И осталась только надежда - Бульба Наталья Владимировна - Страница 48

Мы знали, где эта древняя цивилизация встретила свой рассвет, так почему бы не найти, где именно они проводили свой последний закат?!

Наверное, я должен был что-то ощутить в этот момент? Наверное…. Я ничего не ощущал, кроме необходимости идти дальше.

— Открывай!

Повторять мне не пришлось. Сэнар сжал жезл в ладонях, активируя артефакт.

Туман перехода был не серым, как обычно, а мерцающе-белоснежным. Впрочем, трудно ожидать чего-либо обычного, когда речь идет о марах.

Шаг вперед, следом за даймоном, в морозную свежесть. Кожу обожгло снежной крупой, брошенной в лицо резким порывом ветра, и мы вышли на небольшое плато.

Прямо над головой растеклись туманными нитями облака, внизу, по склонам и у подножия гор расстилалось безбрежное зеленое море.

— Разумных существ здесь нет, — отвечая на незаданный вопрос, пояснил Сэнар, накрывая нас защитным куполом. Наша с Себастианом одежда несколько не соответствовала погоде. — Нечисти нет.

— Идеальной мир, готовый принять новую жизнь, — тихо, только для себя, произнес я, но даймон меня услышал.

На мгновение обернулся, посмотрел внимательно, словно пытаясь проникнуть в мои мысли. Стремительно отошел к самому краю плато, похожий на гигантскую черную птицу на укрытом снегом поле. Полы набиру крыльями бились на ветру.

А потом он закричал, и его крик унесся вдаль громогласным эхом, ударился о нависшие снежные шапки, которые с низким, тревожным гулом устремились вниз, поражая своей мощью и смертоносностью.

Но не это заставило меня сжаться, а те слова, что он бросил в небо, вырвав из своей души.

— Будь проклято сделанное вами!

Их уже давно нет, но я был готов произнести вместе с ним:

— Будь проклято сделанное вами.

Приучая Леру к самостоятельности, я знал, наступит момент, когда мне самому придется столкнуться с ее настойчивостью. Когда это произошло, не удивился и не потребовал отказаться от принятого решения. Даже осознавая, насколько рискую, и к чему может привести ее ошибка.

Но именно я однажды назвал ее воином, заставив принять эту мысль, и именно я признал, что этот бой и ее тоже.

— Вторая, четвертая и пятая группы вышли на точку. Ждем подтверждения установки кристаллов.

Я никак не отреагировал на сказанное Сартарисом. Два голографических куба висели перед нами в воздухе, так что все происходящее вокруг базы мы видели, как назвал это Константин, «в прямом эфире». И хотя это выражение не соответствовало данному конкретному случаю, довольно точно отражало суть.

— Третья, шестая, седьмая и восьмая — готовность. Удаление от заданных координат от сорока до двухсот метров.

Я не стал говорить Кадинару, что и сам вижу. Он, так же, как и я, беспокоился за первую группу. Будь Лера с Сизовым, мне было бы спокойнее, но она настояла на том, чтобы двинуться в путь с Константином и Толиком, как назвал его Архангел.

«Лера, в чем дело?»

Их остановка в первый момент меня не смутила. Мало ли, какие могли быть причины этого. Но уходили мгновения, а серебристое пятно на белой нити маршрута так и не продолжило движения.

«Гаишник привязался. Толян с ним разговаривает. Костя говорит, что тот разводит его на деньги».

Несмотря на сленг, который она применила, было понятно, что произошло. Когда обсуждали со взводными, которых собрал Сизов, о подобном упоминалось. И самым опасным в этом отношении был признана именно та дорога, по которой добиралась до места первая группа.

«Так пусть даст ему денег». — Чем ближе становился день проявления Храма, тем сдержаннее я становился. Все, что мешало идти к цели просто отметалось, изгонялось за границы необходимого.

«Оказывается, — со смешком произнесла она, едва не прорвав защиту моей выдержки, — для этого есть свои ритуалы. Просто так нельзя сунуть деньги, нужно произнести все необходимые слова. Все должно быть обставлено так, словно тот снисходит до тебя, беря мзду».

Не торопясь ответить, я взглянул на стоявшего рядом Кадинара. Тот слышал наш разговор, канал общей связи, который я активировал на Дариане два года тому назад, позволял ему это.

