Будущее капитализма - Туроу Лестер - Страница 35
- Предыдущая
- 35/107
- Следующая
Престарелые – не большие расточители, какими их иногда изображают (расходующими все накопленное ими богатство, так что они умирают в тот самый день, когда кончается их имущество); но понятно, что они не особенно сберегают на будущее. Результаты этого видны из процентов сбережений. В странах ОЭСР общий процент сбережений упал с 24% ВВП в 1977 г. до 19% ВВП в 1992 г.**.
Значительную часть снижения процента сбережений в Соединенных Штатах – с 9% в первые десятилетия после Второй мировой войны до 3% в 90-е гг. – можно приписать престарелым или пожилым людям, которые скоро должны стать престарелыми (66). Пожилые, более уверенные в общественных и частных предпринимателях, выплачивающих пенсии, меньше сберегают перед уходом на пенсию, а престарелые, знающие, что они будут ежемесячно получать пенсионные чеки и покрытие медицинских расходов, больше тратят после ухода на пенсию. Процент сбережений падает как раз в то время, когда, как мы увидим в главе 14, искусственные интеллектуальные отрасли промышленности требуют значительного увеличения сбережений.
Если искать группу наиболее нуждающихся, то это не престарелые. Теперь самая многочисленная в популяции группа нуждающихся – это дети моложе восемнадцати лет. Но правительство затрачивает в девять раз больше времени на человека, заботясь о престарелых (которые голосуют), чем о молодых людях (которые не голосуют) (67). Таким образом, та группа, которая больше всего нуждается в инвестициях, чтобы американская экономика могла рассчитывать на успешное будущее, получает их меньше всего. Как они смогут платить налоги на содержание престарелых, если не получат квалификации, чтобы зарабатывать на собственную жизнь?
В грядущие годы понятие классовой борьбы должно будет измениться: это будет не борьба бедных против богатых, а борьба молодых против старых. Во время забастовки протеста против введенных правительством законов, снижающих заработки молодежи, одна молодая француженка заявила: «У нас нет будущего! Поэтому мы сюда вышли» (68). В Америке этот конфликт уже отчетливо виден. Престарелые систематически голосуют против налогов на образование, каждый раз, когда им представляется случай (69). Престарелые устраивают изолированные сообщества для себя, где не разрешают жить молодежи, чтобы не пришлось платить за школы.
Самый острый пример назревающего социального конфликта – то, что случилось в Калкаске, в штате Мичиган, убежище пенсионеров, где престарелые избиратели по существу ограбили школьный бюджет, чтобы оплатить другие расходы, вроде устройства лыжных трасс, а затем отказались голосовать за выделение средств, необходимых, чтобы школы могли завершить учебный год. Школы закрылись на несколько месяцев раньше, и некоторые из мичиганских школьников потеряли часть годовой программы (70). Вероятно, престарелые все еще заинтересованы в своих внуках, но они больше не живут в одной общине с ними. Таким образом, каждый престарелый избиратель в Калкаске может голосовать против образования чужих внуков, рассчитывая, что где-то в другом месте американские избиратели позаботятся о его собственных внуках.
Неявный общественный договор после Второй мировой войны предполагал, что родители будут заботиться о своих детях, а о родителях будет заботиться общество – то есть коллективный налогоплательщик. Теперь обе части этого соглашения рушатся. Все большее число родителей не заботится о своих детях, а налогоплательщикам придется нарушить свое обязательство заботиться о престарелых.
То, что надо сделать, столь же ясно с экономической стороны, как неясно в политическом смысле. Демократиям хуже всего удается политическое решение отдельных вопросов, где большие группы избирателей борются за перераспределение доходов (71). Те, кто лучше всех знакомы с политикой, наши избранные политические деятели, всегда стремятся исключить престарелых из бюджетных сокращений; они уже решили, что политическое решение этого вопроса невозможно. Но проблему все-таки придется решать, потому что ни в каком обществе невозможно отдавать престарелым 100 процентов налоговых поступлений.
, Ни одно общество не может позволить себе, чтобы все большая часть его населения в течение все более длительного времени жила в бездействии, как бы оно ни платило за это. Общество может гарантировать определенное число лет пенсионного обеспечения (десять, пятнадцать или двадцать лет), но больше невозможно гарантировать пенсию в определенном возрасте, например, в шестьдесят пять лет, если все время возрастает математическое ожидание продолжительности жизни. Нет также причины отдавать некоторой группе (какова бы ни была система государственного вспомоществования) столько ресурсов, чтобы она в конечном счете получала доходы выше среднего. Это приводит к социальному абсурду, когда более бедные члены общества субсидируют своими налогами более богатых.
Чтобы ответить на этот вопрос, надо поставить себе некоторые отчетливые цели. Какую часть дохода человека до ухода на пенсию следует заменить системой принудительных государственных пенсий? Вот зеркальное отражение этого вопроса: сколько сбережений должен делать человек, желающий сохранить после ухода на пенсию тот же уровень жизни, что и до ухода на пенсию? Я намечу возможный набор целей – просто для стимуляции мышления.
Пусть максимальной льготой будет государственная пенсия, гарантирующая вышедшей на пенсию супружеской паре не более двух третей среднего совместного заработка работающего мужчины и работающей женщины (23 876 долларов в 1992 г), поскольку средняя пара содержит семью из трех человек (72). Пусть минимальной льготой будет пенсия, обеспечивающая всем семьям престарелых доход, не меньший уровня бедности.
Каковы бы ни были заработки семьи до ухода на пенсию, пусть ей будет гарантирована пенсия на уровне бедности. Пусть, сверх этого уровня, семьи получат пенсию, равную половине их предпенсионных заработков в течение десяти лет перед выходом на пенсию. Если предпенсионные заработки семьи не менее чем вдвое превышали национальное среднее, пусть ей гарантируется пенсия в размере двух третей среднего совместного заработка работающих мужчины и женщины. Еще более высокие заработки не должны давать добавочных пенсий. При этом предполагается, что, за исключением работающих бедных, все желающие сохранить свой предпенсионный доход будут делать сбережения.
В этих предположениях легко вычислить возраст выхода на пенсию. Сначала надо установить, сколько налогов люди согласны платить. Затем – во что обойдутся главные государственные службы и главные государственные инвестиции. Вычитание двух последних чисел из первого дает сумму, какую можно израсходовать на поддержание системы социального обеспечения. Вычтем теперь все остальные расходы, необходимые в системе социального обеспечения, – кроме расходов на престарелых. Если теперь взять полученную сумму, принять годовой доход пенсионера равным годовому доходу не престарелого и учесть число престарелых, то легко сосчитать, сколько лет можно содержать на пенсии среднего престарелого. Если вычесть это число из ожидаемой продолжительности жизни для шестидесятипятилетнего (составляющей теперь семьдесят лет), то получится пенсионный возраст, который общество может себе позволить.
- Предыдущая
- 35/107
- Следующая
