Реквием опадающих листьев - Молчанова Ирина Алексеевна - Страница 40

• Предыдущая
• 40/93
• Следующая

— Чудно, — проронила она, следуя за ним, — будет еще здорово, если ты как-нибудь сократишь эти свои характерные паузы между словами.

Он шел мимо Поцелуева моста, когда увидел ее. Она стояла у самых перил, придерживаясь за них, как будто боялась упасть. На ней были невысокие белые сапожки, узкие черные брюки и тонкая серо-белая куртка. Длинные рыжие волосы, рассыпанные по плечам, отливали огнем в электрическом свете фонарей, светящих вдоль набережной.

Вильям остановился, но Катя его не заметила. Она с кем-то негромко разговаривала:

— Я больше не хочу смотреть! — После короткой паузы: — И вовсе не для этого я пришла! Благодарю, насмотрелась в прошлый раз! Теперь хочу понять, кто же ты! — Девушка злилась и, сама не замечая, повышала голос: — Глупости! Ты — не он! Кто тебя прислал? Ты моя иллюзия?

Вильям нерешительно покашлял, пытаясь выдать свое присутствие. Катя резко обернулась, глаза ее от удивления расширились.

— Что ты тут делаешь?

— Хотел о том же спросить у тебя, — приближаясь, улыбнулся молодой человек.

Она осторожно посмотрела в сторону, куда смотрела ранее, и невнятно пробормотала:

— Я… да так…

— Ты с кем-то говорила?

— Нет, — поспешно ответила Катя, тряхнув копной волос. — Репетировала речь, ничего особенного. — Не очень верилось, но настаивать на откровенности он не стал. Да и она быстро сменила тему: — Ну а ты куда?

— Тут неподалеку лавка Даримы — слепой предсказательницы. Хочу зайти. — Он вынул из кармана куртки мяч и подкинул на ладони. — Есть вопросы.

Катя подалась к нему.

— А можно и мне пойти? Что, если она и мне даст что-нибудь или предскажет?

Молодой человек пожал плечами.

— Пошли.

Меньше всего он ожидал встретить именно ее. Несколько часов назад он видел Катю в кабинете брата, откуда доносился ее веселый смех. Думал, после те пойдут на вечер, который устраивала сегодня Анжелика Тьеполо в своей городской квартире — только для самых близких.

Больше всего интересовало: если девушка тут одна, то где Лайонел?

Вильям покосился на свою спутницу, и она сама ответила на незаданный вопрос:

— Сказал, что у него какие-то дела.

— Понятно, — кивнул Вильям, — бывает.

Разговор не клеился, и, поняв это, оба умолкли. Они шли по улице Глинки, любуясь видом на Никольский собор в стиле елизаветинского барокко — белоснежно-голубой, с позолоченными куполами. В окружении деревьев с пышной желтой кроной он походил на сказочный ледяной дворец.

Поворачивая на проспект Римского-Корсакова, Вильям заметил на лице Кати мимолетную улыбку. И внутри его легонько ужалила ревность — девушка конечно же думала о Лайонеле.

На углу четырехэтажного розового дома молодой человек остановился перед лесенкой, ведущей к стеклянной двери с вывеской «Сувениры».

В витринах — трех окошках с затемненными стеклами — стояли всевозможные статуэтки, картины, куклы, блестящие сабли, глиняные игрушки, расписные тарелки.

— Это магазин? — изумилась Катя.

Вильям толкнул дверь, звякнул колокольчик. Худая бледнолицая девушка за прилавком при появлении гостей поднялась с места.

— Нам к Дариме, — отрывисто произнес Вильям.

— Я передам. — Девушка исчезла за небольшой узкой дверцей, украшенной бисерной шторой.

Катя подошла к прилавку и взяла брелок с видом Казанского собора.

— А тут все вещи особенные? И каждый человек может их купить?

— Я не уверен, — честно создался Вильям. — Дарима выходит лично к гостю очень редко. Но если она передает какой-то предмет — это предсказание. В «Питерском Зазеркалье» Давыдов пару лет назад напечатал большую статью о людях, которым Дарима лично продавала сувениры с предсказаниями. Там описывались пять историй. Один мужчина, заядлый моряк, пришел купить модель старинного фрегата. Между делом сказал, что вскоре везет жену на Карибские острова на лайнере. И тогда в зал, — Вильям обвел рукой помещение магазина, ·— вышла сама Дарима, взяла с полки модель самолета, подошла к мужчине и дала ему, а корабль забрала и сломала мачту. Спустя пару недель круизный лайнер затонул в районе Карибских островов. А тот мужчина, как потом стало известно, полетел самолетом и благополучно вернулся домой с женой.

