Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций - Ефимов Николай Николаевич - Страница 55

— Как изменилась ваша деятельность на тот период?

— В 1987 году был издан приказ по КГБ СССР, где на меня персонально были возложены обязанности по созданию разведслужбы военной контрразведки 40-й армии. Так что в последний год я буквально сидел на этом, тем только и занимался.

— По примеру «зафронтовой» работы «Смерша»?

— Конечно — бесценный опыт Великой Отечественной войны. Если разведка ГРУ вступала в контакты с бандформированиями, с местным населением, собирала информацию о противнике, планируемых нападениях, затеваемых засадах, проникала в банды, то нашей задачей было выявить устремления разведподразделений противника к нашим спецслужбам и проникновения к нам. То есть разведка в целях контрразведки.

— В СВР это подразделение внешней контрразведки.

— Да, можно так назвать. Хотя естественно, основная масса получаемой информации шла в пользу армии, но что-то мы черпали и для себя: вот там, например, готовится «подстава» — придет такой-то, скажет, что хочет сотрудничать с КГБ… Зная это, мы с ним работали соответствующим образом — любой «двойник» полезен, если его разумно использовать. Да и как вражеского агента мы его нейтрализовывали. Получали информацию о поступлении дезинформации; проникали в спецслужбы противника не только в Афганистане; вербовали крупных местных «авторитетов».

Об этой стороне деятельности военной контрразведки известно, но много говорить не будем. Зато скажу, что в самый канун вывода я участвовал в очень ответственной операции.

— Вы ею руководили?

— Нет, я же сказал — участвовал. Начальник 3-го главка Сергеев, начальник Главного управления Погранвойск генерал армии Матросов, начальники особых отделов двух пограничных округов и я облетели на вертолетах все 16 погранотрядов, находившихся на границе с Афганистаном. На той стороне, в глубину от 25 до 50 километров, постоянно находились мангруппы — боевые маневренные группы, от усиленной роты до усиленного батальона. Так обеспечивалось, чтобы не было прорыва боевиков на нашу территорию, хотя был один случай в районе Московского. Мы побывали и в крупных мангруппах, на афганской территории. Поэтому даже у Сергеева были автомат и подсумки — мало ли где что. Облетели мы все в течение месяца, везде заслушали доклады — ведь все эти мангруппы оставались там и после того, как было официально объявлено, что вышел последний солдат. Было у нас два вертолета и сопровождение. Так вот, из сопровождения два вертолета мы потеряли!

— То есть война шла до последнего… А где вы были во время торжественного выхода войск, 15 февраля?

— С этой стороны, тут встречал. Удалось договориться с таможенной службой, чтобы досмотр делали на территории Афганистана — до пересечения границы, а сюда входили без задержки, торжественным маршем. К тому же контрабанда — это когда границу пересекли, а если до того что-то обнаружится — это просто административное нарушение. Зачем людей дергать?

— Действительно, не стоило кому-то праздник портить…

— Заканчивая наш разговор, скажу, что мое особое восхищение вызывает то обстоятельство, что большинство «афганцев» очень хорошо себя показали и впоследствии. Многие продвинулись по службе, достигли высоких постов, отличились. Например, стал Героем России Григорий Константинович Хоперсков, которого я знаю с майора, — боевой человек! Или вот генерал-лейтенант Виктор Петрович Васильев, «кандагарец», начальник особого отдела бригады, на счету которого были реальные перехваты очень серьезной агентуры бандформирований и многие другие славные дела. Это Анатолий Иванович Михалкин, Герой России Александр Иванович Шуляков, ну и другие товарищи. Не будем называть их фамилии, звания и должности — нельзя, потому как все они находятся на передовых рубежах, защищая безопасность и государственные интересы нашей Родины.

В 1944 году выпускник средней школы Гавриил Обельчак был направлен в авиационную школу, добровольцем. С декабря 1949 года — на службе в органах военной контрразведки. В 1983 году с должности начальника особого отдела воздушной армии был назначен заместителем начальника Управления особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам МВД СССР, где служил до мая 1989 года. Генерал-майор.

— Гавриил Дмитриевич, объясните, пожалуйста, почему контрразведывательное обеспечение внутренних войск началось только в 1983 году?

— Это не совсем точно… Внутренние войска появились еще в 1920-е годы — вслед за другими правоохранительными органами и войсками, когда создавался НКВД. Структура их претерпевала изменения несколько раз. Одно время внутренние войска, основу которых составляли конвойные войска, действительно не обеспечивались органами госбезопасности — была точказрения, что МВД и КГБ решают одну задачу, и контрразведывательное обеспечение не требуется.

— Что представляла собой система внутренних войск МВД СССР в начале 1980-х годов?

— Прежде всего, это была большая структура, и потому было создано Главное управление внутренних войск МВД СССР В состав ВВ входила оперативная дивизия имени Дзержинского — ОМСДОН, находившаяся на особом положении. В ней, в частности, — все это дело прошлое, сейчас уже можно рассказывать, — был специальный батальон охраны, который обеспечивал охрану и режим правительственных учреждений, Совмина и аппарата ЦК КПСС. ОМСДОН обеспечивал порядок на параде, во время проведения культурномассовых мероприятий и спортивных соревнованиях.

— Но в этой дивизии, насколько я знаю, особый отдел существовал?

— Да, с самого момента ее сформирования. Но ведь поскольку дивизия выполняла весьма важные и ответственные задачи, она была одним из объектов первоочередных устремлений противника. К этому времени уже начали появляться и «милицейские части» внутренних войск, обмундированные в милицейскую форму. Это были отдельные батальоны, полки и бригады — зародыш тех самых оперативных войск, которые сейчас составляют основу ВВ.Они создавались для оказания помощи милиции в обеспечении порядка во время различных общественно-массовых мероприятий.

— А что представляли собой остальные войска?

— 60 процентов ВВ составляли конвойные войска, которые обеспечивали наружную охрану исправительно-трудовых учреждений, обеспечивали конвоирование подсудимых на суды, этапировали осужденных к месту отбывания наказаний, несли охрану лесоразработок… В структуру Главного управления входило также спецуправление, на которое замыкались спецвойска.

— Понятие «специальный» у нас всегда очень любили…

— Здесь термин оправданный. После войны, когда стали развиваться ракетно-ядерные объекты — «спецобъекты», были созданы и подразделения внутренних войск, которые их охраняли. ВВ также обеспечивали охрану перевозки новой ракетной техники из гарнизона в гарнизон и на испытания… И вот 9 августа 1983 года состоялось решение правительства о контрразведывательном обеспечении МВД и всех его органов, а 12 августа председателем КГБ был подписан приказ о создании Управления особых отделов, на которое была возложена задача по контрразведывательному обеспечению внутренних войск МВД СССР

— Как вас встретили в системе МВД?

— Не стану утверждать, что с распростертыми объятиями. Ведь здесь у всех руководителей в кабинетах так же, как в те времена на Лубянке, висели портреты Дзержинского, а КГБ и МВД долго входили в одну структуру — ВЧК, ОГПУ, НКВД. Они тоже считали себя чекистами, и многие выражали удивление тем, что мы будем их обеспечивать.

— То есть что, к вам было какое-то недоверие?

— И это — тоже. Сейчас уже мало кто помнит, но незадолго до того, по идее первого заместителя министра внутренних дел было создано Управление особых отделов МВД. Это была абсолютно надуманная и существовавшая вопреки всем законодательным актам структура. Она выявляла злоупотребления и недостатки в практике работы командования.