Я давно так не смеялся, как тогда. — Он приблизился и, обняв ее за плечи, дружественно похлопал. — Ну-ну, ты ведь не знала…

• Предыдущая
• 44/93
• Следующая