Пришла молоденькая продавщица и протянула руку с чем-то в кулаке.

Вильям подставил ладонь, но та покачала головой и кивнула на Катю.

— Для вас.

Катя взяла маленький деревянный крестик на серебряной цепочке и недоуменно вскинула брови.

— Почему мне?

Вильям взял у нее вещицу и пояснил:

— Крест из тиса считается оберегом от дьявола.

— Дьявола?! — потрясенно выдохнула девушка.

Они выжидающе уставились на продавщицу за объяснениями.

— Дарима велит носить.

Молодой человек вернул крестик Кате и возмущенно воскликнул:

— А мне что делать? Она не сказала?

— Нет. — Продавщица вернулась за прилавок.

Катя нерешительно шагнула к выходу, но Вильям удержал ее, заявив:

— Я хочу видеть Дариму!

Продавщица вздохнула.

— Она никого не принимает.

Молодой человек вынул из кармана мяч.

— Она передала мне это, и я… — Он умолк, решительно обошел прилавок и, откинув мелодично зазвеневшую бисерную шторку, ворвался в хозяйственное помещение. Катя двинулась следом.

Пройдя по складу, они вошли в небольшую каморку, где и обнаружили молодую женщину с зачесанными назад русыми волосами, посеребренными седыми прядями.

Ее глаза были почти белыми с удлиненными, как у кошки, черными зрачками.

Бледная-бледная голубая радужка настолько выцвела, что сливалась с белком глаза.

Предсказательница сидела в углу перед мольбертом, держа в руках кисть и краски. Неподалеку стоял столик, заваленный самодельными, расписанными вручную сувенирами. В каморке тускло горел настенный светильник с абажуром, обшитым тканью.

— Здравствуйте, — сказала Катя.

Дарима не отреагировала, только губ коснулась чуть грустная улыбка.

— Она не слышит нас, — сказал Вильям и, приблизившись, положил женщине в руку мяч. Та указала ему на свой мольберт.

Вильям перестал дышать. На картине с голубым фоном был изображен он, стоящий посреди чего-то белого, похожего на вату, одетый в тунику. А рядом, склонившись к его уху, находилась Катя в бело-зеленом платье. Она касалась лбом его головы и, закрыв глаза, как будто что-то шептала. Его голова была немного повернута к ней, и он держал девушку за руку, их пальцы переплелись. Пара на картине излучала такую бешеную любовь и нежность, что мертвое сердце сжалось в груди.

— Что там? — поинтересовалась Катя.

— Ничего, — резко произнес он и выволок ее из мастерской прорицательницы.

— Повежливее, — сердито взглянула девушка.

— Прости. — И коротко объяснил: — Бесполезно разговаривать с глухонемой.

Они вышли на улицу и, обогнув угол дома, попали на набережную канала Грибоедова. Катя покачала пред глазами крестиком на цепочке, пробормотав:

— Однако как странно… — Серые дождливые глаза устремились на него. — А что она рисовала?

— Мазню какаю-то, — отмахнулся Вильям. Увиденная картина продолжала стоять перед глазами, но говорить о ней с Катей он не хотел. Да и какой это имело смысл? Она бы пришла в ярость, а потом испугалась бы. Ведь та картина — это предсказание, которое должно сбыться, хотят они того или нет.

Вильям поддел ногой желтые листья, упавшие с деревьев вдоль ограды канала, и посоветовал:

— Тебе не помешало бы носить оберег.

— Ага, — невесело кивнула девушка, — под одно из моих платьев, усыпанных бриллиантами, этот деревянный крест наверняка подойдет. Особенно Лайонелу с его высокохудожественным вкусом понравится.

Вильям издал смешок, представив лицо брата, когда тот увидит на своей возлюбленной этот безобразный крест, и весело сказал:

— Сделай ему сюрприз.

— Непременно, — засмеялась Катя, убирая подарок Даримы в карман куртки. Она еще что-то хотела сказать, но вместо этого прищурилась и замедлила шаг.

• Предыдущая
• 40/93
• Следующая