Мой друг и помощник кивнул, подтверждая сказанное ею. Его знакомство с Землей было более близким. И хотя возвращая свои тела, мы с моим образом с Альтерры провели слияние, в этот раз оно было поверхностным. Только факты, без собственного их восприятия и анализа.

«Вы отстаете. — Жестко отрезал я, давая понять, что ее веселье считаю неоправданным. — Подтолкни его ментально».

«Нет, — не менее твердо ответила Лера, вновь напоминая мне, что в этот раз мы играем на равных. Надеюсь, она раньше времени не догадается, что и это тоже часть задуманного мною. — Я не хочу рисковать».

В ее словах был резон. Границы контроля систем базы мы знали лишь приблизительно.

Наша перепалка могла закончиться открытым противостоянием. Она правильно оценивала угрозу, но и я отступать был не намерен. Время сейчас имело большее значение, чем скрытность. Сгустившееся на Земле напряжение срывало барьеры самообладания. Это лучше иных признаков говорило о том, что до проявления Храма оставались не дни — события. Что-то вот-вот должно было произойти, став ключом к раскрытию пространственного кокона маров.

Сизов, отвечая на мой вопрос, видел ли он еще что-либо, ответил очень невнятно. Да, видел. Существо, напоминающие даймонов, люди, стреляющие друг в друга, девочка, похожая на Леру.

Была у меня догадка, прекрасно вписывающаяся в собственные ощущения. Но правительнице я об этом говорить не стал, да и Архангела попросил промолчать о видении. Сейчас не действие или слово — мысль могла решить исход нашего поединка не только с Яланиром, но, что было более важным, с марами.

«Едем дальше», — безмятежно, словно и не было нашего столкновения, произнесла Лера.

Я мог радоваться. Эта женщина оправдывала все мои предположения. Вот только я испытывал лишь сожаление. Я заставил ее быть сильной, зная, что не во всех ее жизнях эта сила ей потребуется.

Ей вновь придется ломать себя, вновь придется вспоминать о своем предназначении: хранить настоящее и даровать будущее. Но на кон было поставлено слишком многое, для меня, чтобы я мог от этого отказаться.

— Четвертая подтвердила установку опорного кристалла. Шестая, седьмая — на точке.

Я дал команду, приблизить картинку седьмой группы. Старшим в ней был Сизов.

Куб развернулся, его грань увеличилась, деревья из плоских стали объемными, листья затрепетали, ветер был резким и жарким, напоминая Дариану.

В паре с Архангелом молодой парень, по легенде — младший сын. Красавчик степенно вышагивает неподалеку, но стоит мне только об этом подумать, как пес стремительно кидается в кусты. Вылетающая оттуда птаха недовольно стрекочет и усаживается на ветку неподалеку.

Но я вижу и другое. Небрежная одежда, корзинка для грибов (последние дни были довольно дождливыми), внешняя расслабленность, тихий неспешный разговор и… быстрый, острый взгляд по сторонам, нога ступает осторожно, даже мне ясно, что идут бесшумно.

А вот и место, где должен быть установлен кристалл. Солнечный свет пробивается сквозь неплотную листву, оставляя на траве полянки, чуть справа, причудливые полосы. Кустарник, покрытый увядшими уже цветами, приметный осиновый подлесок среди белых берез в стороне.

Сизов наклоняется, словно для того, чтобы завязать шнурок на кроссовках, я, неожиданно для себя, напрягаюсь… упор держателя, в который вложен артефакт, упруго входит в землю у самого ствола, стебли травы смыкаются над ним.

И я вновь ловлю себя на том, что вздыхаю с облегчением.

Впрочем, таких игр, как эта, у меня еще не было. И… уже никогда не будет.

— Седьмая подтвердила установку. — В голосе Сартариса, который продолжает комментировать все, что мы и сами видим, те же эмоции, что и у меня. — Третья, восьмая на точке. Ждем первую, удаление девятьсот метров.

Третья, восьмая. Сергей и еще один взводный, за которого он поручился, как за самого себя. Им, вместе с Архангелом достались самые сложные направления. Ближе к базе, дальше всего от населенных пунктов, труднее объяснить свое присутствие, в случае чего. Не говоря уже о том, что вероятность столкнуться с внешней охраной велика. Места достаточно глухие, чтобы позаботиться о безопасности. Не от нас, тут и других любопытных достаточно.